Читать книгу Тысяча лет счастья - Владимир Дараган - Страница 9

Буэнос диас!

Доброго утра нам пожелал веселый женский голос из репродуктора, который установили перед входом в отель. Я посмотрел на часы: семь тридцать. И тут же из репродуктора грянул государственный гимн. За время его исполнения я успел принять душ и одеться, после чего услышал, что завтрак будет с восьми до восьми тридцати, и что администрация желает нам хорошего аппетита и плодотворного, насыщенного радостными событиями дня.

Мы с Рыжим заканчивали завтрак (овсяная каша, фрукты и кофе с булочкой), когда к нам подсел Хосе, сообщил, что он будет нашим куратором, а также он очень рад, что мы канадцы. После чего он принес извинения за доставленные неудобства прошлой ночью, что его смутили наши паспорта, но теперь, когда все выяснилось, он за нас спокоен и готов помогать, если у нас возникнут проблемы или вопросы. Все это он оттарабанил быстро и монотонно, как будто читал по бумажке подготовленный текст.

– А мясом нас будут кормить? – поинтересовался Рыжий.

Хосе горячо заверил, что будут обязательно, что Сеньор Гобернанте вчера вечером выступил по телевидению, рассказав об изобилии в стране продовольствия, раскритиковав паникеров, бросившихся в магазины скупать все, что хранится более недели.

– Тогда мы точно мяса не увидим, – сказал Рыжий, когда Хосе закончил.

Хосе заулыбался, сказал, что ему нравится канадский юмор, и что нам надо помнить о послеобеденной лекции. Дальше он начал что-то плести о программе адаптации иностранцев, раза два упомянул Сеньора Гобернанте, но по его унылому лицу мы поняли, что он просто следует полученной инструкции. Я поблагодарил его за напоминание, сказал, чтобы он за нас не беспокоился, что мы не собираемся никуда бежать или вступать в ряды оппозиционеров. После чего Хосе исчез, а мы вышли наружу, опустились на скамейку в тени невысокой пальмы и стали наблюдать, как солнце набирает высоту, а дорожки, проложенные между клумб, наполняются гуляющими гостями.

– Ты как-то упомянул, что мы скоро понадобимся Сеньору Гобернанте. Это была шутка? – спросил я у Рыжего, который прикрыл глаза, явно собираясь задремать.

– Ты слышал, что Хосе упомянул о программе адаптации? – сказал Рыжий, не открывая глаз.

Его голос был таким расслабленным, что можно было подумать, будто речь идет о качестве местного кофе.

– Отличная идея, – продолжил он. – Врачей у них нет, программистов нет, инженеров тоже нет. Учить своих – долго и дорого. Если они пошлют кого-то учиться, то за него надо платить, и не факт, что он вернется. А тут врачи, программисты и инженеры сами приехали. Из вежливости даже оплатили свой перелет. Осталось промыть им мозги, посадить в офисы – и вуаля! – проблема решена. Иначе, зачем во вчерашней анкете был вопрос о специальности? Были потенциальные террористы, стали нужными стране специалистами, преданными Сеньору Гобернанте.

– Я не соглашусь тут работать ни за какие деньги!

– Кто сказал, что тебе собираются платить?

Я с изумлением смотрел на него, но Рыжий не открыл глаза, не пошевелился. Только добавил:

– У шакалов и для хороших, и для плохих дел есть только зубы.

Он помолчал, потом сказал, словно что-то вспомнил:

– Кафка.

Я не стал ничего говорить. Мало ли что придет Рыжему в голову после такого скромного завтрака. Мы посидели еще немного, потом Рыжий зевнул, сказал, что не выспался, и отправился в свой номер. Я огляделся. Вокруг все выглядело как обычный курорт: бассейн, белые лежаки, пальмы, туристы, которые еще не начали понимать, что именно с ними происходит. Я погулял в парке, посмотрел на солдат, стоявших у въездных ворот, сходил за полотенцем и пошел на пляж. Я ведь сюда отдыхать приехал.

После обеда все начали собираться в конференц-зале. У входа маячил вездесущий Хосе, объявлял, что лекция будет на испанском, но на дворе двадцать первый век, и каждый, кто не знает испанского, получит наушники, в которых будет слышать синхронный перевод на английский. Наша компания уселась на задний ряд и стали ждать, когда сухощавый, одетый в белый костюм лектор начнет говорить. Я приведу краткое изложение этой лекции, она безусловно заслуживает внимания и даже тщательного изучения.

Остров, куда мы попали, назывался Ла-Эсперанса, что в переводе означало «Надежда». Жили тут майя, их королевство называлось Тул’Кан (Земля Солнца). Местные жрецы верили, что человек должен жить в потоке жизни, не заботясь о завтрашнем дне. Храмы, высеченные в скалах, были местами медитации, а главный ритуал – «танец времени», в котором жители входили в транс, растворяясь в настоящем. Остров никогда не воевал – его защищало убеждение, что нападать на Ла-Эсперансу – все равно что нападать на саму жизнь.

Испанцы, обнаружив остров, не смогли понять местных жителей, которые спокойно наблюдали, как у них забирают золото и разрушают храмы. Один из конкистадоров, Франсиско де Альварадо, записал в дневнике: «Я спросил старого жреца, почему они не защищаются. Он ответил: „Зачем? Ты возьмешь золото, но не сможешь взять солнце“. И они продолжили петь, глядя, как мы рушим их город». А однажды сюда припыли миссионеры и сказали, что майя должны молиться деве с именем Мария. Майя удивились, но на всякий случай выучили испанский и стали молиться и деве Марии тоже. Потом они узнали, что остров стал испанским, теперь называется «Надежда», но не огорчились, так как это ничуть не изменило их образ жизни. В начале 19-го века остров стал частью Мексики, что также не принесло в жизнь обитателей никаких заметных изменений. В 1854-м году на острове прошел «Референдум без стресса» – жители собрались на главной площади, поели, потанцевали и объявили себя независимым государством. Мексика, занятая внутренними проблемами, не стала с этим спорить и отложила свое решение на будущее.

Потом история пошла поживее. Островом управляли военные, промышленники и революционеры, но никто не мог заставить народ работать больше, чем это нужно для еды и вечерних танцев. Тут надо отметить, что расслабляющая атмосфера, царившая на острове, привлекала, и сюда нахлынули бездельники со всего мира. Генерал Виктор Мардинес попытался превратить остров в образцовую рабочую республику, назвал государство Республика Ла-Эсперанса, построил два консервных завода, электростанцию, призвал жителей работать на благо своего государства, но столкнулся с главной проблемой: люди просто не хотели работать больше, чем это нужно для пропитания. В итоге Мардинес провел реформу, согласно которой каждый гражданин мог работать ровно столько, сколько считает нужным. Результатом стало то, что государственные предприятия работали от силы четыре часа в день, а остальное время народ проводил на пляжах, пел, танцевал и ел манго.

После смерти Мардинеса власть взял таинственный Эмилио Карденос, которого все зовут Сеньор Гобернанте. Его видят только по телевизору и верят, что он проживет тысячу лет, и все эти годы будут временем непрерывного счастья. «Прошлое не должно мешать светлому будущему» – сказал он, а потом объявил, что остров перестанет зависеть от империалистов, тут есть все, что нужно для непрерывной радости, свел общение с миром к минимуму, построил, правда, три отеля, куда стали приезжать иностранцы, но только для того, чтобы гости увидели, как на маленьком острове можно жить счастливо и быть уверенным в завтрашнем дне. Девизом острова стала поговорка «Будет день – будет пища» с дополнением «Вчера ушло, завтра еще не наступило». Потом еще лизоблюды вроде бы добавили «Только Гобернанте знает, что будет дальше», но это неточно. Базой этих мудростей служили слова из Библии: «Не заботься о завтрашнем дне, ибо завтрашний день сам будет заботиться о своем».

Я тогда выписал в блокнот главные парадоксы острова:

– Здесь никто не голодает, но никто не запасается едой.

– Экономика по официальным отчетам растет, но никто не знает, на чем именно.

– Работать можно, но не обязательно. Но в любом случае ты должен любить Сеньора Гобернанте.

– Свобода – это понимать, что все уже решено за тебя.

В общем, жизнь тут протекает в духовном потоке, под строгим наблюдением государства.

Здесь надо еще добавить, что после окончания лекции мы расписались, что все поняли, все одобрили и что полученная информация дала нам четкое представление об уникальности этого чудесного островного государства. Джон и Мери пожаловались, что их куратором стал шеф-повар ресторана, и он так усердно выполнял свои кураторские обязанности, что у них пропала всякая надежда на улучшение ресторанного меню. Рыжий же заметил, что лекция ему понравилась, потом что в ней не упоминались бешеные собаки, которые мешают счастью и которых следует немедленно повесить на центральной городской площади.