Читать книгу Якобино - Владимир Кулаков, Иосиф Бродский - Страница 18

После октябрьских событий 1917 года произошли значительные изменения в судьбе русского цирка. Впервые за всю историю своего существования он был признан искусством, нужным народу, новому обществу. Советское правительство предоставило цирку государственную поддержку, сделало его мощным идеологическим инструментом. Лениным и Луначарским был выдвинут лозунг: «Из всех искусств для нас важнейшими являются – кино и цирк!» Ими же 26 августа 1919 года был подписан исторический документ – декрет «Об объединении театрального дела». Согласно этому документу, всё цирковое и театральное имущество теперь подлежало национализации. Дело, правда, продвигалось довольно медленно. К 1922 году было всего два государственных московских цирка. Затем довольно быстро ещё пятнадцать в разных городах стали государственными. Первым из них открылся цирк-шапито на Нижегородской ярмарке. Чуть позже начали давать представления национализированные цирки в Ленинграде, Твери, Ростове-на-Дону, Орле, Киеве, Иваново-Вознесенске, Казани, Туле.

Якобино пока не подписывал контракт с ЦУГЦ – Центральным управлением государственными цирками. Почему-то опасался. Боялся потерять свободу. Он привык к самостоятельности. Даже не представлял, что им будет кто-то руководить. Но жизнь вокруг быстро менялась. Надо было привыкать, ориентироваться…

В цирковых программах по-прежнему в основном работали иностранные номера. Собственных артистических кадров не хватало, да и уровень их подготовки оставлял желать лучшего.

Жанр клоунады пользовался особым вниманием не только у зрителей, но и у народного комиссара просвещения А. В. Луначарского. Он отмечал, что «клоунада представляет собою одну из вершин комического. Яркие, пёстрые, шумные, обладающие ловкостью обезьян, курьёзно играющие чуть не на всех инструментах или окружённые послушными животными, сыплющие остроумными шутками, клоуны-шуты его величества народа, – прекрасное эстетическое зрелище. Но мы требуем от клоуна большего: в обновлённом цирке клоун должен иметь высокий в своём комизме репертуар! Клоун смеет быть публицистом».

Якобино пересмотрел свой репертуар и… не нашёл в нём никакого изъяна. Всё звучало современно, злободневно. Главное – умно и весело! Он с уверенностью и оптимизмом глядел в будущее.

Наступил 1924 год. Тот самый, когда в Крыму Вильямс Труцци пригласил Якобино в Ленинград.

…Поезд отстучал метрономом положенное, и Якобино услышал вскрики балтийских чаек. И это был не сон – явь!

Он без устали бродил по улицам города на Неве, который местами был так похож на его любимую Ригу. Но Ленинград поражал своими просторами, размахом и возможностями.

Якобино стоял на берегу Фонтанки, вцепившись в холодный парапет. За его спиной высился красавец цирк – первый каменный стационар России, который открылся ещё в 1877 году. Повидавшие много чего цирковые считали его одним из красивейших цирков Европы. И это было правдой. Инициатором этой грандиозной постройки был ещё один итальянский подданный, глава большой цирковой династии – Гаэтано Чинизелли.

На плечи Якобино легла невесомая синь высоченного октябрьского неба. Балтийский ветер гонялся за остатками облаков. В чёрной воде Фонтанки резвились солнечные зайчики. Они ныряли, отталкивались от дна и появлялись снова разряженными переливающимися звёздами. В глазах рябило от зеркальных бликов. Воздух пьянил. Молодость окрыляла! Впереди было только счастье!..

Якобино прикрыл глаза. Через ресницы пробивались разноцветные озорные лучи, которые появлялись только в минуты безбрежного счастья. «Солнце-цирк! Здравствуй! Я приехал!..»