Читать книгу Жизнь, нарисованная небом - Влад Потёмкин - Страница 9

Долгий, душераздирающий крик: «Как???» разбудил Идэн Форсет. Она вскочила, посмотрела по сторонам, прислушиваясь к шорохам. Но ничего, что могло бы вызвать, этот панический вопль не обнаружила.

Она спешно подошла к окну. Открыла створки. Рама коснулась цветущих ветвей яблони, свисающих со скалы и, упирающихся в самое стекло. Девушка прислушалась. Всматриваясь в пространство двора, сквозь бело-розовые цветения, она пыталась понять: «Что происходит вокруг дома?». На плечиках, все также висела рубашка, оставленная Аустом. Стука топора слышно не было. Должно быть, он ушёл спать. Внизу, по скату горы, находились птичьи клети. Она отчётливо слышала, как во сне бредит полусонный петух. Он поглядывал, прищуренным взглядом, на притихших во сне кур. Кукарекало, с минуты на минуту, был готов возвестить миру о начале нового дня. Солнце, теперь уже, в одиночестве, без своей милой соседки, продолжало озарять землю.

Не обнаружив, ничего опасного и подозрительно, она пошла, легла в кровать и, тут же, уснула.

Ауст Игл нёс очередной камень. Гора из гладких и шероховатых булыжников росла. Он решил: «Как только придут родственники с моря, сказать отцу с матерью, чтобы они засылали сватов к родителям Идэн». Он посчитал, что в доме большого семейства Игл им с женою будет тесно и задумал построить для будущего семейства свой дом. Этими планами он ни с кем ещё не делился – решил сохранить их в тайне. Поэтому по ночам, до самого раннего утра, пока все спали, и его ни кто не мог видеть, он таскал на возвышенность камни для предстоящего строения. Местом их будущего счастливого пристанища, юноша выбрал фиорд на берегу моря. Залив был удобный для стоянки корабля. Это был не какой-то закуток, а глубоко заходящая в пространство суши часть моря. Заводь была искусно укрыта отвесными скалами от штормов, что гарантировало судну сохранность от любых, самых не предсказуемых сюрпризов стихии. Увлечённый своей идеей младший Игл, даже, подумал основать здесь порт. Но при всех своих грандиозных планах, каждый раз, когда он подымался наверх, плотно прижимая холодную массу камня к своему тёплому животу, то, думал и представлял: «Каким уютным и приятным будет их дом с Идэн?!!»

Второй причиной, помимо тесноты в большом семействе Иглов, были сложившиеся непонимания в семье. Произошло это в последнее время, после прихода с моря и получения старшинства на корабле. Ауст раньше понятия не имел о вражде. Хотя сие и не было враждой в прямом смысле этого слова. Но и прежними отношениями, таковые назвать уже было нельзя. Скорее, данное нечто, было чем-то средним между дружбой и непониманием. И причиной этому послужила гордыня старших. Состояние приграничное, до конца ещё, так ни в какой стан и не определившееся, но возникшее. Раньше он тонул в лагере всеобщего, все семейного внимания. Но после решения прадеда Оста, чаша весов заколебалась и, как-то постепенно, стала клониться в противоположную сторону. Хотя Ауст продолжал, как и раньше, любить всех, ни кого из семьи не выделяя, и старался не подавать негативного вида на сложившуюся обстановку. Должно быть, германское право наследования сыграло свою роль. В мужских компаниях нередко шутили: «Мой старший брат ни как не умрёт, а младшие то и дело всё умирают и умирают». Но это больше относилось к наследству. Капитанство же на корабле, ни как не влияло на передачу наследства. Но ощущение, пробежавшей чёрной кошки, между ним и титульным пьедесталом в роду возникло.

– Ты, продолжай всех любить, – поддерживала его мать, видя не простые отношения между мужчинами. Хотя он, и без её наставлений, не держал зла и обиды на отца, деда и старших братьев. Просто не имел права. Но она, с материнской заботой, продолжала наставлять его: «Будь снисходительным с близкими родственниками, и почитай взрослых». Но, самое главное это ни нажить себе врагов. А если и появятся такие, то по достоинству очинивай их ум. Ибо, как уверяла она: «Глупых врагов не бывает. И если ты будешь знать об этом, то наверняка избежишь всех неприятностей». Это наставление не послужило для него панацеей. Но, как действующий урок, имел под собой сильное и поучающее воздействие. Он был человеком правильных принципов. Поэтому ему было не трудно входить в жизнь. Люди ему нравились больше, чем принципы. Юноша быстро сошёлся со всеми вальщиками леса. Особенно с другом семейства «Курчавой Головой». Эрик Форсет был в одной команде с Иглсами на корабле, во время похода конунга Ирвинга Старшего и его сына Хальва на отражение набега датских разбойников, с той поры и повелась их дружба. Но людей без принципов он старался избегать. По крайней мере, не входить с ними в близкий контакт. Ибо были они ему не приятны. Он даже считал их опасными.

Назначение дедом Остом Ауста капитаном корабля, хоть и было поначалу в семье воспринято положительно. Но он сам, этот взлёт, изначально воспринял стеснённо и скованно – чувствовал себе не в своей тарелке. Ему было не с руки верховодить старшими. Со временем в семье пошёл разлад, причиной которого стало это назначение. Негативное отношение на старшинство младшего из Игл лишь нарастало. Устойчивая дружная команда стала представлять собой сборище – кто в лес, кто по дрова. Когда возник вопрос: «Кому остаться на берегу на строительство корабля?» Капитан сам вызвался на эту возникшую необходимость. Что оказалось, как нельзя кстати. Он избавился от неловкого положения – командовать старшими родственниками и познакомился с Идэн.

Поэтому запланированное жилище должно было стать желанным пристанищем его роду. Именно его новому рода. Он верил в предсказания деда Оста на открытие новых земель и решил это дело не откладывать на потом. Для этого надо было отделиться от семьи, построить свой корабль, набрать команду и отправиться на открытие новых стран. Капитан верил в далёкие морские путешествия. Ауст Игл не был наполнен тщеславием, но путь героя и статус любящего мужа и отца теплился в нём с давних пор. Поэтому свалившееся на него счастье не было для него чем-то неожиданным. Он ждал его, и оно не заставило себя долго ждать.

Услышав громогласное воззвание петуха о начале нового дня, он поспешил по скорее отнести камень к месту складирования. И сразу же отправился спать, дабы сохранить свои планы в тайне. На третий призыв вестника зари он уже лежал на лежанке и сломленный усталостью погружался в глубокий и приятный сон.