Читать книгу Ода одуванчику - Владимир Гандельсман - Страница 35

Друг великолепий погод,

ранних бронетранспортёров в снегу,

рой под эту землю подкоп,

дай на солнце выплясать сапогу.

Зиждься, мальчик розовый,

мальчик огненный,

воздух примири с разовой

головой, в него вогнанной.

То стучат стучьмя комья вбок,

самозакаляясь железа гудит грань,

солоно сквозь кожу идёт сок,

скоро-скоро уже зарычит брань:

Мне оторвало голову,

она летит ядром,

вон летит, мордя, —

о, чудный палиндром!

        Пуля в сердце дождя,

        в сердце голого.

        Дождь на землю пал —

        из земли в обратный путь задышал.

                 Мне оторвало голову,

                 она лежит в грязи,

                 в грязь влипая, мстит.

                 О, липкие стези!

                          О, мстихи, о, мутит,

                          о, бесполого.

                          Мылься, мысль, петлёй,

                          вошью вышейся или тлейся тлёй:

Я ножом истычу шею твою, как баклажан,

то отскакивая в жабью присядку, то

с оборотами балеруна протыкая вновь

и опять кроша твою, падаль, плоть.

Я втопчу лицо твоё, падаль, в грязь

и взобью два глаза: желтки зрачков и белки,

а расхрусты челюстей под каблуком

отзовутся радостью в моём животе:

Руки, вырванные с мясом

шерстикрылым богом Марсом,

руки по полю пошли,

         руки, вырванные с мясом

         шестирылым богом Марсом,

         потрясают кулаками:

         не шали!

                  Ноги ходят каблуками,

                  сухожилия клоками

                  трепыхаются в пыли,

                           ноги месят каблуками

                           пищеводы с языками,

                           во в евстахиевы трубы

                           вбито «Пли!».

Развяжитесь, лимфатические узлы,

провисай, гирлянда толстой кишки,

нерв блуждающий, блуждай, до золы

прогорайте, рваной плоти мешки.

Друг высокопарных ночей,

росчерков метеоритных, спрошу

я о стороне: ты на чьей? —

и одним плевком звезду погашу.