Читать книгу Сеть судьбы офицера Игоря Ергашова (сборник) - Владимир Коркин (Миронюк) - Страница 9

Никому не нужный каменистый островок, поросший осинником, кустарником да тростником на заболоченной прибрежной отмели приютил беглецов. В землянке чисто и тепло. Отхожее место, как и почти всю прилегающую к «каюте» местность, прикрывал со всех сторон кустарник. Здесь ответвление их невеликой пещерки ломилась от сухостоя, собранного Суко-резовым еще летом. Он брал у знакомых моторку и разъезжал по притокам Курани, якобы, заключать договоры с рыбаками и охотниками. Тимофей уже тогда предугадывал: рано или поздно придется «сматывать удочки» именно на Покатый. Отсюда, к слову, можно без особых хлопот вырваться летом через относительно недалекую полоску морской воды в соседнюю Украину, а то и сбежать в центральную часть России. О схронах с боеприпасами, оружием, продовольствием, деньгами и драгоценностями на территории области он и словом не обмолвился Редкозубу. Впрочем, тот не лыком шит: был уверен, что добра ворованного у дружбана Сукореза немеряно. Вечерами, послушав по радиоприёмничку музыку, Юрка чудил в картишки, учил Тимофея резаться в «очко» и «кинг», в «секу» и в прочие «шалости». «Левые» знания угнездились в его башке благодаря ушлым ребятам, с которыми проходил свои «университеты» в тюрьмах и лагерях – исправительных колониях. И, как бы между прочим, чтобы спровоцировать Тимофея на откровенность, заводил разговоры о золотишке, «зеленой капусте», которая у него припрятана, и вслух мечтал, как с грудой деньжат будет припеваючи жить дальше. Однако Сукорезов не раскрывался, как ни в чем не бывало, играл в карты, травил набившие оскомину простенькие столетошные анекдоты, поддакивал Юрке, а заикаться о своих кладах – ни-ни. Так и коротали время, боясь днем высунуть нос из убежища. Вот зримо пахнуло теплом. В отдалении урчали на полях тракторы, шла пахота. Окрест ни души. Друзья отважились осмотреть в укромной бухточке прикрытую ветвями лодку. Тут с неба приближающийся стрекот.

– Что это, что это? – встрепенулся Редкозуб.

– Не гунди, – хрипло просипел сразу севшим голосом Сукорезов, – вертолет, не ясно, что ли! По-скорому, гоним в землянку. Ты последний шуруешь, заметай метелкой следы.

У входа в свою нору Тимофей споткнулся, следом растянулся Юрка, метла отлетела в сторону. Они один за другим на корточках поднырнули под замаскированный кустарником лаз, прикрытый палаточным брезентом. Винтокрыл проходил прямо над островком.

В его салоне вглядывались в иллюминаторы люди. Моложавый, худощавый человек властным голосом обронил соседу:

– И чего нас понесло к лиману? Время – деньги. Еще нам летать и летать.

– Александр Михайлыч, уступил я натиску силовика. Не обессудьте.

– Что же интересного высмотрели? – обратился губернатор к Ергашову. Кстати, вы в чьей команде служите?

– Я из отделения МВД Арагонска, Александр Михайлович. Ищем убийц. Они где – то поблизости залегли.

– Мне говорили, что на борту будет представитель МВД. Значит, вы согласовали изменение маршрута?

– Так точно, с вашим замом. Поверьте, неотложные обстоятельства вынудили. Ищем злодеев высшей пробы.

– Что-то с воздуха увидели приметное?

– Да. Когда вертолет снизился над островком, заметил на сизо-серой проплешине подтаявшего весеннего снега метлу, она чернела отчетливо. Зачем она тут? Вокруг кустарник.

– Так, быть может, кто по осени вязал метлы и одна затерялась?

– Она была бы в снежной опушке, выглядывала из него. И, похоже, рядом заметенные следы. Мелочи, но странные.

– Так, хорошо, составьте радиограмму. Ее передадут в областное управление МВД. А мы летим дальше по намеченному маршруту.

Когда рокот двигателей удаляющегося винтокрыла стих, бледный Суко-резов скомандовал:

– Юрка, собираемся! Грузим самое необходимое в лодку и отчаливаем. Благо скоро начнет темнеть.

– Ты сбрендил, Сукорез! В штаны натрусил? Ну, пролетели над островом, и что, теперь дуру гнуть! Кто сюда сунется, что они видели? Метелку, что ли? Дак их тут таких сотни вяжут.

– Молчи, Редкозуб. Не желаешь со мной, оставайся в землянке один. Жди, когда менты заявятся. Все с «калашами», порубят очередями, как капусту. Мы с тобой товар еще тот! Чую я, были на борту и ментяры. Чего бы тогда заворачивать машине с полей к лиману? Облет делали и с целью высмотреть что-нибудь в этих местах. А тут, кроме нас, нет никого!

– Да ладно трепаться.

– Юрка, как знаешь. Я собираюсь.

– Жди, как же! Значит, моторка достанется тебе, а мне – кукиш с маслом! Валяй отсюда, как сумеешь. Понял? – и он с угрожающей миной на лице полез левой рукой за пазуху куртки.

Сукорезов стремительно навалился на него, притянул его голову к себе и ударил своим мощным лбом в челюсть. Редкозуб от боли на минуту выключился. Тимофей вытащил из кармана куртки партнера пистолет. Скрутив ему руки за спиной веревкой, начал быстро собирать объемистый рюкзак. Редкозуб, уткнувшийся в земляной пол, со стоном зло крикнул:

– Дурак! Дурак! Я же тебя просто хотел пугнуть. Да куда я один могу податься?! Это ты человек природы, мать её ети. А я? Фотограф. Развязывай. Я тоже собираюсь.

– Ладно, паря, но учти, оружие выдам лишь при крайней необходимости. Пойми, дурья башка, мы теперь надолго неразлучны, как нитка с иголкой. Вдвоем ведь легче дела делать. За ночь далеко уплывем.

– А шум на воде? Его же далеко слышно!

– Из плавней выйдем на веслах. А там малые рыболовецкие сейнеры шныряют. Местные людишки резвятся с сетями. В общем, действуем по обстоятельствам.

– Прости меня, Тимофей, погорячился, распетушился дурак. Конечно, я должен за тебя крепко держаться. Ты меня не упикаешь?

– Балда стоеросовая! У меня свой круг знакомцев, а у тебя свой. Глядишь, нам еще твои лагерные сидельцы сгодятся. Из них ведь есть кто на воле?

– Кто на воле, кто уже закрыт. Понадобятся, так кого-нибудь отыщем. Лишь бы отсюда выкарабкаться. Рвем на ту сторону моря?

– Хорошо бы этак. Но погранцы! Хохлы на катерах и наши тоже. Догонят. Плюс ветры там сумасшедшие. Идем в портовый городок. Я знаю местечко, где можно отлежаться. Только опять сидеть нам без хлеба, на сухарях и галетах. Слава бесу: охотничий примус захватил, горячего похлебаем.

– Когда это еще будет?

– Не унывай, Юрка! Прорвемся. Верю.