Читать книгу Каждый выбирает для себя - Владимир Николаевич Князев - Страница 8

Петр Игнатьевич, как мальчишка, скакал по квартире и был счастлив, до безумия: «Кажется, получилось! Удалось! Неужели такое возможно, и так просто?».

Всю ночь он трудился над разгадкой таинственной фразы: «Застывший над головой Великой Змеи взгляд орла, ожил в ее хвосте. Там, где сойдутся в равной доле реки, ты с трех вершин увидишь то, что смертному постичь не суждено». Идея, которая пришла ему в голову еще в архиве, была незатейлива и очевидна. Великая Змея – конечно же, Амазонка. «Застывший взгляд орла» – вид с высоты птичьего полета. Иными словами, аэрофотосъемка или карта дельты Амазонки. «Ожил в ее хвосте» – изображение этого рельефа, наложенное на участок начала реки. В результате его перемещения вверх по течению, где-то рельеф должен совпасть, скорее всего по речным притокам. В геометрическом центре полученной фигуры, в данном случае – треугольника и будет расположена искомая точка.

Благояров нашел крупномасштабную карту северной части Южной Америки, скопировал на кальку рисунок устья Амазонки и долго корпел над поиском желаемого совпадения. Глаза слезились от напряжения. Дышать было нечем от дыма выкуренного «Беломора». По одному градусу, по одному миллиметру, Петр Игнатьевич передвигал кальку по карте. Он полностью абстрагировался от географии и переключился на геометрию. В конце концов, его упорные старания увенчались успехом. Маленький, почти, идеальный треугольник совпал из двух отрезков излучины Амазонки и русла ее притока, реки Маранон. Центр фигуры определился в Андах. Более точные координаты можно было получить, используя, непосредственно план именно этой местности. Его, у Благоярова не было. «Ничего. Главное сделано. Место, кстати, вполне подходящее для такого тайника, кажется, найдено». Петр Игнатьевич подбежал к телефону и набрал номер друга. Трубку подняла его дочь.

– Наташа! Наташенька! Папа дома? – заорал Благояров, когда на другом конце провода подняли трубку.

– Нет. Вышел погулять с Гердой. Она всю ночь скулила.

– О… Уже утро… Да и не важно. Наташенька! Я нашел! Нашел его…

– Кого Вы нашли, Петр Игнатьевич? Не кричите так. Перепонки лопаются.

– Нашел место, где спрятан артефакт древних инков…

– Поздравляю. И что дальше?

– Дальше… – растерялся Петр Игнатьевич, – дальше – не знаю… Но, главное, я его нашел!

– Дядя Петя, спокойно. Вы, как я понимаю, ночь не спали. Устали. Поэтому – ложитесь. Отдохните. Я скажу папе о Вашем открытии. Он с Вами свяжется. Все. Приятных сновидений.

Из трубки раздались короткие гудки. Но Петр Игнатьевич не обратил на это внимания. Он был полон восторга. Как завороженный вернулся в комнату. Лег на диван, не раздеваясь, и одурманенный своими мыслями, незаметно заснул. Сон его был крепок и долог. Сказалось переутомление и нервное напряжение последних часов…

…Благоярова разбудил настойчивый звонок у входных дверей. Петр Игнатьевич потянулся, сел на диване и влез в мягкие домашние тапочки. Часы показывали 15:10. Настроение было прекрасным. «Хорошо вздремнул, – подумал он, – главное – заслуженно. Эх, где мои шестнадцать лет… Махнул бы, не глядя, в экспедицию. А сейчас… Зачем такой старик нужен… Да кому же там неймется?». Звонки не прекращались. Петр Игнатьевич, кряхтя, встал и проковылял в прихожую. Посмотрел в «глазок». За дверями стоял прилично одетый, интеллигентной внешности, молодой человек, которого Благояров никогда раньше не видел.

– Вам кого? – спросил он.

– Мне нужен Петр Игнатьевич Благояров. Я сотрудник государственного музея, – незнакомец показал в окуляр свое удостоверение, – хотелось бы переговорить на взаимно интересующую нас тему.

«Что бы это могло значить? – удивился Петр Игнатьевич, – заинтересовали мои исследования?». Он щелкнул замком и впустил гостя.

– Здравствуйте. Я – Благояров.

– Здравствуйте. Очень рад. Моя фамилия Чернов. Зовут Игорь Михайлович. Можно просто – Игорь.

– Проходите. Так что Вас, собственно, интересует? – спросил хозяин квартиры, когда Чернов уселся в старое кожаное кресло.

– Видите ли, наш отдел специализируется на наследии инков в любых его проявлениях. Нам стало известно, что Вы, наверное, один из лучших в России специалистов по этим вопросам…

– Вы преувеличиваете, – смущенно пробормотал польщенный Благояров.

– Отнюдь. О Вашем увлечении, нам рассказал общий знакомый…

– Кеша?

Визитер неопределенно кивнул и продолжил:

– Так вот. Поскольку мы уже использовали некоторые Ваши материалы в наших разработках, то Вам, за сотрудничество, полагается… – Чернов залез во внутренний карман пиджака, достал небольшой конверт из плотной бумаги и протянул его Петру Игнатьевичу, – …некоторое вознаграждение.

Благояров бережно принял пакет. Он был внушительной толщины.

– Кроме того, – добавил гость, – мы готовы продолжить наш совместный, плодотворный труд…

– Может чаю? Кофе? Коньячку? – засуетился Петр Игнатьевич.

– Нет. Благодарю. У меня очень мало времени. Через два часа – самолет. Командировка.

– О, понимаю, – благоговейно произнес Благояров, – так что от меня требуется?

– На данном этапе, нас интересует незначительный, я бы сказал промежуточный этап исследований. Некий Гордый Тур и его, так называемый, Талисман. Через него мы хотим выйти на эпоху стремительного развития империи инков. Вам что-нибудь известно об этом? – небрежно спросил Чернов

Благояров прикусил язык. Он понял, что это посещение не случайно. За ним следили и, когда, наконец, он вышел на что-то стоящее – сразу взяли в оборот.

– Кое-что я слышал, – осторожно проговорил Петр Игнатьевич, – Но это, так – неподтвержденная информация. Ничего конкретного. Может быть, я смогу этим заняться, но не обещаю.

– Петр Игнатьевич, подумайте хорошо, – в голосе незнакомца звякнули металлические нотки, – Вы, наверное, забыли или не придали значения какому-то документу? Заранее могу сказать, что в случае положительного исхода дела, я имею в виду документальные материалы о Талисмане, ваша доля участия составит пятьдесят тысяч долларов плюс, при необходимости, накладные расходы. Надеюсь, я не дал причины сомневаться в нашей платежеспособности и честности, – Игорь Михайлович многозначительно кивнул на конверт с деньгами, который Благояров сжимал в руках.

– Нет-нет. Все свои разработки я помню, как «Отче наш», – Благояров едва справился с собой, услышав предложенную сумму, – Не было у меня подобных бумаг. Да и вряд ли они вообще существуют. Слишком уж фантастично все это… Как Шамбала.

– Что ж, на «нет», как говорится и суда нет, – Чернов пристально посмотрел в глаза Благоярову, – Вам, позвонят завтра утром. И если вдруг, Вы измените свое решение, – Игорь Михайлович сделал ударение на последнем глаголе, – то мы будем Вам весьма признательны. Ну-с, – гость встал, – за сим, спешу откланяться. Дела, знаете ли. Надеюсь на ваш здравый смысл.

Благояров проводил гостя до двери. «Что он хотел сказать, упомянув о здравом смысле? Это что – угроза? А может то, что второго шанса может и не быть? Хотя, какая разница, – Петр Игнатьевич сразу же решил продать добытые сведения, когда услышал о сумме, но боялся, что может продешевить, – Все равно мне никогда не воспользоваться этим знанием. А так – хорошие деньги и без особых хлопот. Если они сразу предложили пятьдесят тысяч, значит им это очень нужно. Следовательно, где пятьдесят, там сто или, даже, сто пятьдесят. Надо поторговаться».

Вернувшись в комнату, он достал из старинного буфета графинчик с коньяком и порезанный лимон. Налил себе рюмочку и залпом выпил, закусив кислым цитрусом. Поморщился. Потом блаженно улыбнулся: «Хоть и на старости лет, но мечты сбываются. Наконец-то и я стал кому-то нужен».

Чернов вышел из подъезда Благоярова и направился к черному «Мерседесу». Заднее затемненное окно машины опустилось. «Сотрудник музея» наклонился к нему и тихо сказал:

– Старик определенно, что-то знает, но либо не хочет говорить, либо набивает цену.

– Ну, что я тебе говорил, – сказал один из пассажиров седана, – не надо было с ним рассусоливать, и еще «бабки» давать. Проще вытянуть из него все вместе с жилами и грохнуть. И дело с концом.

– Тебе бы все «грохать». Не девяностые годы. Ладно, поехали к Угрю, доложимся. До утра время есть, а там посмотрим, что шеф скажет.