Читать книгу Дети войны - Влада Медведникова - Страница 11

Впервые я просыпаюсь позже нее. В первый миг мне кажется – на губах вкус крови, но это соль, ее слезы. Она всхлипывает, отчаянно и безутешно, плечи вздрагивают под моими ладонями. Я целую ее, мои слова тают в темноте – почти неслышные и лишенные смысла. С каждым прикосновением и вздохом передаю свою силу, пытаюсь успокоить – но боль вонзилась в сердце Беты слишком глубоко.

Что мне сделать, как помочь ей?

– Все хорошо, – говорю я вновь и вновь. – Я с тобой.

Время наполнено ее слезами, оно тянется, бесконечно долгое, горькое. Я должен помочь. Как я могу помочь? Моя темнота льнет к земле, кружит вокруг нас, качает на своих волнах. Ночь отступает, светлеет небо в разрывах листвы. Рассвет наполняет лес, туманными следами цепляется за ветви.

Всхлипы Беты становятся реже, сердце уже не колотится так быстро. Горе не отпускает ее, но самая острая боль отступила, осталась в ночи.

Я обнимаю Бету, перебираю ее волосы, не спрашиваю ни о чем. Жду, пока к ней вернется голос.

И она говорит:

– Я была в белом сне, но тебя не встретила.

Там, в сновидении, с ней случилось что-то ужасное, а меня не было рядом.

Не было.

Я виноват.

– Расскажи, – прошу я.

Она вздыхает – полувсхлип, полуслово, – я вытираю ее слезы, и она продолжает:

– Там был Кори.

Человек из ее команды, разорванная струна ее души. Сквозь слова Беты я слышу радость, печаль и страх. Они сплелись так крепко, что почти неразделимы теперь.

– Он сказал, – говорит она, – что мы не должны ходить так, в лесу. Что это… ужасная безответственность. Что армия нужна. Что…

Бета замолкает, и я понимаю – она не хочет говорить мне о чем-то. Кори обидел ее, ей плохо, но она не расскажет об этом.

Гнев накрывает меня, мир становится багровым и черным.

– Не надо, не надо, не сердись на него, – просит Бета. Ей страшно.

Я не хочу, чтобы она меня боялась. И не хочу, чтобы она боялась за того, кто ей близок.

Я сильнее гнева. Темнота поглощает его, скрывает в бездонной глубине. Я не забуду – Кори обидел Бету, – но буду спокоен, пока не пойму все.

– Не сердись, ему так плохо, – повторяет Бета. – Его заперли и не выпускают. Я не понимаю, где он, что с ним…

– Мы все узнаем, – обещаю я.

Безответственность – возможно, так и есть. Мир меняется, он прекрасен, но что происходит в нем? Я думаю об этом со вчерашнего дня. Почему звезды, которых мы встретили, поступили не лучше врагов? Должно быть, они не узнали меня, приняли за простого воина. Но это не оправдание. Они предвестники Аянара, нового лидера, почему они не боятся бросить тень на него?

Я должен все узнать, должен понять.

Но не должен нарушать приговор.

Река поет рядом с нами, волшебство струится в ее водах, сияет. Мы идем по берегу, рука Беты в моей руке. Тени все длинней, вечер рядом. Бета пытается забыть печаль, рассказывает о жизни среди врагов, шутит и смеется своим словам. Я расспрашиваю ее, разговор течет легко, как поток рядом с нами. Но мои мысли тяжелые, каждая камнем падает на дно души.

Мое время кончилось, но я жив. Я был уверен, что погибну на войне, но этого не случилось.

Это не может быть случайностью, я должен совершить что-то еще.

Но здесь, в лесу, что я могу сделать?

Безответственность. Все верно.

– Так тяжело было среди них, – говорит Бета. – Мне все казалось таким диким. Нет, я привыкла потом, но я все равно не понимаю, как они могли так жить?

Я крепче сжимаю ее руку и говорю:

– Я восхищаюсь скрытыми.

Бета смеется, но я серьезен.

Жить в духоте и пыли чужих домов и улиц, среди врагов, в паутине их семей, ревности, торговли, ненависти к магии – это подвиг. Мои предвестники, мои звезды совершили его, я горжусь тем, что связан с ними.

Каждый мой предвестник восхищает меня.

Но не Лаэнар. И не предатели из Рощи.

Единственные из всех скрытых, они все время были среди своих, в сплетении волшебства. Несколько поколений трудилось, чтобы создать в Атанге островок настоящей жизни. И все удалось: враги не подозревали, кто среди них, волшебники спокойно оставались в стенах Рощи, пели, готовились к битве.

Там обитали лучшие – и все же часть из них предала меня в самый первый день войны. Предали – и были уничтожены.

Потом я расспрашивал, но до сих пор не понимаю, как могло случиться такое.

«Они хотели остаться у ручья, – так мне сказали. – Не хотели воевать с врагами, хотели просто жить в Роще. Хотели, чтобы она сохранилась, и ради этого готовы были сражаться».

Но Роща не могла сохраниться – она выросла посреди столицы врагов и вместе с ней должна была исчезнуть. Чтобы весь мир преобразился, изменился, стал свободным.

– Роща была прообразом свободного мира. – Я слышу свой голос, я говорю вслух. – И вот что там случилось.

Бета смотрит с тревогой. В вечернем свете ее глаза совсем темные, тень от ресниц дрожит на щеке. Я чувствую и вижу – мои мысли коснулись Беты, она понимает, о чем я говорю.

– Неужели, – ее голос такой же тревожный и ищущий, как и взгляд, – такое может повториться теперь?

Случилось один раз – может и повториться. Или произойдет что-то другое. Звезды Аянара, которых мы встретили, вели себя немыслимо, странно. Что, если это первый признак разлада?

Я хочу ответить, но застываю. Я слышу магию, голос приближающейся силы – еще далекий, но стремительно нарастающий.

Бета прислушивается вместе со мной, сердце успевает ударить несколько раз, и к потоку силы присоединяется звук – гул двигателей.

Ветер меняется, лес затихает на миг, но вновь обретает голос – лес тревожится и предвкушает. Сила движется к нам, как волна, мчится сквозь небо, и эхо стелется впереди нее, катится по земле, по волнам реки, дрожит вокруг нас. В этой силе звучат песни преображения, изменчивые и легкие, мир пьет их, как воду, пьянеет от каждого глотка.

Сила Аянара – так непохожа на мою.

В вечернем небе сверкает искра, она все больше и ближе. Превращается в сияющую каплю, в стремительно мчащуюся машину, разворачивается над лесом, кругами идет вниз. Чувства Беты колотятся о мою ладонь: беспокойство, надежда, смятение, страх за меня.

Не бойся, не бойся, – я хочу сказать это вслух, но машина уже здесь, зависла над самой водой, грохот двигателей оглушает. Они поют голосом бури, хорошо мне знакомым.

Еще недавно эта машина была черной.

Все машины города были черными, все они служили войне.

Но война позади: выпуклая крыша и борта, раскрывающиеся сейчас, покрыты всплесками алого и синего цвета. Зеленые брызги горят среди них, желтые полосы стекают вниз. Сквозь прорехи цветного узора проступает чернота, мой цвет. Я жду, кто выйдет наружу. Это машина Аянара, но там могут быть мои предвестники. Те, кто сражался рядом со мной, а теперь служит преображению.

Приговор тяжелее скал, я словно замурован.

Гул двигателей стихает, борт отходит в сторону, на берег спрыгивают двое. Они оба в разноцветной, яркой одежде. Волосы одного из них похожи на темный дым, их треплет ветер. Другой острижен коротко, его лицо мне знакомо, но не могу вспомнить имя. С таким трудом запоминаю имена.

Он подходит, вскидывает руку в приветствии, но не склоняет головы, и я узнаю его: один из личных предвестников Аянара, одна из его самых ярких звезд.

– Мельтиар. – Он узнал меня и говорит так почтительно, словно мы встретились не в лесу, а в коридорах города. Словно мое время еще не кончилось. Словно я не осужден. – Аянар хочет видеть тебя. У него для тебя задание.

Задание. Война позади, мы победили, но для меня есть задание.

В моем сердце огонь, он все сильнее, пламя рвется вверх. Безымянное чувство сжигает и возрождает меня, каждый вдох ослепителен и невыносим.

Мое время кончилось, но я жив и есть то, что я еще должен сделать.

Я пытаюсь сдержать это пламя, не дать ему прорваться в жесты и взгляд. Пусть только Бета знает, что со мной.

Я спрашиваю:

– Где Аянар сейчас?

– Недалеко от побережья, – отвечает его предвестник и поворачивается, указывает на север. – Лететь туда довольно долго, но ты можешь пройти через темноту. Легко поймешь направление, почти все твои крылатые предвестники сейчас там.

Мир замирает, все звуки гаснут. Приговор заслоняет от меня все, пять голосов звучат как один, горят в моей памяти, но слов не разобрать. На миг мне кажется – я на вересковом поле возле черной стены гор, я не уходил оттуда никогда. Но в моей руке ладонь Беты, я слышу ее пульс – он торопится, обгоняет мои мысли.

– Я не могу идти туда, – говорю я предвестнику Аянара. Мой голос звучит спокойно, и я горжусь собой. – Приговор запрещает мне.

Он смотрит на меня растерянно и огорченно, но тут же отводит взгляд, говорит:

– Нет, твоих личных предвестников там нет. Ты не нарушишь приговор.

Я почти слышу мысли Беты, ее понимание и облегчение захлестывают меня как волна, но сам я словно во льду.

– Я не должен приближаться только к своим самым ярким звездам, – говорю я. – Только к личным предвестникам.

Только к Рэгилю и Арце.

Предвестник Аянара кивает. Он знает о наказании, знает о том, что я не помню. Наверное, весь мир об этом знает. Новый лидер народа не стал скрывать мой приговор.

– Да. – Предвестник Аянара все еще не смотрит мне в глаза, а его голос звучит так, словно он виноват передо мной или думает, что я сошел с ума. – Ты полетишь с нами?

Я увел Бету так далеко от города, мы столько времени провели вдали от людей – и в этом не было смысла. Я бродил в непроглядной тьме. Мне предстоит задание, поэтому я должен вернуть мыслям ясность. Больше нельзя заблуждаться.

– Нужно быть там сегодня? – спрашиваю я.

Предвестник Аянара делает неопределенный жест, ветер треплет рукав разноцветной куртки.

– В ближайшие дни.

– Скажи Аянару, я скоро буду.

В ночной темноте каждая мысль превращается в выстрел: мчится стремительно, исчезает, но след ее горит долго. Я сижу, прислонившись к стволу дерева, Бета спит, положив голову мне на колени. Где-то вдали воет волк – этот звук, свободный и дикий, будоражит душу.

Я должен мыслить ясно.

Эркинар сказал бы, что моя душа больна. Уговаривал бы меня остаться на этаже прорицателей, погрузиться в сны, в исцеляющие видения. Но я справлюсь сам.

Почему я не помню, как меня судили, не помню, в чем обвиняли? Почему моя память исказила приговор, заставила блуждать в безлюдных краях? Почему Аянар забрал из города крылатых воинов, зачем держит возле себя?

Они все еще мои звезды, их не перевели. Теперь, зная правду, я всматриваюсь в свое звездное небо и не отвожу взгляд. Арца и Рэгиль сияют на западе, в глубине гор, в городе – и я сковываю сердце, не даю ему устремиться туда.

Но другие крылатые воины – на северном побережье. Предвестник Аянара сказал правду. Зачем они там, почему в одном месте? Мы победили, война окончена. Победили, но Аянар зовет меня, я ему нужен, и мои звезды уже там. Что он поручит нам?

Я вижу и мерцание бескрылых воинов. Их стало меньше, и я понимаю – многих отняли у меня, теперь они служат преображению. Но оставшиеся сияют, как огромное скопление звезд – далеко от города, но далеко и от моря, где-то в сердце мира.

Что происходит с ними, зачем их разделили так?

Сожаление поглощает меня, я виноват, мне не искупить эту вину. Они мои предвестники, а я оставил их на долгий срок. Я нужен им, а меня не было рядом.

Но я нужен и Арце, нужен и Рэгилю, а приговор запрещает приближаться к ним.

За что меня судили? Почему я не помню?

Ночь на исходе, воздух светлеет. Мои мысли мчатся по кругу.

И разбиваются искрами света.

Мельтиар? Голос доносится с другого края мира, осторожный, далекий, но я сразу узнаю его. Меня зовет Каэрэт, мой предвестник, пилот второй четверки.

Сдержать радость так трудно, но мне удается.

Тебе нужна помощь? – спрашиваю я. Или не с кем поговорить?

Скажи, когда ты вернешься? Это слова, но за ними скрыто большее. Я чувствую невысказанную мысль: мы так устали ждать, мы не знаем, что делать, возвращайся.

Завтра, говорю я. Вернусь завтра.

Хорошо, отвечает Каэрэт, и я чувствую – он рад.

Я хочу скорее отправиться туда, узнать, что нас ждет. Но мне нужно мыслить ясно.

– Ты готова? – спрашиваю я у Беты.

Мы стоим у края поляны, ветер колышет желтеющие стебли травы. Позади нас шумит река, ищет путь среди камней. Небо прозрачное и чистое, клин перелетных птиц рассекает его. Они летят в другой мир, туда, где теплее.

Бета серьезная и тихая сейчас. Ее куртка – светлая, доставшаяся от врагов – застегнута на все пуговицы, черная повязка на рукаве совсем истрепалась. Бета смотрит на меня, и я вижу: будущее влечет и страшит ее, она боится за меня и боится расстаться со мной. Я сжимаю ладонь Беты, моя мысль касается ее души, вспыхивает, как звезда.

Я с тобой, говорю я. Буду с тобой всегда.

Бета улыбается, кивает, и темнота вихрем взмывает вокруг, затмевает мир.

Легенда о звезде войны

Дорога жизней подобна небесной реке.

Человек рождается, и одна из звезд озаряет его путь, он становится ее воплощением и носит ее имя до самой смерти. А в следующем рождении принимает свет другой звезды, другую песню, другое имя. И так без конца – сияющий путь, озаренный мириадами звезд.

Небосвод вращается, сменяются времена года, созвездия поднимаются и уходят за горизонт, небесная река течет сквозь них. Почти у всех звезд – постоянное место в сияющей россыпи, но есть и те, что блуждают.

Блуждающие звезды движутся сквозь лабиринт созвездий, их путь то прямой, то свивается в петли. Одни из них видны, свет других неразличим, и лишь в зеркалах прорицателей можно найти их отражения.

Эти звезды блуждают на небе, блуждают и их воплощения здесь, на земле.

Они движутся, но неизменны. Раз за разом, жизнь за жизнью такие люди рождаются под светом одной и той же звезды, носят одно и то же имя. В одном поколении их может быть много, в другом – никого. Трудно предсказать их путь, но пророки сумели.

Выжившие после завоевания прятались в горах, укрепляли и строили город, думали, как победить захватчиков. Поняли – нужны те, кто сплотит народ, поведет за собой, и было решено, что никто не сделает этого лучше блуждающих звезд.

Каждой блуждающей звезде определили роль, назначили предвестников и стали ждать. Прошли столетия, и один за одним рождались люди, носящие имена скитающихся светил. Один за одним – но все не появлялся тот, кто должен был возглавить войну, повести за собой весь народ.

Звезда войны, Мельтиар, – вот кого все ждали. О нем звучали пророчества, каждый в городе знал его имя, но его все не было.

Мир замер в преддверье зимы, и город в ту ночь был особенно тихим, каждое движение магии вспыхивало и ослепляло, звезда войны сияла в небе.

В эту ночь он родился.

Утром город очнулся, все предвестники войны стали предвестниками Мельтиара, и каждый шаг и вдох теперь приближал войну и победу.

Пророчества сбылись. Прошло двадцать пять лет, багровый свет затопил душу каждого воина, затопил весь мир.

Мельтиар повел своих предвестников в битву и уничтожил врагов.