Читать книгу Стометровка - Владимир Буров - Страница 4

Столетов сел на электричку и долго ехал. Но оказалось, что всего он проехал восемнадцать километров. Он побродил до вечера по лесу, а потом зашел в деревню и залез в один дом на сеновал. Он надеялся найти здесь бутылку самогонки, яйца, сало и хлеб. Но ничего не было. Другим везло больше. Например, Хемингуэй нашел на таком же сеновале старинную бутылку вина. Может быть, это было Киндзмараули. Или Хванчкара. Лучше бы Саперави. Оно похоже на воду, смешанную с вином.

Солдат глотнул. К сожалению, это была только слюна.

Дверь дома открылась, и невысокая девушка пошла на танцы в клуб. Он покрутил перед собой два пальца, надеясь понять, что лучше:

– Пойти за ней в клуб и познакомиться, чтобы потом попросить поесть, или остаться на сеновале. Второе было лучше, так как ему очень хотелось спать. И он заснул. Скоро ему приснилось, что маленькая девушка вернулась, принесла ему бутылку самогонки, сало… нет, нет, она принесла только бутылку самогонки. Почему? Непонятно.

– Меня же вырвет с голодухи, – сказал он. – Может быть, есть хлеб и соль хотя бы?

– Иди в баню, – сказала девушка.

– Нет, ну послушай, я многого не прошу.

– Иди в баню.

– Ты серьезно? А чем здесь плохо?

– Я туда принесу хлеб, сало, яйца. Ты любишь свежие куриные яйца?

– Ес!

Потом они упали на широкую лавку. Преодолевая ее незначительное сопротивление, солдат овладел прекрасной незнакомкой. Правда, в темноте, он плохо различал черты ее милого лица. Днем он мог бы узнать ее разве, что по росту. И часто повторяемым словам:

– Ну что ты делаешь, что ты делаешь, что ты делаешь?

– Это вопрос? Впрочем, продолжай говорить. Продолжай.

– Что ты делаешь? Ну, что ты делаешь?

Потом он проснулся и минут пять думал:

– Правда это все было ночью? Или только сон? Как узнать? Он понюхал свои руки. Потом почесал голову.

Тут он услышал скрип лестницы. Ну, вот, сейчас так прямо и спросим у нее:

– А мы с вами знакомы? – Но появилась голова не девушки, а парня. Такая кучерявая и белобрысая. Как у Бориса Бера, когда он был маленьким.

– Сегодня вечером я сброшу в колодец твой труп, – строго сказал крепыш. И действительно, он еще в самом детстве был боксером по имени Сантос. Нет, нет, как-то по-другому? А, Сатин. Ну, почти одно и то же. У них Сантос – у нас Сатин.

– В чем дело? – спросил солдат. Но не услышал ответа. Не в том смысле, что этот Сатин его не услышал, так как был уже далеко. – Тогда почему? Скорее всего, не посчитал нужным.

Потом пришла девушка. Но не та, которая приснилась ему ночью. Ту, кажется, звали Ира, а эту…

– Тебе это знать не обязательно, – сказала рыжая дама с рыжими пятнышками на лице. Веснушками назвать их было затруднительно. – Впрочем, изволь: – Меня зовут Галя. – И добавила: – Увидимся. И да: – Вот тебе еда. Как-то:

– Хлеб, сало, яйца и эта, как ее? самогонка. Хи-хи.

Солдат взял кусочек сала, которое, как говорят, в древности ели только бедные люди, а сейчас едет все, и, которое он отрезал ножом Робинзона Крузо. Имеется в виду ножом, которого ему не дала Галя, но, тем не менее, откуда-то он у него появился. И действительно:

– Мало ли для этого возможностей! – Почти каждый парубок в деревне ходит с ножом. А так как парубки часто бывают пьяными, то ножи они теряют. А если кто-то теряет, то, естественно, кто их находит. На этом сеновале можно было найти полно ножей. Хотя, конечно, это будет вариант не Робинзона Крузо.

Он проспал до вечера. Полдеревни уже было под шафе. А именно:

– Еще стояло на ногах.

Около дома прогуливались ребята с велосипедными цепями.

– Они ищут тебя, – сказала Галя после того, как опять проскрипела по лестнице на сеновал.

– Они могут прийти сюда?

– Если ты к ним не выйдешь, конечно, придут сюда.

– Не думаешь ли ты, что мне лучше перейти в баню?

– В баню? Значит, ты испугался? Испугался, испугался. Я вижу. Ну, хорошо, пойдем в баню.

– Где Ира?

– Какая еще Ира? Ты, я вижу, парень, пожил уже здесь со всей деревней. Про меня только как-то забыл. И да:

– Ты перепутал. Ее зовут Таня.

– Неужели это был не сон?

– Просыпайся, рыцарь. Идем в баню, пока не поздно.

– Мне кажется, в бане меня быстрее найдут.

– Ну, как хочешь. Обычно, они сначала всех ищут на сеновале.

– Так это, что, не в первый раз?

– Эй, милай, в первый-то раз когда это было! Я уж и не помню.

Солдат опять покрутил перед собой пальцами. И вышло, что надо все-таки идти в баню.

– Ладно, пойдем, – сказал он.

– Я пойду первой, а ты за мной. Приотстань немного. – И вышло, что боец заблудился.

– Где эта баня? Направо, или налево? – Он хотел опять покрутить пальцы с закрытыми глазами, но времени уже не было. С двух сторон к нему бежали. Один с цепью, другой с колом.

Третьего Столет сначала не заметил, а он был уже в трех шагах от него. Рожа пьяная, в руке пассатижи. Видимо, кол слишком тяжел, а цепи не было. На деревне не так много велосипедов, как думают. На всех цепей не хватает.

Солдат чудом успел поймать занесенную над ним руку с пассатижами. Простой Мельницей он перевернул этого мужичка на своих плечах, и бросил на второго, уже набегавшего с колом. Как получилось? Не понял. Опять не понял. Третий промахнулся цепью. Она прогремела звеньями прямо перед лицом Столета. Неожиданно для самого себя, он придержал этого третьего, и положив его руку себе на плечо, сломал. Потом направил энергию движения нападавшего в заднюю стену дома. Кажется, это был сарай, где мычала корова. Бревно, с которым встретился лоб третьего бойца прогнулось, зазвенело, и опять выпрямилось. Сильвио очень удивился.

– Виктор, Виктор! – кричала толпа, появившаяся из-за крайнего дома. Они видели, как этот Виктор встретился с задней стеной дома.

– Сюда, сюда! – услышал Сильва. Это кричала… нет, не Галя у бани, это была Таня, и стояла она с другой стороны. Куда бежать? В бане можно спастись. Но он только взглянул туда.

– Ну чего ты растерялся? Сюда! – А это была уже третья девушка. Как раз это и была Ира. Но стояла она за домом, у колодца.

– Туда, – решил солдат. Он перепрыгнул через два плетня и выбежал к колодцу. Но не сразу. Предварительно он сделал круг. Сначала двинулся в сторону Гали, потом Тани. Толпа с кольями и цепями за ним. И вот только тогда парень оказался у колодца.

– Прыгай!

– Куда?

– Не спрашивай куда?

– Что спросить?

– Спроси:

– На сколько глубоко прыгать.

– Не смешите меня. Я не буду спрашивать такую невероятную вещь.

– Как хочешь. Они уже близко. – И действительно, толпа с завываниями приближалась. Остался один плетень. И его скоро, как ветром сдуло.

– Там глубоко? – наконец спросил солдат.

– Прыгай, как можно глубже, – сказала Ира. И добавила: – принесешь мне золотой гребень.

– Прыгай до середины, – сказала Таня, – и принесешь мне серебряную чашку.

– Как ты здесь оказалась? – хотел спросить Сильна, но не стал. Ведь толпа была уже близко.

– Прыгай совсем не глубоко, – сказала Галя, – и принесешь мне изумрудную ложку.

Сильвио хотел спросить, как можно прыгать на три разных расстояния, но понял, что времени совсем не осталось.

И он прыгнул, даже не посмотрев, есть ли вода в колодце. Конечно, должна быть, если люди к нему ходят. Он опустился на первую глубину. И… и оказался в маленьком, но чистом и пахнущем свежими бревнами предбаннике. Мама! Опять баня. Солдат ожидал, что встретит здесь Галю. Но никого не было. У кого спросить изумрудную ложку? Но, как говорится, делать нечего, надо мыться. Парень намылился, а воды-то, чтобы ополоснуться, и нет. Протер он один глаз от мыла и видит: впереди дверь. А на ней табличка, а на табличке что-то написано. Что? Вопрос:

– Изменилось ли что-нибудь в конце Дяди Вани, или, как и сказал сам Дядя Ваня:

– Все будет по-прежнему.

Вопрос:

– Так схитрил Дядя Ваня или правду сказал, что все так и будет по-прежнему?

– Во попал, – сказал вслух солдат самому себе. И добавил: – Японская система. Пока не отвечу – воды не дадут. А дальше, скорее всего, придется петь на ступеньках универмага.

– Можно отвечать? – спросил солдат. – Спасибо. Ответ:

– Схитрил Дядя Ваня. Хотя он и пообещал профессору, что тот будет получать:

– То же, что получал раньше. Все будет по-старому, – только теперь уже не просто так, за то, что профессор большой ученый, а… а за его жену!

Дядя Ваня теперь будет платить за возможность лапать красивую, шикарную, двадцати семилетнюю жену профессора, целовать ее и дарить букеты цветов. Каждый день.

Пусть и на двоих с доктором. Вот так, Дядя Ваня теперь будет платить за право лапать и целовать Елену Прекрасную. Вот это сделка! И так каждый спектакль. Именно поэтому эта пьеса:

– Комедия.

А иначе картина была бы очень мрачной. И можно было бы сказать, что правды нет не только на Земле, но и выше. А ведь сначала я подумал, что в произведениях Чехова нарушается главный принцип художественного произведения:

– Хеппи Энд.

Мраком, несправедливостью все начинается и продолжается и мраком же заканчивается. Несправедливость остается с человеком навсегда. И не будет никогда выхода. Ни через двести, ни через триста, ни через тысячу лет.

Во всех современных произведениях идет борьба с несправедливостью, а в конце победа. Собственно, о чем тогда и рассказывать, если в конце нет венца, нет победы? А здесь, у Чехова, человек встречается с вечной несправедливостью, и в конце все равно остается с ней. Остается навсегда. Не происходит выравнивания перекоса. Не по очереди приходит к людям несправедливость. Нет отмщения. Ну, вот, оказывается, что есть.

Вечный ужас побеждает театр.

И представляете себе, дверь в душевую открылась. Щелкнул японский автоматический замок, и солдат открыл дверь.

Потом солдат прыгнул до середины. Он надеялся увидеть здесь Таню. Но и здесь никого не было.

– Неужели опять баня? – подумал солдат. И улыбнулся. В том смысле, что вряд ли, не может быть. Но это опять была баня. Похоже, не зря Эльдар Рязанов учился в Режиссерском Институте, не зря снимал кино про баню. Баня, как оказывается, символ не только этого мира, но и под… нет, не подземного все-таки, а подземно-подводного. Ведь в Библии говорится, что Земля и Вода существенно отличаются. Земля останется, а вот морей и океанов в Раю уже не будет. Почему? Ну, не знаю почему, только отличие очевидно. Одно будет, а другого не будет.

И вот опять намылился солдат, и опять – другим уже глазом – видит дверь. А на ней табличка. И написано:

– Как правильно говорить и думать:

– Бог в подробностях, или дьявол в подробностях?

Действительно, раньше я слышал только, что Бог в подробностях. Теперь почему-то говорят, что дьявол в подробностях. Очевидно, намекают, что истина, значит, не в подробностях, что правильное утверждение:

– Бог – это Солнце, – истина не только для начальной школы, но и теперь распространяется и на более высокие инстанции. Как-то:

– На докторские диссертации. – Как говорится, выше начального образования не прыгнешь. А как прыгнешь? Ведь там, в начальном образовании, рассказывается о вечных истинах. Дальше-то ничего нового уже нет. Так, только подробности.

Так кто находится в подробностях:

– Бог? – Или:

– Дьявол?

Пытаются опять перекрыть подробности, что будто бы там дьявол. Так, втихаря, ненароком. Но отнюдь не наугад.

Ответ простой:

– Бог в подробности. И дьявол в подробности. Но здесь важно то, что именно в подробности Бог отличается от дьявола! Мы можем заметить это отличие. Заметить только в подробностях.

При уничтожении подробностей, при подчинении шмыгающего носом Иешуа Булгакова богу Ра, богу Солнца – отличить плюс от минуса не удастся. И тогда произойдет то, что предсказано в Библии:

– Дьявол встанет на место Бога. Как бог.

При школьном пояснении можно сказать, что Бог и дьявол связаны между собой. Как связана пометка на полях с текстом. Что тогда получается Бог и дьявол части одного целого. И это неправильно. Говорить так нельзя. Ибо нельзя увидеть этой связи. Это упрощение. И оно ведет к подмене.

И, следовательно, ответ такой:

– Бог побеждает дьявола в подробностях. В докторской диссертации, в открытии, в колебании струны. Но не в очевидной школьной истине, что:

– Бог – это Солнце. – Что толку повторять истину, что мы на первом месте в мире по запасам каменного угля?

Мы не в Древнем Египте, друзья мои.

Бог не в громе, и не в молнии, а в тихом ветре.

Утверждение, что бог – это солнце:

– Истина для всех, – оказывается ложным. Это истина не для кого.

Бог Солнце – означает, что он для нас непознаваем, что, следовательно, мы и верить не можем! Он слишком высоко над нами.

Что такое импрессионизм? Это не живопись, а одни подробности. Поэтому его отрицали. Отрицали, не замечая, что классика, солнце осталось в посылке.

Поэтому без подробностей мы видим не классику, не основу, а:

– Копию! – Бог древних египтян Ра без подробностей только ничего не стоящая копия. Копия не даст положительного действия.

И очевидно, что Подлинник и Копия отличаются только в подробностях. Упрощение бессмысленно. Краткий курс – идеология атеизма.

Так и ответил солдат. И дверь перед ним открылась. Он смыл с себя все мыло, оделся, сел за стол с арбузом, самоваром и конфетами. Налил чаю с пряностями в серебряную чашку, хотел уже сделать ароматный глоток, но тут же поставил чашку опять на пахнущий свежим деревом стол. Мама!

– Забыл взять в первой бане изумрудную ложку для Гали.

А как вернуться он не знал.

– Ну, да ладно, – подумал он, – вернусь, прыгну еще раз в колодец, и возьму изумрудную ложку.

Выпил солдат три самовара чаю. Похлопал себя по животу. И спустился на самую глубину.

Наверное, придется петь на ступеньках универмага. Что петь? Ответ. А какой будет вопрос? Он спускался все глубже и глубже. Наконец, солдат почувствовал твердь под ногами. Что?

– Я так и думал! – Это был универмаг. – Натуральные японские тесты. Придется петь ответ. Зачем? По японской системе, чтобы доказать:

– Вы не стесняетесь рассказать людям свою теорию. – И это подтверждает, что она верна.

Солдат огляделся по сторонам. Где вопрос? И тут к нему подошла девушка, раздающая рекламные листки.

– Мне не надо, – сказал солдат.

Но девушка сказала, чтобы он все-таки взял листок.

– Пригодится, – добавила она.

– Вроде бы похожа на Иру, – подумал Столетов. – Но с другой стороны, наверное, это Копия. Сначала он положил листок в карман. Не выбрасывать же его сразу. Потом только решил прочитать содержание рекламы. Вдруг там и находится вопрос.

– Точно! – Надо было сразу догадаться. – Как будто вытянул счастливый билет на экзамене, – добавил он. И прочитал:

– Очередной ляп Шекспира. Произведение называется: – Два Веронца. Солдат не читал, и не видел эту пьесу Потрясающего. Но отвечать надо. Иначе так и останешься здесь. И будешь Русалкой. Он даже не знал из какого города в какой путешествуют Веронцы. Но уже в условии было написано, что оба города не приморские. Допустим, это были Верона и Милан. Однако Шекспир написал, что ребята ПЛЫЛИ из одного города в другой. Именно плыли, а не шли и не ехали. Вопрос:

– Как можно плыть из одного СУХОПУТНОГО города в другой такой же сухопутный?

Я-то сразу ищу решение, потому что в ляпы Шекспира абсолютно не верю.

Вот смотрите, что происходит. В старых фильмах движение машины часто изображали движением дороги, деревьев, домов мимо машины. Не машина двигалась, а окружающие ее деревья. Но зрителям-то ведь все равно, что движется. Важно, что на экране машина едет. Хотя на «самом деле» около нее просто машут ветками. Почему «на самом деле» в кавычках? А где оно это:

– На самом деле? – Там или Здесь?

Говорят про старые советские фильмы, что там изображались вещи, которые не могут существовать. В одном из фильмов про Великую Отечественную Войну летчик спокойно открывает дверь кабины, выходит на крыло, и его ветер не сдувает его..Видно, что ветер дует, но летчика он не берет. Почему? Говорят, что это тоже ляп режиссера. Но это не так. Все зависит от точки зрения. А точнее от:

– От представления о мире.

Сама технология такова:

– Летчик и ветер снимаются отдельно. А потом в кино они видны вместе. Именно поэтому летчик и не падает. Настоящий ветер в него не дует.

Кажется, что это монтаж, филькина грамота. Но она отражает устройство мира. Другое, не очевидное, устройство мира.

Так и Два Веронца плывут. Как определяется плавание корабля, его курс? По звездам! Именно так. Сначала мы видим на небе созвездие, или координаты, например, Милана. Они определены с помощью секстанта по Полярной звезде. И звезды двигаются, как двигаются деревья мимо машины, показывая, что машина едет по дороге. Звезды, созвездия, двигаются до тех пор, пока на небе не появляются координаты Вероны. Все – приехали. Точнее:

– Приплыли!

Возникает логичный вопрос:

– А зачем так делать?

Как говорится:

– Очень хороший вопрос!

Зачем Шекспир рассказывает о движении по звездам, когда можно было ехать на лошади, по суху?

Разница есть. Это другой взгляд на мир.

Первое, обычное представление о мире это:

– Италия, в ней есть два города, расположенные внутри полуострова, не у моря. Переместиться из одного такого города в другой можно только по суше. Плыть никак не получится. И это правда.

Вроде бы все очевидно, Шекспир – в очередной раз – ошибся. Не в курсе был, что без знаний карты – нет науки географии.

Но есть и другой взгляд на мир. И он правдивее первого. Это взгляд на мир с позиции Теории Относительности Эйнштейна. Правда, тогда еще этой Теории не было. Но Новый Мир уже существовал. Мир, в который включен человек. Человек в зрительном зале!

Именно об этом мире и рассказывает Шекспир. О мире, как он сказал, где:

– Весь мир театр. А люди в нем актеры.

Почему так? Потому что это:

– Плавание по звездам, – видно только из зрительного зала. Только в театре. В театре, где мир разделен на две части. На сцену и на зрительный зал. Так-то, на сцене, этот корабль вообще стоит на месте.

Кто-то может сказать, что это второе представление о мире не реально. А реально первое представление о мире. Которое можно назвать:

– Взглядом из окна.

А второй взгляд на мир – это так, только спектакль.

И это будет очевидной ошибкой. Ибо:

– Мы и смотрим спектакль! – По-другому мир увидеть нельзя.

Почему же в жизни мы не видим этого театра? Мы не видим – Автор видит.

Зритель ведь тоже не видит, что он участник пьесы. И поэтому говорит, когда Два Веронца плывут из Милана в Верону:

– Шекспир сделал очередной ляп. Он не знал географии.

А оказывается, он знал Теорию Относительности.

Дело не просто в правоте Шекспира. Но он нам рассказывает о мире, который возник после Воскресения Иисуса Христа. О мире, в котором существует:

– Вера.

Американцы, когда правильно ответят на вопрос, говорят:

– Спасибо, – папе, маме, бабушке, дедушке, соседу. Так и Сильвио поблагодарил за подсказку ведущего одной из группировок умников.

И солдат спел со ступенек универмага эту песню про Теорию Относительности и про театр. И… и не вернулся назад. Точнее, вернулся, но не совсем туда, откуда прыгал в колодец. Он оказался в поезде, который уже подходил к станции.

– Нм, я опять здесь. Опять в этом городе. – Солдат вернулся в город, откуда начал свой путь. – Вернуться назад? – Но он вспомнил ребят с колами, цепями и пассатижами и решил:

– Нет, возвращаться не буду. – Он посмотрел в сумку. Золотой гребень и серебряная чашка были здесь. А вот изумрудной ложки не было. Сумку ему подарила девушка, которая раздавала листки с рекламой.

– Вы хорошо пели, – сказала она. – Вот бонус от производителя. – И протянула эту синюю сумку.

– Нет, это была не Ира, не Таня и не Галя.

При виде огней ресторана захотелось есть. Но ни в карманах, ни в сумке денег не было. Да и откуда им взяться?

– Чудес не бывает, – сказал Сильвио и постучал в дверь. Выглянул швейцар, посмотрел по сторонам и сказал:

– Солдат-то здесь, в общем-то, не бывает. Сюда ходят только офицеры.