Читать книгу Миллионер для фотографа - Влада Багрянцева - Страница 3

Рассчитывая на этот спокойный, почти ленивый выходной, полный секса и, возможно, даже вечерней поездки в город, Руслан все же никак не рассчитывал, что подцепленный им на свадьбе черноглазый волоокий фотограф-молодняк так быстро убежит. Обычно – а в Руслановы тридцать пять «обычно», само собой, претерпело некоторые изменения значения – его новые знакомые по утру никуда не торопятся. Некоторых, бывает, даже приходится спроваживать под выдуманным предлогом, когда совместный досуг оказывается зациклен на обсуждении последних сплетен, фильмов, шмоток и того, что Руслану совсем не интересно. Ему хочется другого. А чего именно – он пока сам толком понять не может. Вроде все у него есть и даже больше, но чего-то точно не хватает.

А этот мальчик другой. Не соблазнился ни на голый торс, ни на ароматный итальянский «Музетти», сделав всего два глотка с таким лицом, будто варить вкусный кофе – совсем не суперспособность и гордиться тут нечем. А Руслан смотрел, не мигая, на его смущенное лицо и вспоминал, как ночью эти же губы требовали от него всего, что только возможно. «Смотри, как сильно я хочу тебя», – шептал кудряш, прогибаясь в пояснице, придавливая пальцами свой член так, чтобы капелька с него падала на простыни точно под прямым углом. Руслан думал, что снова нарвался на привычные грабли, уж слишком вольно вел себя его новый знакомый. Но поменял мнение, как только коснулся его там – внутри было тесно, а кудряш стонал слишком честно для профессиональной бляди. Хотя сейчас Руслан все еще рассчитывает, что после кофе прямо на барном столе их с этим мальчиком ждет быстрый и такой же бодрый секс – желательно перекинутым через каменную столешницу, так, чтобы его попа задралась повыше. Даже фантазирует, как тот выходит в одном полотенце и смущается, когда это полотенце срывают ко всем чертям, но мальчик почему-то прокрадывается по коридору, упакованный в свои вчерашние рубашки-брюки с ног до головы, и сваливает в неизвестном направлении. Еще и имя называет чужое. Руслану сначала казалось, что это элемент какой-то игры, но нет: видимо, этот барашек черноволосый действительно не хочет продолжать общение. Неужели боится потери анонимности? Ведь это, пожалуй, единственная причина, которой все они так боятся. Ночью они с этим выдумщиком «Геннадием» шутили про фотографа, который «снимает» мужчин, и тот действительно пару раз сфотографировал Руслана без рубашки на свой смартфон. Он был не против, ему это даже понравилось. Конечно, за полноценный компромат такое не сойдет – слишком темно, чтобы понять, что именно Руслан в кадре, но это должно было хоть немного расположить к себе любого пугливого зайца. Повысить уровень взаимного доверия, так сказать, не пошлыми членофотками, присланными анонимно, а именно лицом, запечатленным в режиме реального времени. А уж в остальном Руслан в себе и своем гостеприимстве и так уверен на сто процентов. Причин, связанных с ним, быть не может – исключено. Да, он слегка растерял хватку за последние годы, что занимает должность исполнительного, стал менее легким на тусовочный подъем, реже интересуется тем, что происходит вне компании. Личной жизнью в постоянных командировках и деловых встречах особо не побалуешь, поэтому такие вольные выходные – редкость. И, чтобы окончательно не терять этот день, Руслан по привычке едет туда же, куда и всегда уже второй десяток лет подряд: этот дом – всегда первое место, приходящее на ум, если хочется потратить время не на себя.

– Чего ж так не везет-то, – вздыхает он чуть позже, задумчиво перебирая игральные кубики.

– Так ты ничего не выкупаешь! – поясняет Федя.

– Не выкупаю, – в ответ Руслан качает головой.

Он только что отдал Феде двести монополий за то, что снова оказался на участке с железной дорогой, которую Федя, согласно своей особой выработанной тактике, всегда приобретает первой. Затем, в свой следующий ход, когда на кубиках выпадает другая сумма, Руслан автоматически хватает фигурку, чтобы продвинуть ее по полю на нужное число клеточек, но Федя его останавливает:

– Эй, ты чего! Моя утка! Твоя – собака.

Руслан смотрит на маленькую металлическую собаку, будто видя ее впервые.

– Я разве собаку выбирал? Или ты меня надурить пытаешься?

Федя снисходительно вздыхает, поясняя:

– Ты в прошлый ход мне отдал двести за дорогу. Ты еще стоишь на ней. А на Кутузовский проспект я только что пришел!

– Точно. Какой ты у нас умный, Федька, – улыбается Руслан, борясь с желанием потеребить его по мягким волосам на макушке. Пока еще не успевшим потемнеть так же, как и у всей четы Фирсовых. Но надо держаться – Федя таких поползновений в сторону своей прически не терпит. И, конечно, зря Руслан его…

– Я сколько раз повторять буду, – железным тоном начинает тот, собирая свои карточки на столе в ровные ряды. – Я. Не. Федька! Ты как мама! Федька – это в деревне гусь. А я Фёдор. Жаннета Ивановна говорит, что по-французски Фёдор – это как feu d'or, золотой огонь!

– Конечно, извини. Фё-дóр, – тянет Руслан, улыбаясь и делая ударение на последний слог.

Еще лет шесть, и он обязательно возьмет Федю к себе в компанию, прямо с первого курса. Вот уж действительно золотой ребенок, сияющий интеллектом и самоуверенностью настолько, что иногда даже чуть-чуть больно. Да и вообще, Руслану иногда тяжело с ним, но он старается не подавать виду. Надо дать ребенку максимум своего внимания, чтобы он не чувствовал себя одиноким или брошенным, зарываясь по эту самую такую любимую Русланом макушку в свои энциклопедии и словари. Когда Руслан думает о том, как могло бы сложиться, не расстанься он тогда с Кариной, внутри всегда делается тяжело, вот прямо как сейчас, но мрачные мысли очень вовремя прерываются щелчком ручки двери, и комнату сначала заполняет аромат сладковатых Карининых духов, а потом появляется и она сама, с двумя бокалами лимонада.

– Федя, ты опять пререкаешься?! Руслан, не извиняйся перед ним!

– Ну мам, я просто не люблю, когда меня называют Федькой, как на стикерах с гусем в контакте. Меня Рыбников Никита и так уже дразнит!

– А ты ему в ответ что-нибудь говорил? – оживляется Руслан.

– Да, я сказал, что у него с такой фамилией тогда вообще должно быть одно полушарие! Как у рыбы.

Руслан хмыкает. Вот же смешной смышленый пацан, за словом в карман не полезет. А Карина страдальчески вздыхает: полчаса назад, когда Руслан только приехал, она с порога пожаловалась на новые проблемы в Фединой школе. Он ее, конечно, вежливо выслушал, но ничего предлагать и советовать не стал и теперь, игнорируя ее вздохи, все же спрашивает у самого Феди, глядя на свежий синяк на скуле:

– И что? Подрались, что ли?

– Он мне сказал, что я тупица, а у меня-вообще-то, пятерка за контрольную по математике, – оправдывается Федя, избегая теперь смотреть на Руслана. Стыдно, значит. И, конечно, совершенно ожидаемо добавляет: – Ну а потом уже мы подрались.

Карина снова цокает, сложив руки на груди. Не Руслану учить ее, как воспитывать ребенка. Заикнись он, это будет хуже, чем открытый и вывернутый наизнанку ящик Пандоры, поэтому он просто предлагает:

– Слушай, он тебе завидует. Ты умный, а он не очень, и это его бесит.

– Ага, его все бесит! – Федя, насупившись, складывает руки на груди почти так же, как его мать.

Руслан молчит минуту, гремя игральными кубиками – на поле выпадает дубль, и приходится перекинуть. Безошибочно теперь, под строгим Фединым контролем, двигает свою собаку на восемь клеток, получает монополии за прохождение поля «Вперед» и останавливается на «шансе», но нужную карточку пока не смотрит.

– А ты попробуй с ним подружиться, – предлагает он внезапно пришедшую в голову идею. Гениальную, как и все у Фирсовых.

– Зачем?

– Ну как же, вот вы ссоритесь, а могли бы, как мы с тобой, вместе играть в настолки. Просто дружеский совет.

Федя поднимает глаза, обводя Руслана каким-то странным, непривычно взрослым и грустным взглядом.

– А ты откуда знаешь? У тебя же нету друзей.

– Федя! – вклинивается Карина, принимаясь снова за любимое – отчитывать пацана за невоспитанность.

Но Руслану здесь возразить нечего, ведь это, по большей части, действительно так. Если не считать коллег по работе вроде того же Игоря, который очень любезно пригласил его на свою свадьбу, кроме парочки университетских приятелей и тренера в фитнес-клубе у него действительно никого. Только некое подобие семьи, в которой некоторые вещи то и дело напоминают о собственном одиночестве. Руслан, переключаясь обратно на игру, покупает два дома на последние купюры и с треском проигрывает, когда в следующий ход оказывается банкротом. Конечно, он мог бы сыграть иначе, но сегодня должен победить Федя.

***

– Давай я в пятницу освобожусь пораньше и заберу Федю из школы, – говорит он Карине, прощаясь ближе к вечеру в прихожей.

– У него еще секция плавания, ты сможешь отвезти и подождать? Сорок пять минут всего, – просит Карина, поясняя: – Этот Рыбников тоже туда ходит. Я уже и в родительском чате писала, и лично родителям писала – без толку. Они, кажется, в разводе, совсем мальчиком не занимаются.

Руслан обещает, и складка между Карининых бровей мгновенно разглаживается. Иногда они понимают друг друга без слов, по старой привычке – вот как сейчас, когда он без лишних просьб угадывает, где и как нужно поиграть в «родителя», и Карина тоже осознает, что так лучше, прежде всего, для Феди.

– Только, Руслан, прошу тебя, без крайностей.

– Если под «крайностями» ты подразумеваешь приглашение этого Рыбникова на пиццу после бассейна, то боюсь тебя огорчить, – хмыкает Руслан.

– Пф! Вот делать тебе нечего. Но спасибо, правда.

На прощание Карина целует его в щеку, и даже такой, не совсем дружеский жест, сейчас ощущается очень необходимым. И правда – делать нечего. Вечер только начался, а из планов Руслана ждет огромная пустая квартира с эхом вместо нормальных звуков и серия какого-нибудь дурацкого сериала, который он точно никогда не сможет посмотреть целиком. Поэтому чуть позже он приезжает, уже на такси, в клуб. Чисто для снятия напряжения, старательно убеждает он себя. Потому что страшнее всего признать, что снятый там мальчик, имя которого на следующий день он едва ли вспомнит, нужен на самом деле лишь затем, чтобы вкус утреннего кофе, выпитого вдвоём, не казался таким горьким.