Читать книгу Моя ойкумена. Заметки. Дневники. Лирическая хроника - Владимир Берязев - Страница 5

В самом начале моего знакомства с социальными сетями мне весьма и весьма пришёлся по душе попавшийся на глаза комментарий некой видной столичной издательши:

«Имея большой опыт редакторской работы в крупном столичном литературном издательстве, давно подметила: пока рукопись находится в редакторском отделе, для автора редактор – царь и бог. Но, как только книга вышла, редактор – враг автора. И даже если он не поправил ни одного слова, автор заявляет: «Было лучше, но редактор испортил».

И еще. Очень известный в советские времена поэт Евгений Евтушенко, помнится, принес в издательство рукопись книги стихов. Редактор подчеркнула неудачные строки и ждала скандала. Поэт забрал рукопись, вернулся через какое-то время и принес на каждую неудачную строку по нескольку вариантов замены. Хотя, заяви он: «Мне Бог надиктовал! Как вы смеете трогать?» – напечатали бы первый вариант».

Вспомнился в связи с этим эпизод нашего общения с Евгением Александровичем в 2003-м, по-моему, году. Тогда мне довелось выступать вместе с ним во время фестиваля поэзии на Байкале. После посещения музея Вампилова в Кутулике мы оказались в местной школе. И в силу необходимости посетили нужник. Он оказался, как и везде в провинции дощатым, разгромленным, утонувшим в грязи и нечистотах. Возмущению Евгения Александровича не было предела. Я робко поинтересовался: а, может, русским людям не хочется заниматься благоустройством дерьма, мобыть им в этом дерьме лучше мечтается о высоком… В ответ на полном серьёзе прозвучало: «Как вы можете такое говорить, вот в Европе!..»

Хотя его выступления со своими стихами (по часу) вызывали полную аналогию воспарения в вышние поэтические сферы из тёмного, обременённого бренным прахом российского быта-бытия. Всё рифмовалось и синонимировалось в итоге с этим же самым кутуликским школьным туалетом.

Кто, что и каким макаром ему диктовал – большой вопрос…