Читать книгу Сеть судьбы офицера Игоря Ергашова (сборник) - Владимир Коркин (Миронюк) - Страница 8

Степнякову нашлось дополнительное задание в Богодарске, предстояло выяснить все контакты телевика – журналиста Тумашкевича, чья визитка оказалась в руках Редкозуба. Информатор доносил, что в прошлом тележурналист делал хорошую карьеру, был членом КПСС, и в свое время среди знакомых ему людей очень лояльно отзывался о диссидентах. Дескать, их горстка, это в основном люди талантливые, гуманитарии, они не могут как-то серьёзно повлиять на политическую жизнь страны. Ну, издаются за рубежом, кто их на родине читает? От силы несколько десятков интеллигентов. И журналист весьма точно вычислил группу бывших партийных работников во главе с Ельциным, кто встанет у руля державы. Да еще хвастал, что с карандашом в руках изучал произведения Солженицына, Гроссмана, Тендрякова и других. Высказывал непатриотичные взгляды о роли татаро-монгольского ига, благодаря, якобы, отрядам которых держалось русское порубежье. Образование высшее получил Тумашкевич в Москве, были у него панибратские отношения с иностранными студентами. Вот что коротко узнал Степняков о журналисте. Отпускалось ещё Григорию на всё про всё два дня, правда, в помощь выделялись местные комитетчики, имевшие обширные связи в журналистской среде. Ничего серьезного в копилку дела «Визитка» не прибавилось. Ни в каких порочащих связях Тумашкевич не замечен, с иностранцами не встречается, не переписывается. Семьянин. Пишет для газет очерки, маленькие рассказы. Ничего примечательного. Но слог у него хороший. Устраивался было в одну столичную газету, но жена отказалась ютиться с детьми в съемных квартирах. Остался в Богодар-ске. Связи с армейскими сослуживцами не поддерживает. Меж тем, кое-кто из них успел стать заметными фигурами на политической сцене своих регионов и даже в столице. Рьяно сотрудничает с одной небольшой частной газетой, издающейся в Богодарске. Оказалось, сам входит в состав учредителей. Однако в выходных данных газетки его фамилия не значилась. Не хотел «светиться»? Вполне вероятно. Вокруг расплодилось темных деляг тьма-тьмущая. Но вот что любопытно. В Болгарии на отдыхе он встречался с редактором одной большой газеты. И как после прихвастнул Редкозуб знакомому туристу из Арагон-ска, информатору одного милицейского опера, что телевик представил его своим бухгалтером в газете, и предлагал себя в качестве собкора этой болгарской газеты и делать совместные обменные полосы, поскольку, мол, в их области живет немало этнических болгар. И получил, естественно, вежливый отказ. В ту пору у России отношения с Болгарией не заладились. Информатор у Редкозуба спросил, а для чего журналюга этак выкомаривался? Тот ответил ему:

– Я его за полторы недели изучил. Просто любит Тумашкевич пофан-фаронить, распушить павлиний хвост, прихвастнуть, потрепаться, не прочь свести знакомство с известными людьми. А так, в общем, мирный человек, не задавака. У него не семь пядей во лбу, но некоторые его литературные вещички впечатляют, от нечего делать в отеле их почитывал. Сам понимаешь, знакомство с областным телевиком терять не стоит. Вдруг да сгодится.

Вот и все, что «накопал» на тележурналиста Степняков. С этим и хотел отбыть к начальству в столицу. Не тут-то было. Один комитетчик столкнул его нос к носу с майором из областного управления МВД.

– Знакомься, это Справнин, штабист. Кое-что знает о твоем подопечном журналюге.

Они присели на лавочку в небольшом парке.

– Полагаю, вы уже знаете о нем немало, – говорил майор. – Мы за ним давно ведем скрытное наружное наблюдение. В Богодарск он приехал к матери. С ним лично получается вот такая чертовщина. Мы не установили конкретно, замешан ли он в разбойных нападениях и грабежах, но некоторые потерпевшие, увидев телепередачи, которые он вел, приходили с сообщением, что Тумашкевич здорово смахивает на человека, совершившего на них разбойное нападение. Но был в другой одежде. Мы сводили их лицом к лицу на автобусных, троллейбусных и трамвайных остановках. Он никого не признавал, а пострадавшие терялись в догадках: похож, или очень похож на их грабителя, вот только, кажется, ростом чуть меньше.

– Майор, согласитесь, но это почти нонсенс: известный широкой публике человек, причём, далеко не молодой, вдруг преступник, да еще какой, – поддержал разговор Григорий, желая как бы слегка спровоцировать его на откровение. – Вообще, даже по статистике журналисты не просто законопослушные люди, строящие свою жизнь согласно общепринятым нормам и правилам, но и проводники, что ли, законов в жизнь. Бывают осуждены или попадают за решетку, как правило, по бытовым мотивам, и то их единицы. Будучи еще студентом, я знакомился с социологическими исследованиями по проблемам взаимосвязи выбранной человеком профессии и его лояльностью к общепринятым жизненным установкам. Журналистов отличает трезвый взгляд на реалии, на уважение к личности.

– С этим Тумашкевичем что-то не так.

– И что же не так? Разве нельзя предположить, что в городе или в области живет его двойник, или весьма внешне на него похожий человек, способный ломать нравственные устои ради собственных черных целей? Даже статистика говорит, что не родные друг другу внешне весьма похожие люди – двойники или близнецы не столь редки. Порой, в одном городе на пару – тройку сотен тысяч жителей они встречаются. Наконец, совершающий преступления, как бы он ни был осторожен, в конце концов, где-то да оставит след, отпечатки пальцев, волосы, частички кожи и прочие улики. Потому что могут возникнуть некие непредвиденные обстоятельства. И это было бы поводом взять подозреваемого в крутой оборот. Разве не так?

– Все верно. Однако в поле нашего зрения иной человек не попал. Вышли мы в Богодарске на одного человека, действительно, похожего по описаниям, фотороботам на преступника. Но это совершенно простяковский мужчина: работал много лет посменно в котельной, живет в общежитии и ничего подозрительного за ним не замечено. Немного бабник, не прочь с приятелями посидеть за бутылочкой водки или пивка. Ведь краденое надо где-то прятать, после сбывать. А он живет скромно, на зарплату. Ну, разве что, вышли мы на две – три бабеночки легкого поведения, с которыми он то и дело якшается. Одна из них когда-то сожительствовала с вором. Того посадили в лагерь, и она живет сама по себе.

– Вот видите, не мешает прощупать основательней связи этой женщины. И нельзя игнорировать другие версии: возможно, в прошлом у этого телевика были враги, или просто недоброжелатели, которые его подставляют. Не секрет, что некто, имеющий связь с гримерами, да просто с толковыми стилистами, парикмахерами, может по сговору запросто слепить внешний облик этого журналиста. Сегодня без проблем даже гример средней руки практически сотворит образ любого человека, изменит внешность до неузнаваемости, превратит мужчину даже в женщину, и наоборот. Я выступаю не в качестве защитника этого журналиста. Поймите меня правильно. Пытаюсь вклиниться в истину. Наружка за ним что-то определенное выяснила?

– Мы будем прорабатывать и эти версии, поковыряемся в прошлом грязном белье этого писаки – телевичка. Наружное наблюдение практически безрезультатно. Ничего криминального в поведении журналюги нет. Агенты втихаря, когда в его квартире никого не было, покопались, но бестолку. И все же наши опера подозревают в преступлениях против граждан именно Тумаш-кевича. Один из следаков его вообще терпеть не может. Тот как-то во время съемок для информационного блока «Утро День Вечер Ночь» обошелся с ним крайне бесцеремонно, даже попросил выйти из кадра. Когда следователь возмущенно спросил, в чем дело, тот брякнул ему:

– Посмотри в зеркало. Как я такую бульдожью морду покажу зрителям?! Дали вас в профиль, и достаточно.

Григорий рассмеялся, представив себе, как бы он поступил в такой неординарной ситуации.

– Не обращайте внимания, – успокоил собеседника Степняков, – мало ли что в жизни мы с вами выкидываем. Так все принимать близко к сердцу! Может быть, у этого тележурналиста в тот день были стрессовые ситуации, например, с начальством крепко поцапался, с родственниками. У нас, служителей закона, тоже, когда мы раздражены, срывается, порой, такое с языка, только держись!

– Это понятно, но ведь он ляпнул в лицо гадость в присутствии съемочной группы, да и несколько зевак было поблизости. Задета честь мундира. Если бы уж этот журналюга был чином выше…

– Господи, да это не стоит выеденного яйца! Ну и пусть его! Вашему человеку надо бы на это ответить крепкой шуткой, или хотя бы кинуть в лицо: «Сам ты, как мыльный пузырь!» И тот бы сразу осекся, понял неуместность сказанной им колкости. Словом, благодарю за информацию, майор. Теперь картина о телевизионщике более полная.

Они попрощались. От комитетчиков он позвонил коллегам в Сибирский район, где родился и долгое время жил тележурналист, попросив их собрать подробную информацию о своем визави. С ним Степняков как бы случайно столкнулся лицом к лицу в городской администрации, где готовился телесюжет по одной злободневной для Богодарска проблеме. Ему, любителю – физиогномисту, в лице «объекта» не удалось выявить тех черточек, которые бы вызвали настороженность, вернее, предрасположенность совершать преступные деяния. Более того, оно было приятно и не вызывало никаких антипатий. Это было лицо человека, национальность которого оказалась как бы размытой. Видимо, в его крови были гены многих национальностей – русских, татарских, украинских… О таких говорят: «Какое знакомое лицо».

Поездом Степняков вернулся в Москву, предварительно мысленно составив рапорт начальству. Ему хотелось скорее вырваться в загранку, показать шефу свои истинные способности. Ведь в деле, которому его обучали, как психоаналитика, «ловца душ» и отменного дешифровщика, ему трудно было найти равных среди выпускников его группы.