Читать книгу Князь Игорь. Витязи червлёных щитов - Владимир Малик - Страница 14

Десятник Аяп с сыном Куном, сидя в сёдлах, неотрывно следил из-за деревьев, как внизу, у основания холма и по затопленному водой лугу, в отчаянии мечутся, ища спасения, детские, женские и мужские фигуры.

Их сотня стоит на горе, в небольшой роще, в засаде, и ждёт знака сотника Аббаза. Сотник, пригнувшись, сидит на коне впереди всех. Его цепкий взгляд окидывает всю долину сразу. Что на каждый момент там происходит? Пора уже вводить сотню в дело или нет?

Ничто особенно не привлекает его внимания: ни те вежи, каким посчастливилось перебраться на ту сторону речки, ни те, что застряли среди проломленного льда, ни разрозненные группы половцев, продолжающих оказывать сопротивление, ни женщины с детьми, которых русские воины тянут в полон, ни даже табуны коней и стада скотины, что разбредаются во все стороны… Привлекает его внимание лишь значительный отряд всадников, что, избежав боя с превосходящими силами чёрных клобуков, скачет по берегу на юг.

Их замечает и Аяп:

– Ого, сколько их хлынуло! Многовато для нашей сотни!

Сотник Аббаз, не поворачивая головы, ответил на это:

– Много или нет, а ударить мы должны! Иначе хан снесёт нам головы! – и, выхватив саблю, резко крикнул: – Вперёд! За мной!

Сотня перевалила через гребень холма и, набирая скорость, понеслась по склону наперерез половцам.

Свистел рассекаемый саблями воздух, гудела земля, хрипели кони, натужно кричали и улюлюкали воины. Аяп всю жизнь сидел в седле, прекрасно владел саблей и давно привык ко всему этому. Но сегодня он вдруг почувствовал, как холодная волна прокатилась по сердцу и опустилась в ноги. С чего бы это? За себя Аяп не боялся. Прожил на свете уже пятьдесят лет! Редко кому выпадает такое счастье. Боялся за Куна, своего младшего. Двое старших уже сложили головы в боях с такими же половцами. Неужели такая судьба ждёт и младшего? Неужели именно здесь?

Он скосил глаза на сына. Кун не видит отца, смотрит прямо вперёд. Какой же он красивый! Чистое матовое лицо раскраснелось и пышет здоровьем, брови чёрные, зубы – как снег… «Боже! – молится в мыслях Аяп. – Если тебе нужно взять кого-то из моей семьи, то возьми меня!»

Оба вражеских отряда столкнулись на полном скаку. Закрутилось, завихрилось перед глазами старого Аяпа быстротечное кровавое побоище. Крики воинов, ржание коней, топот копыт, звон сабель, хрипы и проклятья раненых и умирающих… Не успел он опомниться, как увидел, что многие его сородичи, обливая горячей кровью притоптанный весенний снег, лежат на земле, а его сына два половца на арканах тянут за собой. И чтобы не упасть из седла, Кун пришпоривает своего коня и мчится рядом с ними в поле… Отчаяние перехватило горло Аяпа. Знал он, как половцы жестоко расправляются с полонёнными торками, берендеями и чёрными клобуками, которые изменили степной вольнице и ради спокойной и сытой жизни поддались русским князьям. «Как же они станут издеваться над Куном!.. Бедный мой мальчик!» – думает Аяп и рвёт повода, бьёт плашмя саблей по крупу коня и мчится вслед за сыном, чтобы отбить его, вызволить. Не смотрит, что делается у него за спиной, всё ему теперь нипочём. Одна мысль ведёт его – догнать Куна, отбить или самому погибнуть!

Оглянись он тогда, то увидел бы, что половцы смяли сотню Аббаза и мчатся следом за ним. Догоняют его. Но он это понял лишь тогда, когда вдруг очутился между половецкими конями и чьи-то сильные руки подхватили его под локти, вывернули правую руку так, что сабля выскочила из неё на снег, когда туловище его обвил крепкий аркан. Понял и ужаснулся: «Пропали мы с Куном оба навеки!»

Он хотел оглянуться, чтобы увидеть, далеко ли свои, но тут его стукнули копьём по голове:

– Не вертись, собака!