Читать книгу Моя ойкумена. Заметки. Дневники. Лирическая хроника - Владимир Берязев - Страница 4
Заметки. Дневники. Лирическая хроника
Глава I
Колонка главного редактора-2
ОглавлениеПодробный анонс февральского номера «Сибирских огней» будет ниже. А в начале коротко прокомментирую парижское интервью Юрия Кублановского «Серое утро» или ТАЙНОЕ ПОПРИЩЕ ПОЭТА», любезно переданное нам из Франции Виталием Амурским. Ещё раз убедился, что в кромешном (царском – по Пушкину) одиночестве и сокрыт залог свободы и независимости настоящего поэта. Вот характерный фрагмент: «В 90-е я чувствовал кромешное одиночество; большинство литераторов словно не замечали, что происходит, увлечённые соблазном на халяву ездить на Запад, получать премии и всякие «бонусы». А один поэт (кстати, из круга Бродского) так, примерно, мне и сказал: зря, мол, вернулся, тебе у нас ничего не светит. Я, разумеется, возвращался вовсе не затем, чтобы мне тут «светило», но, честно сказать, всё-таки удивился. И тогда он пояснил: «Ты ходишь в церковь и дружишь с Солженицыным»». Надо сказать, цинизм и подлость современной литературной тусовки мало чем отличается от начала описываемых 90-х. Но именно с той поры наметился главный водораздел в нашей культуре: виртуозов, демонстрирующих весь набор средств мастерства стало хоть отбавляй, но резкое разделение проходит именно по Вере и по отношению к России.
Символично, что Кублановский как последний, на мой взгляд, белогвардейский поэт соседствует в номере СО с полковником Камбалиным Александром Иннокентьевичем, стоявшим во главе знаменитого Ледового Сибирского похода из Барнаула в Читу в 1920 году.
Ну и любопытно сообщение Юрия Михайловича о записях, связанных с уходом Солженицына, для которых он сделал исключение, не сдав в архив, но предложил для публикации в «Новом мире». Почитаем с интересом.
Анонс февральского номера «Сибирских огней»:
В разделе прозы публикуется роман автора из Санкт-Петербурга Виталия ЩИГЕЛЬСКОГО «Время воды» – о «лихих девяностых», а также под рубрикой «Литература Новосибирска» – рассказ с восточноевропейским колоритом новосибирца Тимофея НИКОЛАЙЦЕВА «Живота своего…».
Поэтический раздел открывают стихотворения Лады ПУЗЫРЕВСКОЙ, подборка «…Vita всё dolce и dolce…»:
* * *
Прорастая Сибирью, сбиваясь с разменных «увы»,
постояльцы кедровых закатов, привычные к кляпу
нарицательных истин – вы поздно снимаете шляпу
перед звонким безмолвием, раз не сносить головы,
раз пошли – по этапу.
На какой – посошок?.. Наугад бы разбавить вино —
не живой ключевой, а обычной водой из-под крана,
вряд ли это побег – из себя, по-московскому – рано,
по-сибирскому – самое то… Слышишь, вызови, но —
не такси, а охрану.
Что бы там ни версталось впотьмах, а не спят сторожа,
стерегут, опрометчивых, нас – и от взмахов напрасных,
и от звона кандального – видишь колонну на Красном?..
До последнего за руки держат, а руки дрожат —
здравствуй, город мой, здравствуй.
Также среди поэтов – Павел ШАРОВ из Саратова с подборкой «Отшельник-остров» и Анатолий ДОМАШЁВ, подборка «На мир сквозь прошлое взглянуть».
В «Очерках и публицистике» читайте беседу Юрия КУБЛАНОВСКОГО с Виталием АМУРСКИМ. Среди прочего, мэтр замечает:
В последнее десятилетие прошлого века, то есть в Великую Криминальную Революцию – из Бродского «культурные силы» этого тяжелейшего для России общественного процесса попытались сделать нового «Маяковского», то есть поэта, чья, в данном случае отчасти релятивистская идеология – как раз пришлась ко двору. Возвысить трезвый голос, серьёзно говорить о достоинствах, но и дефектах творческого мира Бродского – за это сразу тащили в «либеральный участок». А оттуда, как известно, живым на свободу не отпускают. Но я всегда относился к Бродскому светло и независимо, и в этой мутной экзальтации участия никакого не принимал. Не исключаю, что останься он жить, нас бы с ним развели, но моей вины в этом не было б никакой.
Здесь же – впервые полностью переопубликованные (после первой публикации в Сан-Франциско в 1938 – 1940 гг.) воспоминания полковника Белой армии Александра КАМБАЛИНА «3-й Барнаульский Сибирский стрелковый полк в Сибирском Ледяном походе», а также исчерпывающая статья барнаульского писателя и краеведа Александра РОДИОНОВА, посвященная вышеозначенным воспоминаниям.
В разделе критики публикуется малоизвестная статья Александра КУРИЛОВИЧА «О поэте Павле Васильеве», впервые напечатанная в Чикаго в 1935 году, а также: работы Галины УЛЬЯНОВОЙ и Дмитрия МАРЬИНА, посвященные Шукшину, статья Аллы БОЛЬШАКОВОЙ о С. Трахименке и статья Юрия ФОМЕНКО о русской нецензурной лексике.
Радашкевич. Париж:
– Володя, я был свидетелем того, что к Юре и в эмиграции, до его возвращения, относились по тому же разделу – «по Вере и по отношению к России».
И его почитание Солженицына терпели точно так же, как и самого Солженицына: не по дружбе, а «по службе».
– То и тягостно. Литература, объявляющая себя приверженной Православию и клянущаяся в любви к России, по большей части является не художеством, а самодеятельностью. Модные же тексты изощренцев пронизаны ненавистью и пороком, где лишь любовь к себе, эгофилия. В поэзии русскую традицию сегодня, помимо Кублахана, ещё дёржат Кёкова с Бахытом да, по мере сил, мы с тобой грешные плюс ещё десятка полтора имён. Многия и многия ушли.
Замены нет, дичее дикости одичание…
