Читать книгу Честные папоротники - Виталий Шатовкин - Страница 16

Запоздалая детская корь возвращается искренним

снегом, где лопатки у парковых статуй похожи

на дым – соревнуясь с Коперником ради

вершин обаяния – вдруг перчатка

с руки соскользнёт – а под флиской Надым суетится

ретортой и стройным аптечным стеклом. Даже

кажется, вроде бы он на цепях повисает:

здешний воздух, как будто оклад

над библейским святым – угодивший в медвежью

порчу зверёк горностая. Отрицая свой возраст

и выбритый глянцевый блеск, ты готов в

каждом встречном калёной водой

отражаться и петлять голубиным зрачком, и ронять

русский лес: холостую игольницу с проволокой

под языком – уколоться иголкой и заново

тут же начаться, подымаясь со дна

искромётным спинным плавником. Видеть в улице

резвую саблю с щербатым клинком, дотянутся

до края забора и выпросить милость – на

морозе, хмельная муштра пополам

разломилась – хлебный пар от наваленных грудой

дощатых лотков – столько тел только темень и

может с собой унести, у неё от злорадства

сверкают стальные полозья: лечь, и

землю, и солнечный свет зажимая в горсти – рвать

пурпурные гроздья. Наряжать этот вызревший

над подземельем разрез в платье волчьей

невесты, где розами бредят рубины,

выйдешь за полночь – крик петушиный – повиснет

ничком, гребешок свой могучий о завтрашний

выезд катая, а вокруг, как звезда изнутри —

барбарисовый холм – щурит взгляд

огневой и петарды

под ноги

-–

бросает.