Читать книгу Жизнь вечная - Владимир Кириллов - Страница 8

Я осторожно нащупал ногами ступеньки, ведущие куда-то вниз – в таинственную неизвестность. Тоннель оказался не длинным, метров тридцать в глубину. Стены и потолок были отделаны белым пластиком, по обеим сторонам – пронумерованные двери. Над каждой из дверей большие вентиляционные решётки.

Появился сотрудник, доктор Алекс – седовласый мужчина меланхолической наружности, с папкой в руке. После знакомства, Джон проводил меня в соседнюю комнату и, извинившись, отправился принимать у доктора отчёт.

Я сидел в холле, откинувшись в кресле, и заворожено глядел в потолок. Он был в виде стеклянного купола, что-то вроде аквариума наверху. Там за стеклом, в лучах прожекторов, резвились стаи рыб. Некоторые экземпляры достигали весьма внушительных размеров; они стремительно подплывали к стеклу, и, казалось, вот-вот его протаранят.

Открылась дверь, и вошёл темнокожий повар. Он катил перед собой тележку с закусками и напитками. Представился как Гарри, посмотрел вверх, поцокал языком и ушёл. Вскоре появился улыбчивый Джон, и присоединился к трапезе.

(Далее привожу распечатку с диктофона)

– Владик, ты извини, у нас тут сухой закон, поэтому напитки безалкогольные. Я тебя попрошу – не угощай моих сотрудников. Водку, что привёз, поставь в свой холодильник, на тебя закон не распространяется. Но вот курить придётся бросить. Я тебе в этом помогу. У меня есть очень эффективный препарат, он совершенно безвредный, вызывает стойкое отвращение к никотину. И полностью снимает абстинентный синдром. Согласен полечиться?

– Ну, что ж… надеюсь, ты меня не отравишь… Не могу оторваться от этого фантастического зрелища! Как тебе удалось поместить такой огромный аквариум наверху?

– Это не аквариум. Над нами ледниковое озеро Манденхолл. Тоннель проходит сквозь скалу и выходит в озеро под самое дно. Над нами толща воды – сорок метров. Тут я установил бронированное стекло.

– Это нечто! Иметь во владении такое чудо… Ради одного этого стоило сюда приехать!

– Конечно, удовольствие не из дешёвых, но я не жалею о затратах. Мне тут хорошо думается! Как правило, именно здесь я нахожу решение своих головоломок.

– Джон, ты обещал мне рассказать о своих исследованиях, показать «вечного» цыплёнка.

– Послушай-ка, Владик, для начала, вот это рубаи:

«Я познание сделал своим ремеслом,

Я знаком с высшей правдой

И с низменным злом.

Все тугие узлы я распутал на свете,

Кроме смерти,

Завязанной мёртвым узлом».

Прекрасные стихи. Не правда ли? Хотя, конечно, не Пушкин. Так вот, в отличие от Хайяма, мне удалось развязать этот узел смерти. У меня получилось! Ваш гениальный Мечников, в труде «Этюды оптимизма» утверждал, что старость – явление, которое может быть изучено методами точной науки. И я всегда разделял с ним эту уверенность.

– И тебе это удалось? Развязать «мёртвый узел»?

– Я начинал, как и все с нематод. У этих прозрачных червей процесс старения занимает всего два месяца. Потом меня осенило заняться прогерией. Это такое редкое заболевание, когда происходит ускоренное старение. Больные прогерией, будучи молодыми, за несколько лет превращаются в дряхлых стариков и старух.

Я нашёл основной ген, отвечающий за старение, и два вспомогательных. Потом занялся телемерами. Есть такие биологические часы, которые контролируют деление клеток – телемеры. Нужно было найти способ управлять этими часами. Мне удалось многократно ускорить их ход. Представляешь, подопытные крысы старели и буквально за три дня подыхали от старости. Освоив эту технологию, и разобравшись в механизме биологических часов, я нашёл способ перезапустить их в обратную сторону. Все мои подопытные стремительно молодели.

Вот та же курица про которую ты вспомнил. Любопытно было наблюдать, как она, встряхиваясь, бегала по вольеру, и с неё во все стороны летели перья. На третий день весь пол был устлан перьями, точно осенними листьями. А через неделю по вольеру уже бегал, попискивая, пушистый цыплёнок!

– Линза, всё, что ты говоришь – не укладывается в голове! Это же потрясающее открытие! Ты гений, Джон!

– Ты, наверное, думаешь, что я живу в ощущении своей исключительности? Результаты, конечно, интересные, но меня они не устраивали. Дело в том, что все мои подопытные умирали. Одни от старости, а другие от неконтролируемого омоложения. Мне нужно было найти способ объединить эти противоположные процессы. Так вот, с животной клеткой, включая эксперименты с нематодами, у меня не получалось, как я ни бился! Мне уже стало казаться, что проблема неразрешима. Но вдруг меня осенило – вот здесь, в этом самом холле. Я решил провести серию экспериментов с растительной клеткой.

– И, что же, Джон? Тебе удалось?

– Владик, видишь эту розу?

Перед нами на столе, в керамическом горшке алела одинокая роза.

– Перед тобой, Владик, вечная роза! Эта роза бессмертна! Мне удалось замкнуть в кольцо процесс онтогенеза, процесс её роста. Сначала я научил розу молодеть до стадии закрытого бутона. Затем процесс автоматически запускался в обратную сторону: зелёный, маленький бутон увеличивался в размерах и раскрывался. Весь цикл занимал шесть дней. А затем я сократил этот временной кругооборот до одних суток.

– Линза, нельзя ли это место поподробнее? Что конкретно происходит с розой за сутки?

– Да очень просто! Все гениальное очень и очень просто! Эта роза стареет ровно на двенадцать часов, а затем биологические часы начинают работать в обратную сторону, и роза молодеет на эти же двенадцать часов. Цикл будет продолжаться до бесконечности. Это тот самый искомый момент бессмертия, на поиск которого я потратил сорок лет своей жизни. Я успел! И это главное…

– А применительно к человеку? Возможно ли, как-то использовать этот механизм для продления жизни людей?