Читать книгу В поисках отражения луны - Витэль Багинский - Страница 11

I

На часах было одиннадцать, когда я вышел из парадной своего дома, и отправился пешком в старый квартал.

Люблю бродить по этим местам, – мне сразу хочется рисовать. Две улочки здесь мощёные старым булыжником, чтоб оставить подобно памятнику былым временам. Старый квартал – это след истории на нашем городе. Сам по себе он является памятником. Хорошо, что его берегут и постоянно стараются поддерживать порядок. А когда делают ремонт домов, не портят, ничего не выдумывают. Его дома строились ещё в середине семнадцатого века, там важен, мне кажется, каждый камешек, каждый квадратный сантиметр штукатурки. В основном здесь дороги и тротуары давно покрыли асфальтом, но бордюры постарались сохранить старые, не знаю, как они это делали, но ничего не испортили. Два сквера, которые заросли старыми деревьями, имели в наличии четыре легендарных дуба. Эти дубы, чтоб обхватить нужно человек восемь. Никто не знает, сколько им лет, растут и растут. Я слышал однажды, как спорили две женщины, – одна говорила, что их давно следовало бы убрать, мол, только место занимают, а вторая напротив, осуждала её за бездушие. И я с ней соглашусь, ведь в этих дубах заложен характер и мне кажется, именно благодаря им квартал жив, – ведь там не иначе, как обитают духи, хранящие историю квартала. Здесь жили художники, поэты, писатели, музыканты, артисты малого театра. Продолжает работать театр кукол. Домов высоких нет, максимум в три этажа. Чаще двухэтажные и одноэтажные с глубокими подвальными помещениями. Остался даже погреб для хранения вин, – единственный из многих, что были в нашем городе. Рядом построили пивоварню (на удивление пиво варят вкусное).

В одном из этих старинных домов находилась мастерская Веры.

Чтоб подняться к её квартире, я прошёл по округлым лестничным маршам, их деревянные ступеньки иногда поскрипывали, а перила натёрлись руками до блеска. В трёхэтажных домах имеется лифт, окружённый кованой решёткой, которую ты должен сам открывать и закрывать. Процесс долгий, поэтому даже старики пользуются лестничным маршем. На подоконниках стоят горшки с цветами, на полу стоят большие вазоны с деревьями, некоторые разрастаются и немного мешают проходить (говорят, их подрезают).

Дверь в мастерскую поставили новую, но простую и замок был самый обыкновенный. Я вставил ключ, провернул два раз, открыл и вошёл в квартиру. Пахло красками и свежим воздухом, – в квартире было открыто окно, когда я раскрыл дверь, потянул сквозняк и зазвенели колокольчики, висевшие в коридоре. Я разулся и стал бродить. Просторные четыре комнаты, квадратная прихожая, большая кухня. Ванная с туалетом вместе составляли просторный кафельный тандем.

Повсюду привычно висели картины, а когда я зашёл на кухню, то учуял запах кофе и обратил внимание, что раковина забрызгана водой, а джезва стоит на сушилке для посуды. Взяв её, увидел, что капли воды ещё остались на ней. А отправившись на поиски аквариума, я его не нашёл. И в этот момент подумал, что выходит какая-то ерунда. Тут и думать нечего, – искать бесполезно. – Что здесь происходит? – Ответ себе дать затруднялся…

Я встал и попытался снова найти аквариум, – безрезультатно. Теперь сел в кресло. В голову стали вкрадываться воспоминания. Глядел на диван: «…на нём лежала Вера, я гладил и целовал её руки, шею, грудь, ноги, погрузился ей между ног, оттянув в сторону трусики, затем снял их совсем и аккуратно со всем чувством под её стон вошёл в неё». Я же себе пообещал, что не буду вспоминать тот случай, но поделать ничего с собой не мог. В моей груди были смешанные чувства, – я очень любил Леру и переживал сильную тягу к ней, и без неё уже не представлял своей жизни, а эти воспоминания о Вере заставляли думать и о ней, – как непросто о друге. Но эти чувства к Вере мимолётны, потому что всплывают именно тогда, когда я думаю об этом коротком отрывке. Вся остальная наша жизнь состояла из самой обычной дружбы. Прокручивая всё это в голове, я прошёл волну возбуждения и прибыл на «станцию полного спокойствия». Вновь огляделся по сторонам, подумал, что чёрт знает, что выходит и решил покинуть мастерскую Веры.

Я поднялся с кресла, и мои глаза оказались напротив картины. На холсте были написаны рыбки, каких заводят любители аквариумов. Осторожно поворачивая голову, я увидел ещё один холст с рыбками, потом ещё, и ещё. На мгновение я ощутил на спине прохладу, которая затем вошла в моё тело, вызывая голодную дрожь, когда ты не знаешь, чем себя насытить. Картины с рыбками висели повсюду, стояли везде, в рамах, без рам. Прежних картин не было ни одной. Я стоял в замешательстве. Либо Вера таким необычным способом предложила мне посмотреть на её новые картины, либо кто-то из нас сошёл с ума. Я решил попить кофе и пошёл на кухню. Я знал, что, где находится и потому без труда приготовил себе напиток. Заглянул в мини-бар, достал коньяк и подлил его в кофе. Уселся за круглый стол на кухне и, потягивая маленькими глотками, попытался думать. Вдруг увидел на столе лист бумаги, такой сложно было не заметить, но я, почему-то, не обратил на него сразу внимания. Взял в руки и решил, что коньяка в кофе будет мало, по такому поводу надо налить целый бокал, – лист был заполнен инструкцией по уходу за аквариумом.

II

В течение всей недели я ходил в мастерскую, чтобы «ухаживать за аквариумом». В инструкции было написано, что корм для рыбок находится на кухне в пустом ящике, там же можно найти и инструменты для уборки. Всю неделю, приходя в мастерскую, я варил себе кофе, усаживался в кресло, и думал, как разгадать эту загадку. Что хотела Вера всем этим сказать? Ящик-то я обнаружил пустым, – его найти проблемы не составляло, он оказался единственным пустым ящиком. О каких инструментах шла речь? – ведь ни единого инструмента, да и корма в нём не было. На самом деле чертовщина какая-то! Я стал думать о том, что я совершенно не знаю Веру.

Очередной день, просидев три часа кряду на кухне и не придя ни к какому выводу, я пошёл и улёгся на диван. Разглядывая картины, я всматривался в рыб, которые плавали вокруг меня. Их рты медленно открывались, – я понимал, что они глотают воду и пропускают её через жабры, поглощая ими кислород, но сам думал, что они пытаются мне что-то сказать. Я стал очень маленьким, а рыбы стали непередаваемо большими. Мне казалось, что они меня сейчас проглотят. Но они, подплывая ко мне, прям в лицо пытались говорить, а я чувствовал только запах тины, застоявшейся воды и чего-то ещё, – но я не мог понять. Неожиданно у рыб появились лица, я видел их отдалёнными, но, когда они стали снова подплывать, я стал их различать. Первая рыба подплыла с лицом Леры, я её не слышал, но понимал, что она мне давала советы по поводу моей работы. Вторая рыба с лицом Николая, рассказывала моим мыслям свою историю. Третьим лицом была Вера, и она таким же образом говорила мне то, чего я разобрать не мог, что-то похожее на анаграммы, потом, что-то о затерявшейся дружбе, а сравнивая её с Лерой, различий я не находил, лишь знал, кто есть кто. Четвёртым лицом была, какая-то женщина, но её я услышать не мог. Хотя она пыталась, что-то говорить, будто возмущаясь на всех, кого-то она мне напоминала. Я ощутил себя турбиной для очистки воды и одновременно компрессором для подачи кислорода в аквариум. Чувствовал, как во мне всё урчит, поднимаясь из меня пузырьками.

Я открыл глаза и понял, что провалился в сон, а в желудке бурлит кофе и со рта потекла слюна. Я быстро вытер рот и подскочил с дивана. «Блин, с этим надо что-то делать..!»

По окнам опять забил дождь, а я не взял с собой зонт. Идти далековато, но погода была не угрожающая. Возможно, и передавали на сегодня осадки, только я не поставил себя в известность. Посмотрел на часы, скоро с работы придёт Лера, надо домой и мне. Чувствую, мне трудно понимать происходящее.