Читать книгу Проклятье фаворитки - Владимир Николаевич Стрельников - Страница 4

Мишель запросил по радиостанции танки своей роты. Убедился, что все в порядке и доложил «комбату». Привычный рокот мощного двигателя постепенно вернул ему спокойное расположение духа. К сожалению, теперь лейтенант не сомневался, что, по крайней мере, некоторые утопленники способны вставать из своих могил. И холодок от этой неприятной мысли прочно засел где-то в глубине. Существо внутри не давало о себе знать. Словно тоже было убаюкано привычной для Жормона обстановкой танкового чрева. Поэтому вскоре и Мишель перестал о нем думать.

Неожиданно колонна остановилась. Из распахнувшихся люков тут же высунулись встревоженные командиры, но никакого объяснения не последовало. Радиостанция безмолвствовала. Постепенно над застывшими громадами повис один единственный вопрос: «Что случилось?» И первые, еще робкие щупальца страха, начали заползать под бронеколпаки.

Наконец, последовал сигнал «Сбор командиров», и не на шутку встревоженный Жормон побежал в голову колонны.

– Исчез пост оцепления! – сообщил офицерам озабоченный «комбат». – Буквально 15 минут назад он держал связь с соседним постом. А теперь обоих солдат нет.

Командирский «Леклерк» стоял у пустой будки, внутри которой сиротливо попискивала радиостанция. Подобные посты оцепляли весь район

боевых стрельб, и исчезновение хотя бы одного грозило тем, что какой-нибудь любитель загородных прогулок мог запросто оказаться под залпами 120-мм пушек.

Майор решил оставить одного из своих танкистов. И пока офицеры занимали свои места, солдат проверил радиосвязь на волне оцепления. Неожиданно в наушниках раздалась сочная брань комбата, прослушивающего оба эфира. Оказалось, что замолчал второй пост. Пока выделяли еще одного человека и «Леклерк», доставивший бы его туда, «отрубился» третий. Потом четвертый. Пятый… Заинтригованные танкисты самостоятельно переключились на частоту оцепления, и почти в тот же момент в наушниках раздался истошный вопль, а затем – сплошной треск помех. Очевидно, оставшиеся стремились одновременно выйти на связь и глушили друг друга. Наконец, прорвалось отчаянное:

– Помогите!!! Не-е-ет!!! А-а-а-а-ааа… – и захлебнулось, перейдя в естественное шипение эфира. Танкисты молча переключались на основной поддиапазон. Никто не сомневался, что оцепления больше не существует. Но что могло случиться с сильными, вооруженными людьми? Почему так ис-

тошно кричал последний пост?

И батальон двинулся по периметру танкодрома, одновременно являвшегося местом проведения боевых стрельб. Существо внутри искренне удивилось этому обстоятельству, но раздраженный Мишель просто приказал

ему «заткнуться». Ему было не до ощущений спятившей половины.

На всех постах обнаруживалась одна и та же картина – покинутая будка с включенной радиостанцией. А на самом дальнем, кроме того, блестела россыпь еще теплых стреляных гильз. Ни трупов, ни следов крови вокруг.

Наконец, танки вернулись к месту, с которого начали поиск. И неожиданно обнаружили то, что так упорно искали. В небольшом озерке, не

больше шести метров в длину, лежали оба солдата. С выпученными глазами и искривленными судорогой ртами, они цепко держались за подводную растительность. Вода казалась зеленоватой, и сходство с обнаружением Эльзы было настолько полным, что Мишеля едва не стошнило.

Пока вытаскивали тела и пытались привести их в чувство, он отошел к своему «Леклерку». Под защиту его знакомой брони. Пожалуй, единственный из всего батальона, он не боялся – ему было противно. Ведь здесь не было карниза или обрыва, с которого могли сорваться солдаты. Тут он чувствовал что-то другое. Что-то настолько страшное, что, еще не появляясь, оно уже перепугало живых.

Было у лейтенанта и еще одно неприятное чувство. Ему казалось, что он знает одного из погибших. Хотя на самом деле видел обоих впервые. И тем не менее Мишель никак не мог отделаться от мысли, что один из утонувших – некий Сергей Воронин, недавний сослуживец и большой недруг лейтенанта. Похоже, это снова было мысли таинственного двойника.

– Воронин так Воронин, – устало согласился Жормон. – Мне-то какое дело? Ты с ним служил, тебе лучше знать.

Существо согласилось. А Мишель обратил внимание, что батальон близок к панике. Планируемые боевые стрельбы могли в любой момент превратиться в паническое бегство бронированных чудовищ, начиненных новейшими крупнокалиберными снарядами. Причем, неизвестно от чего.

– Господин майор! – обратился он к «комбату». – Разрешите провести разведку района. Если я никого не обнаружу, можно будет провести боевые стрельбы без оцепления. Это поднимет моральный дух и дисциплину батальона.

Командир посмотрел на молодцевато вытянувшегося лейтенанта:

– Насчет стрельб, не согласен. А вот разведка еще никогда не мешала. Давай!

Но все же приказал танкам занять исходные позиции. Привычная команда сразу вернула уверенность экипажам.

Жормон загнал снаряд в канал ствола, передернул затвор башенного пулемета, и его «Леклерк», взрывая гусеницами землю, рванул наискосок будущему направлению стрельбы. Откуда было знать господину майору, что

это не лейтенант страстно желал боевого мероприятия, а таинственное существо, завладевшее его телом?

«Леклерк» резво прыгал на ухабах и брустверах старых воронок, лихо объезжая лужи и небольшие озерца, которых в округе было множество. А Жормон, припав к резиновым окулярам оптики, осматривал танкодром, вращаясь чуть ли не на 360 градусов. Несколько раз он подъезжал к пустым будкам оцепления и непременно в соседней луже обнаруживал их пропавших хозяев. Тогда Мишель быстро запрыгивал обратно, задраивал по-боевому люк и сообщал об увиденном командиру батальона.

Объехав «змейкой» почти весь сектор стрельбы, он уже приближался к последнему, дальнему углу танкодрома, подумывая о возвращении, когда заметил, что этот участок окутан неглубоким расплывчатым туманом. И как ему показалось, что-то шевелилось там. Но что – мешала рассмотреть проклятая дымка. Лейтенант приказал остановиться, распахнул люк и по пояс высунулся из танка.

Сначала он ничего не увидел. Но затем, несмотря на то, что туман даже сгустился, рассмотрел женскую фигуру. И сразу же ледяной рукой горло сжал страх. На что двойник иронично и довольно презрительно заметил, что это, скорее всего, какая-нибудь деревенская девушка, собирающая здесь ягоды. (Которых, кстати, на танкодроме была тьма-тьмущая). Лейтенанту стало стыдно. Он собрался было окликнуть мадемуазель и посоветовать ей убраться отсюда подальше, как чуть разошедшийся туман открыл черты незнакомки.

Это была очень красивая молодая женщина, распущенные светлые волосы которой ровной волной ложились на переливающееся блеском драгоценностей платье. Сшитое явно не в нашем веке. «Ага, как раз во време-

на Людовика XV!» – с упавшим сердцем констатировал Жормон.

И еще одно заметил Мишель – трава под атласными туфельками не гнулась. Женщина подняла на него свои прекрасные угольно-черные глаза, и он почувствовал, как кровь вскипает и стынет в его жилах одновременно. И снова к нему пришла появившаяся еще вчера догадка – все это неспроста. Исчезновения, двойник, Эльза и эта встреча…

Жормон уже хотел захлопнуть люк, но более хладнокровное внутреннее существо, любующееся точеным силуэтом и красивой грудью призрака, мысленно пожалело эту неземную прелесть. И… призрак остановился! Он как-то по новому осмотрел Мишеля, слегка шелохнулся, а потом спросил:

– Ты не боишься меня, воин?

Мертвый, холодный – что отметил Жормон, но все же чарующий и приятный – что заметило существо, голос Сильфии был явно растерян.

– Да нет, милая! – ласково ответило существо. Теперь привидение откровенно изумилось. Две возникшие из мрака фигуры также остолбенело остановились рядом. Лейтенант без труда узнал маркиза де Тодес и шевалье д`Эвтанази.

– Как ты сказал? Повтори… – недоверчиво, жалобно и страстно попросил призрак, пронзая Мишеля горящим взором. Что-то у него в глубине тут же перевернулось, и пока существо справлялось с волнением, Жормон ответил:

– Я назвал Вас «милой», сударыня!

Торжествующая радость появилась во взоре утопленницы:

– Так ты хочешь меня, солдат! Ведь я тебе нравлюсь?

– Нет! Нет!!! – закричал Мишель, видя, как из тумана появляются все новые и новые призраки. Он узнал семерых насильников в ржавых кирасах, утопленных служанок Сильфии, высокого парня в форме оберлейтенанта германского Вермахта… Утопленники окружали «Леклерк».

– Как же нет, милый! Ты любуешься моей грудью, моим станом, моей…

– Да нет же! – заорал Жормон. – Это не я, а он!!!

Призраки снова остановились.

– Кто «он»? – спросила Сильфия, и мурашки побежали по коже Мишеля.

– Тот, кто внутри меня! Я вообще не переношу мертвецов!

– Разве я мертва? – казалось, утопленница забавляется терзаниями лейтенанта. – Посмотри, как полна и упруга моя грудь…

А существо действительно не отводило от нее взгляда. Хотя больше любовалось формой, чем думало об упругости.

– Как свежи мои страстные уста! – Сильфия приближалась и стояла уже у лобового листа брони. Утопленники плотным кольцом окружили «Леклерк». А экипаж Мишеля как завороженный смотрел в оптику. Видя, что спасения нет, Жормон попытался «выключиться», полностью отдать свое тело существу, один раз уже остановившему призраков. И почувствовал его благодарность:

– Остановись, несчастная, – неожиданно заговорил лейтенант участливым и грустным голосом. Сильфия тотчас остановилась.

– Ты даже не можешь представить, как мне жаль тебя, – продолжал он, и Мишель чувствовал, что существо говорит искренне. – Ты была столь своеобразна и неповторима, что заслуживала большей участи, чем просто поклонение твоему телу.

– Тебе не нравится мое тело? – еле выдохнула Сильфия.

– Да нет же, оно, как и все остальное… неповторимо.

– Если бы ты сказал «прекрасно», я бы тебя убила, – простодушно признался призрак.

– Спасибо. Мне очень приятна твоя откровенность.

– А мне – твои слова…

– Я не скажу тебе самого главного.

– Почему?! – непередаваемое отчаяние прозвучало в голосе утопленницы.

– Это значит – отдать себя в твою власть.

– Но почему?! Я столько ждала тебя, столько верила и надеялась, что ты придешь… Я…

– Не говори этого!!!

– Почему? – еле слышно произнесла Сильфия.

– Ты мечтала о королевстве, а не обо мне. Не я был тебе нужен, а Людовик.

– Неправда! Конечно, я хотела жить как королева. И черная магия богини Аштарот открыла мне путь к богатству и славе…

– И к смерти.

– Но я жива!

– Это не жизнь.

– Не говори так! Ты не любишь меня!!!

Неожиданно Мишель оказался внутри своего тела, споро задраивающего люк. По броне со всех сторон стучали утопленники, а его танкисты с перекошенными от страха лицами безумно цеплялись за рукояти приборов.

– Задняя!!! – заорало существо по переговорному устройству, и механик, воткнув заднюю передачу, тронулся с места.

– Разворот – и жми!!!

«Он не хочет раздавить Сильфию!» – догадался Жормон.

– Помотай башней! – приказало существо Эндрю, но видя его непонимающие глаза, само перекинуло пушку с борта на борт, в мгновение ока сбросив этой импровизированной двухтонной дубиной всех налипших на танк покойников.

– А я и не знал, что нашей пушкой можно так драться! – искренне изумился Мишель.

– Теперь будешь знать! – зло ответило существо и затаилось, разрешая Жормону снова повелевать своим телом.

– А что же мне сказать «комбату?» – спросил его лейтенант.

– Так и скажи – в поле никого, кроме утопленников нет. Можно стрелять… Вместо «утопленников», можешь сказать «призраков», – немного помолчав, добавило оно.

«Леклерк», почти вырывая фрикционы на поворотах, мчался на исходный огневой рубеж батальона.