Читать книгу Честные папоротники - Виталий Шатовкин - Страница 7

Ты меня спрячешь от дождя в шарообразной

тесной сумке – твои нательные рисунки

горят, как выемки вождя, на

стекловидном спящем теле под глинобитной

хохломой, и тянется из подземелий твоя

родня – нарушив строй. Чуть

ввинчивая до упора, разделят куклу пополам,

и домотканый сарафан геометрическим

узором – эмаль, стянувшись в

завитки, как стёкла луж под первым снегом, —

покроет конькобежный трек, и из тебя —

как из ковчега наружу выйдет

человек. Уменьшенная часть лица глядит – то

вбок, то без пристрастки – и пламенеют

нефтью краски возле пасхального

яйца из равномерных полушарий – опережая

оспин сыпь, а ты лишь девочка на шаре,

берёзового сока вздыбь.

Разломится и твой ребёнок – птенец в яичной

скорлупе – и скулами начнёт скрипеть.

Обернутый корой пелёнок,

он будет ждать приход весны – чтобы надеть

цветное платье: ты всем твердишь – он

Божий сын от непорочного

зачатья. В его груди живёт звезда – латунный

домик октябрёнка, и удалая шестерёнка

из воробьиного гнезда вытачивает

женский бюст – такой же, как ржаное тесто —

ногой придавишь – слышен хруст, рукой

прижмешь – поёт невеста. Танцуй,

фанерная щепа – как яблочко на гжельском

блюде: ты тоже скоро выйдешь в люди —

остановив полураспад самой

себя на чёт и нечет, на верх и низ, на ночь и

день – как прыгающий вверх кузнечик —

ты уменьшаешь свою тень. И

вот последняя седмица из размагниченных

сестёр – сквозь горлышко глухих реторт

она готова раздвоиться: на сизый

коммунальный дым и противолежащий

катет, но остаётся рядовым среди

двухъярусных кроватей.