Читать книгу Кофе на троих - Влада Багрянцева - Страница 8

Учеба и работа в ночную смену сожрала все свободное время, что я мог бы потратить на самокопание. Просто идеально: в универе я занят универом, за кассой я занят кассой, дома я – сплю. И никаких переживаний, рефлексии, раздумий, обычная жизнь обычного студента. С Хэллоуинской вечеринкой впереди. Келли меня игнорирует, так же как и я его, и складывается впечатление, что они с Эриком решили меня оставить в покое – может, переругались даже между собой, что мне только в пользу. Они же не могут совсем не ревновать друг друга ко мне?

– Тебя там просят к пятому столику, – говорит мне старший в смене, омега Донован, подходя к кассе. – Скажи честно, что за генетическую лотерею выиграли твои двоюродные братья? Как можно быть такими безбожно охрененными?

– Какие братья? – я оглядываюсь, ищу глазами пятый столик, поджимаю губы. – А, эти. Они не выиграли лотерею, они ее проиграли – отсутствие мозгов компенсируется внешностью. Тот, что в галстуке, хрюкает, когда смеется, а второй, с серьгой, слюни пускает, когда телек смотрит. Что они заказали?

– Кофе на троих.

– Как смешно.

Я ставлю на поднос чашки – все три с капучино, на пенке – сердечки шоколадной посыпкой, фишечка заведения. Одну ставлю перед Эриком, две – перед Келли, который двигает ближайшую обратно в мою сторону:

– Посидишь с нами минутку?

– Мне нельзя сидеть с клиентами, – говорю я холодно.

– Садись, – говорит Эрик. – Я уже предупредил твоего администратора, он оказался на удивление сговорчив – наверное, потому что писал у меня диплом.

– Мне работать надо.

Эрик выразительно осматривает пустой зал – смена только началась, завсегдатаи и любители выпить пива после работы еще не успели собраться. Я сажусь на стул, уложив поднос на колени.

– А ему хорошо в бордовой рубашке, – говорит Келли, безжалостно засыпая сердечко сахаром.

– И волосы назад – тоже, – поддерживает Эрик. – Гелем, видимо.

– Вы так и будете обсуждать меня, алё? Я тут, если вы не заметили, – произношу я. – Зачем тогда меня было заставлять сесть к вам? Что вы хотели сказать?

– Ничего, – Келли пожимает плечами. – Просто решили зайти посмотреть, где ты пропадаешь.

– Соскучились, – улыбается Эрик.

– Мы видимся в универе каждый день, а с тобой, – я поворачиваюсь к Келли, – я так-то еще и живу.

– Кофе? – Келли двигает чашку еще ближе.

– Выпьешь и можешь идти, – добавляет Эрик.

Альфы не смотрят друг на друга, но кажется, что могут заканчивать фразы один за другого, только соблюдают видимость диалога, чтобы еще и я понимал, о чем речь. Зачем пришли, в самом деле не понятно, выдернули меня с кассы. Я выпиваю горячий кофе в три глотка, обжигая язык, забираю папку с расчетом и иду обратно к стойке. В папке помимо чаевых обнаруживается прилипшая к чеку жвачка. Арбузная.

Альфы сидят недолго, я на них не смотрю, но чувствую, когда выходят, оглядываюсь, отрываясь от пересчета монет в кассовом ящике – Эрик, поправляя воротник куртки у входа, наклоняется к Келли и что-то произносит на ухо. Келли, смотря на меня, расплывается в широкой улыбке, а затем они уходят, оставив после себя три пустых кофейных чашки, нарисованное на рассыпанном сахаре сердечко и раздрай в моем настроении до конца смены. Почему-то после их ухода я чувствую себя как ребенок, отправленный спать взрослыми в самом разгаре семейного праздника.

***

В вечер пятницы Бэн встречает меня у дома, на нем черный балахон, у него выбеленное гримом лицо и нарисованный оскал вместо рта.

– Призрак? – спрашиваю я.

– Призрак Мужчины с разрезанным ртом, – поясняет Бэн. – В Японии есть легенда о Мужчине с разрезанным ртом, в которого вселился злой дух. Мужчина в маске останавливает прохожего и спрашивает его: «Я красивый?» Если прохожий отвечает, что нет, он убивает его большими ножницами, которые всегда носит с собой. Если он ответит, что да, мужчина снимет маску, показывая рот, перерезанный от уха до уха, с огромными зубами и змеиным языком, и спросит: «А теперь?» Если прохожий ответит, что нет, то будет обезглавлен. Если же ответит, что да, то он разрежет ему рот так же, как у него. Хотя, если бы у меня спросили такое, то я бы уже сидел в автобусе и ехал домой. А ты кто? Кролик-вампир?

– Пасхальный Кролик-вампир.

На мне обтягивающие черные леггинсы, белая, испачканная красной акварелью, жилетка на голое тело, белый воротничок-стойка и кружевные перчатки. От кролика только помпон на заднице, идущий в комплекте с ушами на тонком ободке. Губы испачканы в красной помаде, шея тоже, глаза пришлось мазать черными тенями – и я готов трахнуть сам себя, вот насколько я себе нравлюсь во всем этом. А уж как понравлюсь Эрику… Почему-то мне важно сегодня понравится ему, понравиться – и осадить, показать, что не он один все контролирует. Особенно после Келли, который, увидев меня в прикиде, постоял рядом, пока я обувался, сожрал глазами и не подавился.

– Как тебе? – я покрутился, давая осмотреть себя со всех сторон.

– Сам знаешь, как, – фыркнул тот, подходя и поправляя мой воротничок. – Только не слишком провоцируй его. Без меня. Я бы хотел быть свидетелем вашего первого раза.

– Что ты несешь, боже!..

– Не делай вид, что не понимаешь, во что ввязался.

Я прекрасно понимаю, что утверждаю одно, а делаю наоборот, и чем больше в этом болоте увязаю, тем больше хочется, чтобы дно было как можно глубже. Чтобы Эрик смотрел на меня сегодня как спермотоксикозный пацан, а не как преподаватель на студента.

На вечеринке в честь Хеллоуина, под которую отдали спортзал, который мы же и украшали искусственной паутиной, тыквами, фонарями, скелетами и прочей фигней, алкоголь официально запрещен. Но никто же не будет проверять, что у тебя в бутылке из-под колы, верно? Вместе с колой или вместо нее. Преподаватели тусуются своей группой у сцены, где выступает наша универская музыкальная группа с патлатыми альфами, похожими на омег, и сто процентов, что большинство из них тоже не с колой в бутылках. Меня уже развозит, когда Уил – нарисовался на мою голову в костюме Графа Дракулы – тащит меня к надувному детскому бассейну, который приспособили под «котел с отравленными яблоками».

– Давай, достань со мной! – вопит он, и я, слегка покачиваясь от того, что со всех сторон пихают локтями, а вовсе не от того, что меня уже конкретно развезло, опираюсь на бортик бассейна, выбирая самое большое яблоко. Бэн хихикает где-то рядом, судя по жеманности в голосе, библиотекарь с ним рядом, значит он под присмотром и можно отвлечься – я забрасываю руки за спину и наклоняюсь. Ныряю лицом в воду, потому что сучка Сэнди толкает меня сзади, но удерживаюсь на ногах и вытаскиваю зубами за хвостик крепкое яблоко – Ред Делишез, с золотыми крапинками, сочное и сладкое, как мед.

– Лучше потанцуем, – произносит человек в маске Чумного Доктора, отводя меня подальше от бассейна, в центр зала, под разноцветные огни. Из колонок льется что-то драйвовое, похожее на алкоголь в моей крови. Я с хрустом откусываю кусок яблока, размазывая помаду по уголку рта.

– Мистер Доктор, вы считаете, что я болен? – говорю, опуская руки на его плечи и не убирая его рук со своей поясницы.

– Больше склонен считать, что болен сейчас я.

В прорезях носатой маски глаз не видно, но я точно знаю, что они выражают, потому интересуюсь:

– Я могу как-то облегчить ваши страдания? У вас такие руки горячие, температура, не иначе. Кто-то знает, что вы – это вы?

Он понимает, что я имею в виду – если он пришел сюда сразу в костюме и ни с кем не беседовал, то Чумной Доктор для всех лишь Чумной Доктор. Никак не Эрик Уорен. Поэтому он, держа меня за руку, выскальзывает из зала через боковой вход, туда, где находятся раздевалки.