Читать книгу Жизнь, нарисованная небом - Влад Потёмкин - Страница 16

– Я вас понимаю, император Гонорий, выдвигая военного министра на ведущие роли, вы, тем самым хотели отвлечь внимание народа от себя. Желали, чтобы подданные ненавидели Стилихона больше, чем вас, – Локки не хотел говорить прямым текстом, что повзрослевший император просто продолжает бояться своего опекуна.

Император, соглашаясь, кивнул.

– Император Гонорий, у вас нет основания, не верить мне, – убеждал его Локки.

– А почему, я должен верить тебе?

– А какой мне смысл, лгать?

– Смысл есть всегда!

– А послание?

– Послание можно подделать.

– Действие тоже можно подделать?

– Действие – может быть, всего лишь стечением обстоятельств.

– Но!! Ваше, Императорское Величество!! Вы, не находите, что слишком много стечений? И все – не в вашу пользу.

– Много, – согласился император, – но ему не верилось, что его тесть, он же женатый на его двоюродной сестре, может быть способен на такое. Кому, же тогда, верить? Если даже родня норовит тебя ужалить, а то и – убить?

Стилихон был человеком деятельным. Вандальское происхождение не помешало ему подпрыгнуть, до таких высот, которые не снились, даже людям именитым с неимоверной родословной. А наоборот, это плебейское происхождение, даже подстёгивало его на свершения. Хитрость, изворотливость, и не плохой пытливый ум, способствовали его продвижению, как успешного военного и дипломат. Путём подкупа, дипломатии и всевозможных союзов с варварскими племенами он по-настоящему создавал «ИМПЕРИЮ». А после женитьбы на Серене, он даже считал, что Феодосий готовит его в «ИМПЕРАТОРЫ». Но оказалось, что он готовил его – всего лишь – на должность «ОПЕКУНА»??? А в нем бушевала страсть деятельного человека привыкшего к простору мысли и широкому действию исполнения, а в разделённой империи ему этого простора не хватало!

Стилихону, продвижению его вожделенных планов, мешал Фабий Максим. Он считался наиболее рьяным противником захвата Иллирики и расширения Запада, за счёт римских же территорий Востока. Военный министр попросил поэта Клавдия, оклеветать этого завсегда того трибуна в Сенате, поклявшись на алтаре, на что тот ответил:

– Простите, великодушно! Но, моя дружба, только – до алтаря!!

Поэт, отказывая мужу своей благодетельницы, чувствовал себя неудобно. Серена всячески поддерживала его и даже с её помощью он женился на богатой вдове и теперь жил безбедно.

Клавдий попытался улыбнуться. Министр обороны заметил это. Не желая, заострять на этом внимание, он дал ему заказ. Написать хорошее стихотворение о его семействе, пообещав за это прославление остров – при условии, что разговор останется между ними в тайне.

Путём интриг и инсценированных вторжений варваров Стилихон создал о себе – «репутацию незаменимого». Схема его действий была проста: «Договорившись, с каким-нибудь племенным вождём о вторжении, военный министр отбывал в это время в отдалённую провинцию. Варвары, пользуясь отсутствием армии, безнаказанно хозяйничали, до спешного возвращения главнокомандующего. После чего мир вновь воцарялся на римской земле.

Вторжения были громкими и не очень. Но фурор на римскую аристократию произвёл разгром сборного войска из варваров – аланов, вандалов и венедов под руководством Радагайса. Варвары вторглись, по обычной схеме: «Когда военного министра не было в Риме». Как только, ему донесли о случившемся – он, тут же, укрепил своё войско и, разгромив варваров, велел доставить к себе их предводителя.

Радагайс и Стилихон были вандалами и были давно знакомы. Ещё со времён своей жизни в придунайских просторах. Радагайс был сыном короля вандалов, а Силихон – сыном дружинника, поступившего к римлянам на службу и женившегося на римлянке. Они, даже повзрослев, неоднократно и поочерёдно сватались к ободритской княжне Предславе. В итоге Предслава выбрала сына вождя, оставив с носом хитроватого полукровка. Стилихон поступил на римскую службу – в подчинение к отцу и вскоре с посольством отправился в Персию. А, Радагайс с вандалами и аланами на запад. Стилихон обиды – за неудачное сватовство – Радагайсу не показал. Но скрытую злобу затаил и рассчитался с ним сполна и с неимоверной пользой для себя: «Стал не гласным спасителем империи. За благосостояние которой, он, не считался даже со своими соплеменниками».

– Что за дела? – взревел король вандалов, когда они остались со Стилихоном одни на один.

– Чего, ты, вопишь, как резаный? – осадил его министр-победитель.

– Мы так не договаривались? – решил напомнить ему Радагайс.

– Мы о чем-то, могли договариваться?.. – спокойно остановил его пыл старый знакомый.

– А как??? – полный удивления подался вперёд пленённый предводитель. – А кто мне писал??

– Во… болтун!!! Во… трепло!! Что, ты, несёшь?.. Может, тебе вырвать язык?.. Чтобы не болтал лишнего??? А??? – Стилихон ехидно улыбался.

Радагайс понял, что он угодил в хитросплетённые сети и очень, даже, умело расставленные. Он даже не стал требовать развязать ему руки. Всё равно его просьба была бы не услышана. А то, что этой просьба не последовала, даже на какое-то время ущемило самолюбие полукровка.

Сейчас, Радагайс предал словам Предславы полный смысл.

– Не связывайся со Стилихоном!.. – предостерегала жена, на, что он лишь отнекивался:

– Какая, ты, мнительная?.. Зачем ему афишировать наши отношения? Всё наоборот будет шито-крыто!! Вот увидишь!!! Какие я тебе подарки привезу!!!

– Чувствует моё сердце не к добру это?!!

– Жена?!! Будет тебе напраслину возводить! – на том они и расстались. Муж, не вняв словам супруги, отправился в поход.

Стилихон продолжал ждать: «Когда же Радагайс попросит его развязать ему руки?», но старый знакомый продолжал хранить молчание, чем ещё больше бесил министра. Наконец он понял, что просьбы не будет и позвонил в колокольчик. Вошёл стражник.

– Отведи его в пыточную камеру, пусть по отдыхает перед представление. Без меня не начинайте, послал он вдогонку и принялся писать Сенату очередной отчёт об очередном разгроме полчищ вторгшихся варваров.

Злорадствуя, Стилихон послал Предславе голову мужа и написал: «Ты, должно быть, сделала правильный выбор?.. Такое, ждёт весь твой род…» Не в состоянии сдержать распирающую его гордыню, он подписался «Стилихон Император Запада».

Через двадцать два года, Предслава своего правнука назвала в честь мужа, но чтобы избежать проклятия упустила несколько букв – назвав его – Радагас, который и положил начало ободритской княжеской ветви полабо-лужских славян – став, основоположником ряда европейских династий. О преследовании Стилихона, она умолчала, посчитав это лишним – полукровка к тому времени уже был казнён в Риме толпою. А зря, он растворился, но не исчез…

После казни Радагайса, искусный интриган продолжил и дальше умело стравливать пленённых вождей, всегда выходя победителем в своих авантюрах.

Смерть императора Аркадия породила у Стилихона былые мысли – «О Единой Империи» и он начал действовать, подсылая наёмных убийц в Константинополь.

Для большей шумихи, он велел своему должнику – вождю вестготов Аллариксу вторгнуться в пределы Западно-Римской Империи. Военный министр привык делать всё, доводя до верного результата, поэтому послал к Аллариксу двух гонцов. Одного, из посыльных перехватил Локки. Отдавая, Гонорию депешу заговорщика, «Пройдоха» призывал императора поверить в двуличность своего тестя.

– Я должен по этому поводу посоветоваться с сестрой, – после продолжительного раздумья сказал Гонорий.

Галле Плацидии он доверял больше всех. У них было одно на двоих – осиротевшее детство – с одной судьбой – быть заживо погребёнными в руках опекуна. Они чувствовали эту опасность – и она их, ещё больше сближала.

– Посоветоваться с сестрой, вы, просто обязаны!! Это и её жизнь! Но, я бы – всё же вынес сор из избы и передал это на решение Сената.

– Сената?.. Пожалуй, да! Без Сената здесь уже, не обойтись? А как бы поступил, мой отец?.. – спросил император.

В дверь постучали. Не дожидаясь ответа в распахнувшийся проём вошли стражник Аэций и начальник императорской канцелярии Иоанн. Аэций был приставлен к Гонорию в охранники, ещё с детской поры. В большей мере в качестве дружка, нежели настоящего стража. Стражник остался у входа, а Иоанн прошёл в глубь залы и тут же известил:

– Я прошу прощения, но известие не терпит отлагательств: «Вестготы перешли реку По и идут на Рим!!!»

Гонорий остолбенел.

– В такой ситуации ваш отец бы непременно созвал Сенат.

– Кто это? – спросил начальник канцелярии.

– Где? – Гонорий повёл головой, но никого вокруг уже не было.

– Кто говорил?

– Это, так?.. Мысли вслух!!

– Но, ВЫ, говорили не своим голосом?

– Я велю, вам, созвать Сенат! – прервал его Гонорий. – Сейчас я говорю своим голосом??!

– Да… Своим. На какое число назначать?

– Немедленно… – император продолжал вертеть в руках депешу, оставленную Локки и, не знал, что с ней делать.

– Передам Сенату, – решил он, продолжая прибывать в растерянно—напуганном состоянии. – Пусть, они решают, что делать?