Читать книгу Рай. Пионэрэн! Зайд Бэрайд! - Владимир Буров - Страница 23

Здесь сразу стоит пометка на полях. А именно: написано, что в романе используются две системы названия маленьких глав, два способа расшифровки содержания. Одна – это система Пушкина Александра Сергеевича, примененная им в Путешествии в Арзрум, например:

– Переход через Саган-лу. Перестрелка. Лагерная жизнь. Язиды. Сражение с серасиром арзрумским. Взорванная сакля.

Другая система применяется Эрнестом Хемингуэем в романе Праздник, который всегда с тобой. Например:

– Мисс Стайн поучает.

Или:

– Приличное кафе на площади Сен-Мишель.

Далее с совсем маленькими буковками притаилось послесловие:

– Слово:

– Славно, – здесь не применяется. Как неуважительное по отношению к собеседнику, который вместо того, чтобы разговаривать, просто бросает, как Шелленберг, или какой-нибудь другой древний демон, сквозь зубы:

– Славное.

В цивилизованном обществе за такие слова штрафуют. Не сильно, потому что из-за штрафов началась Революция. Здесь самое большое дают за это… я точно не помню… но, кажется, пятнадцать суток.

И да: это N.B. написано маленькими буквами потому, что написано раньше времени.

Ксе зашла в комнату Адама и прямо с порога спросила, долго ли еще будет продолжаться это – слово на букву б.

– Ты о чем? – спросил Адам, склонившись над бумагами.

– О том, что скоро некому будет спасаться. Ты хоть понимаешь, что почти все погибли? Ты использовал меня! Ты наслаждался моим великолепным телом, а оказывается, все впустую. Ты просто настоящий Фонвизин, мать твою!

– Не надо так говорить. Ты знаешь, что у меня не было матери.

– Прости, я не хотела тебя так сильно обидеть. Тем не менее, мы погибаем.

– Сколько еще можно продержаться? – спросил Адам.

– Полчаса. Ну час, не больше. Кругом предатели. Не знаешь, кому верить. Ты помнишь Машу? Ну, которую ты будто бы называл моей подругой? Нет?

– Нет, помню, – он оторвался от пачки листов и внимательно посмотрел на Ксе. – Неужели она перешла на сторону саранчей? Никогда бы не подумал.

– Ты и сейчас, наверное, не веришь.

– Верю, но не до конца.

– Как это не до конца? Как тебя понимать, амиго?

– Возможно, ее завербовали.

– Меня бы не завербовали.

– Почти всех можно завербовать.

– Но не меня. И еще. Этот Пикассо говорит, что больше не может стрелять после ранения.

– А что с ним? – спросил Адам.

– В него попала саранча. Говорит, что не хочет, так как не может, воевать. Хочет быстрее перейти куда-нибудь туда, где он может писать картины, как Пабло Пикассо. Постоянно поет песню про портрет.

– Пусть не беспокоится. Здесь его не убьют. – И добавил: – И петь ему еще придется. Только другую песню.

– А какую? – поинтересовалась Ксе.

– Если я скажу, ты все равно не поймешь, что это за песня.

– Нет, скажи.

– Она бессмысленна без контекста.

– Ну хорошо, мне сейчас некогда насиловать тебя. Я должна командовать этой лавочкой. Скажи, что у тебя не получается? Может быть, я буду полезна? А потом я уйду.

– Понимаешь, мои уравнения не совсем подходят к этим воротам времени, – Адам показал рукой в сторону сцены, где был экран.

– Но в него входили, – сказала Ксе.

– Входили. Может быть. Но выйти, похоже, через это место не получится. Я по крайне мере, я не могу решить уравнение пятой степени для модульного пространства. А эллиптическое здесь не умещается.

– Может быть, ты что-то сам не понял? – спросила Ксе.

– Лучше уйдите, леди. Я – не понял. А кто тогда понял? – Адам встал и нервно зашагал по комнате.

– Ладно, ладно, – сказала Ксе, – я ухожу. Еще только один последний вопрос.

– Не надо.

– Это самый последний вопрос.

– Хорошо. Говорите.

– Этот… ну, не знаю точно, как его называть… Этот Птеродактиль…

– Какой еще Птеродактиль? – не понял Адам, потому что в голове у него было настолько много уравнений, что он не хотел больше вмещать ничего.

– Мне трудно произносить это слово. Можно я буду говорить: просто Теро?

– Хорошо, но не Теро, а Терр. Или Терра, – добавил Адам.

Ксе хотела задать логичный вопрос, но Адам только махнул рукой. А когда она ушла, сказал:

– Терра! – придумает же. И добавил: – Лучше уж Дак. Так теперь у них принято. Коротко и ясно. – Он повторил: – Дактерр. – И еще раз: – Редактерр. Реддактор. Редактор. По-моему, это логично. – И Адам опять углубился в уравнения. В одной руке он держал бутерброд с сыром, в другой – бутылку пива, а во рту перо из камыша. Как Ван Гог.

Всем тараканам выдали противогазы. Всем, кроме Монте, Дартаньяна и Льва Толстого. Они выступали на стороне саранчей, а там противогазов не выдавали. На них ведь газ не действовал.

Газовую атаку приказал начать Пи. Он понял, что против Домового – а так называлась армия тараканов – у него нет другого приема. Ад и Уп затащили бочки с кристаллами на гору, пробили в них отверстия и запустили вниз на полки Домового.

– Ветер в нашу сторону, – сказал Лев Толстой. – Они сбросили бочки с кристаллами Циклона.

– Надо уходить, – сказал Дартаньян.

– Я не пойму, где мы находимся, – сказала Монте. – Вроде стрелка компаса показывает на юг. Но это не юг, – добавила она.

– А что это? Север? – спросил Дартаньян.

– По-моему, да, – сказала Монте. – Я сейчас в отблеске увидела под буквой Ю, букву С.

– Вы правы, – сказал Джек Лондон.

– Вы кто? – спросила Монте.

– Я доброволец. Меня завербовали в дивизию Сарана Чи. Смотрите, я в таком же костюме, как и вы! – Он расстегнул куртку, и все увидели, что серебристая шкура саранчи, это только поверхность. Я мечтал перейти на сторону вавилонян, но теперь понял, что мне лучше остаться на стороне Сарана Чи. Я лучше помогу вам, как разведчик.

Он уже хотел уходить, когда Лев Толстой, недоуменно покачав головой, спросил:

– Я не понял, чем вы нам помогли?

– Вы не поняли? Я же сказал вам: это север.

– Действительно, вы это сказали, – ответил Лев Толстой. И добавил: – А я все равно ничего не понял. Вы сказали, а толку никакого.

– Подожди, подожди, Лев, – сказала Монте, – я кажется, поняла, в чем тут дело. Если это север, то перед нами не Университет, который мы должны взорвать, а Отель. Вы понимаете, это Отель! Нам надо пробиться только через двести метров саранчей.

– Да ерунда это, а не газ, – сказал Джек Лондон, – просто психическая атака. Газ выходит только при запуске. С шести до девяти.

– Утра или вечера? – спросил Дар.

– Естественно… впрочем, я не знаю, сколько это будет по местному времени. Если у вас есть противогазы, приберегите их до Конца Света. А он наступит очень скоро.

И словно в подтверждение его слов луна сорвалась неба, но остановилась и закачалась, как сорвавшийся в часах маятник. По полю пронесся гул паники.

– Пробивайтесь к Отелю. Там-Там находится там.

Сид врезался в самый центр саранчей. Правой лапой он убил одного, другого пробросил назад. Клыки оруженосцев пронзили его мозг. Сид хотел прорваться к Пили.

– Если я смогу оторвать ему обе головы, вы сможете прорваться по центру к Отелю. – И он приказал своим оруженосцам отрезать Пили пусть к отступлению.

– Если ты останешься один, саранчи окружат тебя и сожрут, – сказал Пикассо. – Я останусь с тобой.

– Ты ранен, – сказал Абель. – Я останусь с нашим Сидом.

– А ты, кто такой? – спросил Сид. – Я что-то тебя не помню.

– Я из службы контрразведки, – сказал Абель, – прибыл недавно.

– Ты можешь быть завербован, – сказал Сид. – Ведь правда, что все вновь прибывшие проходят через допрос Квента. А?

– Что скажешь? – Пикассо толкнул Абеля в бок.

– Скажешь про что?

– Правда ли, что Отель окружают головы мертвых негров, надетые на частокол? – спросил Сид.

– Нас окружают, – сказал Абель. – Зачем эти вопросы? Какой смысл объяснять, что все мы прибыли через коридор Отеля.

Далее Абель идет на перекрытие пути Пили, а Пикассо командует оруженосцами Сида.

Отряд пошел в обход. И все-таки вел его контрразведчик Абель. Пикассо не давал саранчам зайти к Сиду с тыла. С ним было еще шесть кошек и шесть собак, личная охрана Ксе. А куда делась эта Ксе, никто не знал. Когда Пикассо спросил об этом Сида, тот ответил, что теперь… теперь его это почти не интересует.

– Пусть сторожит своего Адама. Я там ей больше не нужен.

Прорываясь к Пили, Сид заметил слева от себя Ада. Ему так хотелось оторвать ему голову, но Сид выдержал. Не поддался искушению. Сначала не поддался. Но этот гад начал исполнять издевательский танец, стал нарочно показывать Сиду неприличные жесты.

– Щас ты у меня дотанцуешься! – крикнул герой и взял левей. Ад не собирался бежать. Он начал орать, что сейчас устроит Сиду Бурю в Пустыне.

– Ты у меня будешь пыль глотать! – сказал Ади. И добавил: – Грязную пыль моих сапог.

– Что имеет в виду этот ублюдок? – подумал Сид. Он распорол Аду брюхо и замер почему-то в ожидании, когда вывалятся внутренности. Ну, надо, наконец, убедиться, что с этим идеологом идолопоклонства всё. Больше, так сказать, не будет ни воду мутить, ни пыль испускать. Но внутренности не вывалились. – Опять двадцать пять, опять у него, как будто нет кишок. Как такое может быть?

– Ты из чего сделан?!

– Оторви ему голову! – крикнул Пик.

– Я уже делал это, – сказал Сид. – Ты видишь, он опять здесь. Невероятно.

– Других вариантов нет. Рви!

Сид что-то раздумывал. Тогда Пикассо сам подбежал к Ади и сделал захват. Но толстошеий Ад не поддавался. Можно сказать, он ничего и не делал, ведь Пикассо был безрукий или лучше сказать: безлапый. Ему-то самому часто казалось, что у него есть руки, хотя другие думали, что нет – на самом деле это лапы. Тем не менее, у Пикассо был шанс свернуть шею Аду. Но тот вдруг вышел из оцепенения и шаркнул будущего художника когтистой, как у нильского крокодила лапой. Ад вырвался и сказал:

– Ты покойник.

И всё. Оруженосцы Ада оттеснили телохранителей Сида и понесли на гору откачивать. А че, голова-то у него ведь была на месте. А значит, этот серебристый мерин, как Ад сам себя называл, мог опять появиться в гуще сражения. Можно сказать:

– Вот человека хлебом не корми, а дай выступить на партсобрании. Или пресс-конференцию какую-нибудь провести.

– Он тебя царапнул, – сказал Сид. – Это плохо.

– Заживет, как на кошке, – сказал Пик, – так, ерунда.

– Ошибаешься, друг, – сказал Сид. – Это один из лейтенантов дивизии Сарана Чи. – Чем он царапает, никто не знает.

– Да царапали меня уже любые крокодилы, не только нильские, – сказал Пикассо и вынул индивидуальный пакет для перевязки.

– Да бесполезно, – сказал Сид. И добавил: – На вот возьми это. Вдруг поможет. Эти саранчи ведь хуже африканских варанов. Задел – считай – слово на п. Они этим живут. Он ведь не зря сказал, что ты покойник.

– Что, ничего не поможет?

– Они эту заразу несут с допотопных времен.

– Так что делать? Молиться?

– Помолись и примени лекарство из кожи.

Пик открыл небольшую кожаную бутылочку и сделал глоток. Он постоял в изумлении несколько секунд и выплюнул все назад.

– Пить не надо, – сказал Сид, поднимая брошенную кожу. – Приложи к ране. – И добавил: – Ладно, давай я тебе промою твою царапину. – И Сид выплеснул из кожи остатки живительной смеси. – Ты пролил мою жизнь, – сказал Сид. – Кот безрукий!

Сид был очень огорчен, потому что это была японская плесень, спасавшая его не раз в этих боях. Он носил ее в кожаном мешочке и прятал дальше гвоздики, помогавшей от холодного северного ветра.

– Больше нет, – сказал Сид.

– Прости, – сказал Пик. И добавил: – Поможет?

– Парацельсу помогла – поможет и тебе. И да, ты меня тоже прости: я просто забыл, что у тебя нет рук.

– Если бы у вас не было рук, я бы запомнил.

– Спасибо. Но лучше не пророчьте.

Сид сказал, что больше не будет отвлекаться на этого лейтенанта саранчей. И поскакал в том направлении, где должен быть Пи. Он-то думал, что глава его оруженосцев Пик тоже поскачет за ним. Нет, этот парень был свободным художником. Он только сегодня подписался контролировать арьергард Сида. И к несчастью уже забыл об этом. А возможно дело было не в памяти, а в заразной царапине. Может быть, спасительная плесень еще не успела подействовать. Так, или иначе, но они разделились.

Сид рубил направо и налево, и не оглядывался назад. Он был уверен, что Пикассо прикрывает тыл. Он не знал точно, где его враг, но скоро увидел его.

– Пили! Я здесь! – заорал Сид мощным голосом. Он специально так сделал, чтобы испугать врага своим неожиданным появлением.

Сид был уверен, Пи тем более испугается, что путь к отступлению у него отрезан. Так это и было. Только Пили сразу понял, что отряд под руководством Абеля прибыл, чтобы отрезать ему путь к Отелю. Тем более, что сам Абель и просигнализировал ему об этом. Никто не понял знаков Абеля, хотя он и не пользовался шифром одного серийного убийцы, который использовал для шифра девяностозначное число.

Чтобы не выдавать Абеля, Пи приказал ждать Сида. И при появлении окружить тройным кольцом. А прорвется, ликвидировать отряд Абеля. И потом уходить вместе с этим шпионом к Отелю.

Но вышло не совсем так. Сид ушел с Абелем к Отелю. Оставалось всего пять минут до запуска Там-Тама. Произошло это следующим образом. Сид понял, что попал в капкан, когда увидел, что на его глазах ликвидируется весь остаток его личного отряда. Пи вывел резерв, и тройное кольцо вокруг Сида удевятерилось. Это был конец. Тогда Сид посмотрел на часы и вычислил, осталось только двадцать девять минут до запуска Там-Тама. Он вспомнил, что за двадцать девять минут до запуска будет осуществляться связь с Землей. Но как? Сид бился из последних сил и пытался вспомнить, как связаться с Землей.

– Почему Пикассо пропал? – думал он.

А Пик с шестью котами пробился к медицинскому лагерю саранчей, чтобы добить, скрывшегося там Ада. Они начали резню, добивая саранчей, которых тут зашивали. Ад как раз вышел из палатки с полностью зашитой грудью и увидел Пика. У него было сильное желание броситься на Пикассо и разорвать его тут же, на месте. Но Ад боялся, что противник сможет отойти к своей базе. Там еще много собак, кошек и тараканов. Он решил заманить Пикассо подальше, вглубь своей обороны, к самому Отелю. И там уже растерзать весь маленький отряд. Ад начал уходить. Пикассо рванулся вперед, но остановился и посмотрел назад, туда, где должен был сражаться Сид. Ведь надо было ему помочь. У него не было тыла. Он опять повернулся назад, увидел Ада, и не выдержал – помчался за ним. Эх, Пик, Пик! Ну, вернись же.

Далее, Сид вызывает помощь из кинозала университета. Джек Лондон тоже выходит на связь.

Весь отряд Пикассо был уничтожен. Сам Пик с тяжелым ранением упал под козырек Отеля. Квент сам вышел посмотреть на добравшегося до его Офиса Пикассо. Ад стоял сбоку. Он уже направил саранчу, чтобы добыть этого великолепного кота.

– Действительно, кот, – сказал он. И добавил: – Я думал, врут. Тем не менее, ты мог бы сыграть в моем новом фильме Секретный Агент.

– Секретного агента? – спросил задыхающийся Пик.

– Кого? – спросил Квент. – Нет, его кота, разумеется.

– Добить? – спросил Ади. И занес саранчу над головой.

– Да. Впрочем, нет. Внесите его в дом и подготовьте для вскрытия.

– Зачем? – не понял лейтенант Дивизии Сарана Чи.

– Как зачем? – Квент вроде бы задумался. – Я хочу посмотреть, что у него внутри. Ведь он вроде бы кот, а кажется, что похож на человека. Актер, однако.

Джек Лондон нашел на поле боя отряд Дартаньяна и попросил их помочь Сиду, который сражался из последних сил.

– Если мы пойдем туда, то все погибнем, – ответила вместо Дартаньяна Монте.

– Нет, – ответил доброволец. – Есть секрет, который нам поможет.

– Что это за секрет? – спросил Лев Толстой.

– Я пока не могу сказать.

– Это просто смешно, – сказала Монте. – Мы не можем биться в надежде неизвестно на что. Тем более, что вы в костюме саранчи.

– Вы тоже в таком же серебристом костюме.

– Ладно, – сказал Джек, немного подумав. И он рассказал им, что существует возможность попросить помощи у Земли.

– Как это?! – ошарашено посмотрел на Лондона Дартаньян. – Мы даже не знаем, где теперь Земля.

– Уверяю вас, такая возможность появится через семнадцать минут. И будет это время продолжаться двадцать девять минут.

– А потом что? – спросил Лев Толстой.

– Потом конец.

– Что значит конец? – спросила Монте. – Вы имеете в виду Апокалипсис?

– Именно, – ответил Джек Лондон.

– Неужели это произойдет сейчас?! – воскликнул Лев Толстой.

– Не сейчас, а почти через час.

– Невероятно. Кто еще знает, что Апокалипсис наступит через сорок семь минут? – спросил Дартаньян.

– Мне это неизвестно, – сказал Джек. – Думаю, здесь есть такие. Искать их надо среди первых людей.

– Людей? – переспросил Лев Толстой. И добавил: – Здесь нет людей.

– Я имел в виду бывших людей. Большинство из здешних жителей раньше были людьми, – сказал Лондон.

– Ну вы скажете! – воскликнула Монте. – Армия Домового, это, по-вашему, бывшие люди?

– А разве нет? – Лондон даже улыбнулся. – Я думал, что штрафбат из бывших зеков.

– Невероятно, невероятно! – воскликнула Монте.

Они поговорили еще немного. Джек Лондон объяснил, что код для связи должен быть или у Сида, или у Ксе. Где Ксе никто не знал. А за Сидом Джек Лондон и предлагал сейчас пойти.

– Код может быть и у Пикассо, – сказал Лондон. – Но говорят, он уже погиб. А его жена, или любовница, не знаю, как правильно, перешла на сторону саранчей. Сука.

Все промолчали.

Они начали пробиваться к Сиду. И им это удалось. Сами саранчи пропустили их. Это был приказ Пи. Он хотел всех захватить на подступах к Отелю. Никто из Дивизии Сарана Чи не знал, что возможна связь с Землей за двадцать десять минут до Апокалипсиса. Пи думал, что к Университету никто больше прорываться не будет, поэтому и убрал с той стороны дополнительные силы, весь резерв. По его мнению, защищать теперь надо Отель.

Они освободили из окружения Сида. Почти без сопротивления группа пробилась к Университету, Сид вошел в зал и бодро крикнул:

– Сигару и пива с креветками! – Он был уверен, что еще не все пиво выпили, и не все еще сигары выкурили.

Они все надеялись, что выйти из Апокалипсиса можно и здесь. Особенно Монте настаивала:

– Мы здесь вошли. Почему теперь нам надо идти в другое место? Я не понимаю.

– Тихо, тихо. – Сид, как командующий фронтом маршал Жуков, поднял руку. Он так часто делал в бою, открывая ладонь в сторону противника. Это отбрасывало врагов на сто метров. Но их было там много в последнем бою, что сейчас Сид даже поморщился от боли, когда поворачивал ладонь. Так же поморщился в последнюю минуту Пикассо, когда у него кончилось ракетное топливо в подошвах ног. И он упал к подножию Отеля. Так же поморщилась Маша, когда ей пришлось залезть под телегу, и с ужасом смотреть на несколько длинных очередей. Все они выстроились в очередь к ее телу. Она поморщилась и перешла на сторону врага. Не потому, что это легче, а потому, что таких очередей выдержать не может никто.

Каким образом могла быть осуществлена связь между Там-Тамом и Землей? Я имею в виду, обратная связь. Точнее, кто был оператором в Отеле, и в Университете? А были здесь два Билла Гейтса. Когда на Земле возник этот вопрос, Нано сразу предложил эти два почетных поста Биллам Ге. Эйно он хотел оставить себе. Все-таки этот уборщик открыл Закон Симметрии рубиновой и изумрудной звезд. А значит, от него можно ждать и в будущем необходимых открытий. Он так и сказал Криатору в бане:

– Он может пригодиться здесь.

– Неужели вы думаете, – спросил Криатор, – что нам еще понадобятся изобретатели? Зачем? Скоро и так конец света.

– Вы правы. Но он может затянуться. В Библии написано, что те девы, которые взяли с собой мало масла для светильников, не смогли сесть в корабль, уходящий в неведомые дали.

Биллы Ге согласились, но с одним условием. Они привыкли к хорошей еде.

– Поэтому нам надо два контейнера еды, – сказали они. И добавили: – И чтобы никто не мог ее сожрать без нас.

– Какую еду они хотят? – спросил Криатор, когда Нано доложил ему об условии Биллов Ге.

– Ну, во-первых, по две двухлитровых бутылки Кока-колы на каждый день и Гамбургеры.

– И всё?! – Криатор был удивлен. – Такая непритязательность.

– Они считают наоборот, – ответил Нано. – Говорят, что итальянцев заставляют есть макароны, китайцев рис, русских картошку, а они, как дети заслужили есть только котлеты с мягким белым хлебом.

– Котлеты с хлебом? – переспросил Криатор. И добавил: – Это фастфуд!

– Совершенно верно, – ответил Нано. – Это фастфуд.

– И они считают его избранной едой?

– Да.

– Может быть, мне тоже начать есть рубленые бифштексы с горячим хлебом, а не ягнят. – И Криатор приказал приносить ему в баню не жареных ягнят, а котлеты с хлебом. Буду, как дети. Мне больше не нужен гарнир. Я не хочу быть рабом, пришедшим с пашни. Буду, как господин. Я господин, не правда ли?

– Как Билл Ге, – подумал Нано, но промолчал.

Итак, Билл Ге нажатием кнопки мог вызвать сразу два Биг Мака, литр Кока-колы и упаковку льда. Он прилично съел, но много еще осталось. Поэтому Билл перед Концом Света решил заняться благотворительностью.

Он стал нажимать кнопку с интервалом в две минуты. Многие смогли наесться. Правда, много Биг Маков перехватывал Сид. Он сидел ближе всех к Биллу. И к тому же очень был голоден после тяжелого боя. Но многие успели насытиться, прежде чем Билл связался с Землей.

– Связь есть, – сказал Билл, – говорите. – И добавил: – А хотите, я просто передам сигналы Сос. Нет?

– Передавайте. Нет… вы передаете?

– Нет.

– Почему?

– Просто говорите, а Эйно на той стороне все примет.

– Ага. Нет никакой возможности пробиться к Отелю. Если так будет продолжаться, мы не сможем отсюда уйти. Ну, чего еще? Мы просто погибнем. Все?

– Такие сообщения не пройдут, – ответил Билл.

– Что говорить? – Сид вздохнул и сделал глоток Кока-колы со льдом. – Вкусно.

– Говорите, что вам нужно и все.

– И все? Хорошо. – Сид задумался. – А где Ксе? Она привыкла думать за нас. Я уж не знаю, что и сказать. – Он взял еще один Биг Мак. Отломил половину для Монте, Дара и Льва Толстого.

– Давайте я скажу. Пришлите, пожалуйста, помощь. Пришлите какого-нибудь Геракла. А то мы не справляемся с полчищами саранчи.

– Связь прервалась, – сказал Билл. И добавил: – В следующий раз не говорите ничего лишнего. Просто просите, чтобы вам был дан переход здесь, а не в Отеле.

– Я говорил, что это возможно, – сказал Лев Толстой. – А мне не верили. Конечно, здесь можно уйти. Нам не надо больше идти в атаку. Просто займем здесь оборону и все.

Но Билл Гейтс ответил, что ответ может быть и отрицательным.

– А им жалко?

– Не в том дело, что жалко или нет. Просто может не быть такой возможности. И да: вам уже выслали Геракла.

– Значит, всем приготовиться к атаке, – сказал Сид. И добавил: – Он появится здесь?

– Нет, на поле боя.

Через несколько минут выяснилось, что уйти можно только через Отель. Все были возмущены.

– Безобразие, – сказала Монте. – Так нельзя делать.

– Теперь все ясно, – сказал Лев Толстой, – мы останемся здесь.

– Как это? – Дар пожал плечами. – Здесь не останется никто.

– Мы останемся, – сказал мрачно Сид и выпустил несколько колец сигарного дыма. Почти как Лимонадный Джо. Потом добавил: – Навсегда. – Такой умный парень, такой умный.

Но этот парень уже через минуту взбесился и чуть не убил Билла Ге. Пришло сообщение, что Геракл уже прибыл и это Джек Лондон. Он в это время стоял в обороне на ступенях университета. Его позвали.

Сид сказал:

– Ну ты, Геракл, давай проверим тебя на вшивость.

Но Билл Ге прервал его.

– Сейчас не время для разбирательств. Нужно всем пробиваться к Отелю. Здесь не будет перехода.

– Свинство, – сказал Лев Толстой, – так не делается.

– Действительно, – сказал Дар, – мы просили, они обещали здесь! Нет, извольте пробиваться. Я больше ничего делать не буду. Он тоже был расстроен, что не его выбрали Гераклом.

Гераклом называлось приспособление для боя. Нужно было залезть внутрь этого Троянского Коня. И тогда электроника увеличивала силу хоть человека, хоть собаки, хоть кошки и даже таракана в тридцать раз. Можно было включить кнопку максимального увеличения силы. Тогда это будет семьдесят раз. Правда ухудшается моторика. Мелкие детали Геракл тогда разбирает хуже. Он тогда с трудом попадает в одинокого всадника. Подавай ему, как Илье Муромцу, переулочек. Кстати, такой заказал себе Квент, когда увидел Геракла на поле боя.

Они сцепились на первом этаже Отеля за пять минут до Конца Света. Все, сражавшиеся на стороне Квента, уже были на крыше в салоне большого вертолета. Только Маша и Пи с одной головой поддерживали тыл Квента, который сам напросился быть Ильей Муромцем. Пи разил всех и справа, и слева. Он был очень зол, что этот тучный Квент занял присланный для него Муромец. Это было не так. Муромцем мог управлять только Квент. Но Пили со своим злобным характером этому не верил. Маша уже почти забыла, что когда-то она была на стороне своих сегодняшних противников. Но иногда какая-то искра вспыхивала в ее голове, и Маша оборонялась неуклюже.

Ее даже чуть не убил Дартаньян. Он загнал Машу за барную стойку на третьем этаже.

Далее Ге вызывает Маше помощь.

Билл Ге Отеля вызвал для Маши помощь. Теперь он мог просить все, что пожелает. И вызвал ей Троянского Коня по имени Крепкий Орешек. Маша вышла из-за стойки с поднятыми руками. Ее меч был закреплен на спине скотчем.

– Сдаюсь, – сказала она. И добавила: – Дартаньян, не правда ли, я похожа на мадам Бонасье?

– Вполне возможно. Я бы даже сказал очень. – Дар подошел поближе, чтобы рассмотреть получше эту прекрасную девушку. Она даже полу прикрыла глаза.

Дартаньян подошел уже совсем близко. Тогда Крепкий Орешек – Маша – легко достала из-за спины меч, и поразила Дара поперек груди. Уже лежал в морозильной камере Пикассо, теперь туда же можно было тащить мушкетера.

– Готов, – только и сказала Маша. Она начала спускаться вниз на помощь одноголовому Пи и Квенту, вертя, как пропеллер меч над головой.

Пи, кстати сказать, был перебинтован от правого плеча до пояса, так как одна голова у него была отрублена, и рана не заживала. Не заживала потому, что Пи никак не мог забыть свою вторую половину. Ведь это была Лолита, которую он полюбил. Точнее, не успел как следует полюбить, как ей отрубили голову. Пили иногда рассказывал, что взял себе голову Лолиты, когда бы в разведке с Абелем.

– Иначе бы она умерла, – говорил он. Как эту прекрасную голову отрубили, он не рассказывал. Он скучал, и рана не заживала.

Сид и Абель бились с Упи. – Этому крокодилу тоже прислали помощь, – сказал Абель. И добавил: – Теперь нам конец.

– Ты уверен? Почему ты так решил? – спросил Сид.

– А вон видишь, саранчи тащат Троянского Коня. Это ему.

– Надо отбить, – сказал Сид. И добавил: – Этот танк нас раздавит.

Мы все равно не сможем управлять этим Трояном. Они все сделаны по отпечаткам пальцев.

– Тогда надо отрубить руки этому Упу.

– Тогда надо вырвать и глаза, – сказал Абель, – потому что при идентификации использовалась и радужная оболочка глаз.

– Что тогда делать? – спросил Сид.

– Надо попросить и нам помощь.

– А что, им можно, а нам нельзя? Давай попросим.

Но их Билл ответил, что больше помощь не дают. Всё, говорят, время истекло. Больше помощь не посылается.

– Как в магазине, – возмутился Абель. И добавил: – Еще три минуты, а они уже закрылись. Передай, что в век современной электроники так делать нельзя.