Читать книгу Дорога к Пушкину (сборник) - Владимир Михановский - Страница 85

Пахнет дегтем и смолою,

Пахнет молодостью шалой,

Пахнет ленью и тоскою,

Пахнет царскою опалой.

Юность века. Город южный.

Паруса в порту трепещут.

Шаловливо волны плещут

Пеной радужно-жемчужной.

Осень. Утро. Море дремлет.

Воскресает воскресенье.

Он сидит, прибою внемлет.

Где-то бродит вдохновенье, —

Кишиневом ли? Одессой?

Трактом? Тропкою безвестной?

Фатоватым ли повесой,

Или барышней уездной?

Полон думою привычной,

Ловит разве что в пол-уха

Говор, гул многоязычный,

Многокрасочный для слуха.

На Руси дороги тряски,

То колдобина, то яма.

В губернаторской коляске

Едет молодая дама.

Шум прибоя, камень скользкий…

Он вскочил, сражен лихою

Полурусской, полупольской

Необычною красою.

Миг один – и разминулись,

Только дрогнули ресницы,

Будто руки разомкнулись,

Не успев соединиться.

Будут огненные встречи,

Клятв искрящиеся четки,

В гроте полусонном встречи,

Скоротечнее чахотки.

«Милый… Верю, счастье близко,

Иль оно – мечта пустая?

А прочтешь мою записку –

Жги ее, не оставляя».

Да, он просьбу понимает

И исполнит неуклонно.

И записка отпылает,

Как Москва Наполеона.

Точно так костром осенним

Изойдет любви пыланье.

Чем ушедшее заменим?

Счастью вслед идет страданье.

До свиданья – моря всплескам.

И они расстались сами,

Словно здесь, в порту одесском,

Корабли под парусами…

Будет путь его недолгим

Под дыханьем лжи тлетворной.

Днем январским темным, волглым

В снег падет у речки Черной.

Ей – отмерено поболе…

Протекут десятилетья, —

Страсти, горести и боли

Тихоходного столетья.

Что там впереди ни будет –

Пусть рядят корысть и злоба,

Но поэта не забудет

Эта женщина до гроба.

И она ссутулит плечи,

Каждый день его читая,

Первый миг далекой встречи

С болью терпкой воскрешая.

А когда совсем откажет

Перетруженное зренье,

Камердинеру прикажет

Вслух читать его творенья.

И старушка Воронцова

Станет снова до рассвета

Слушать пушкинское слово –

Завещание поэта.