Читать книгу Для маленьких девочек и мальчиков, которые думают, что они большие. Книга 1 - Владимир of Владимир - Страница 6

Седой с Гешей сидели на бетонной площадке входа в подъезд, дома где жил Геннадий. Они изготовляли при помощи плоскогубцев из алюминиевый проволоки пульки для рогатки.

У седого на лбу красовался небольшой шрам, полученный неделю назад при распространённой мальчишечьей забаве, швырянию камней. Ну там, кто самый меткий, кто дальше всех, и так далее. Так вот пока Седой собирал камушки с земли при этом полностью потеряв бдительность, немного прошёл в перед за очередным камнем, а за тем умудрился подняться на ноги перед Славяном, в тот самый момент, когда тот швырнул свой камень. Результат – Отец, больница, повязка, уколы и так далее.

У Геши тоже на лбу, на переносице и под глазом красовались свежие ссадины. Но здесь другая история. Он с Седым вёл обычную дворовую войнушку, и получилось так, что они вдвоём были чуть ли не против всего двора. Война выражалась в том, что когда встречались противоборствующие стороны, то начинали беспощадно обстреливать друг друга из рогаток, пока какая-нибудь из сторон не сочтёт благоразумным, мягко говоря отступить, и грубо говоря драпануть.

Ну что-то в этом роде было и вчера. Шла перестрелка из рогаток нашей двойки, с другими пацанами. Но наша возбуждённая двойка не уступала, хотя враг и имел численное преимущество. Но вдруг был повержен Геша, схватившийся за свой глаз:

– А! О! У! Глаз, атас! – И наши герои уже улепётывали словно зайцы от стаи гончих. И так разогнались что останвились только уже в больничном саду. Ну как остановились, просто Геша упал, зацепившись при беге за какую-то проволоку, и падая ударился коленкой о камень:

– О! А! У! Чашечка!

– Какая чашечка? Вставай, бежим, а то догонят! – Суетился Седой, вокруг пластом лежащего своего товарища.

– Моя чашечка, о,а,у!

– Да какая у тебя чашечка, и на фига ты её с собой взял?

– О,а,у, моя коленная чашечка! – Стонал Геша, распластанный в бурьяне. А рядом с ним сидел Седой, как брат милосердия, караулил и утешал раненного, не побоюсь этого слова, раненного в бою товарища. Ну как в бою, просто когда пацаны вели перестрелку, буквально двадцать минут назад, Геша умудрился сам себе под глаз выстрелить из своей же рогатки, невероятно, но факт. Дело в том, что для большей меткости он сам изобрёл особый тип рогаток, то есть ему показалось будто бы, чем более узок створ рогатки, то место где привязана резинка, и где при стрельбе пролетает пулька, тем рогатка будет более метко стрелять, изобретатель твою мать. Не могу сказать, на сколько его ноу хау было обоснованно научно, но практика очень очевидно выразилась на его подбитом лице. Дело в том, что он иной раз попадал в одну из штанг рогатки, из за их близости друг к дружке, и пулька шла рикошетом назад, куда вы уже знаете. Давайте послушаем что думает по этому поводу сам изобретатель.

– Чо это ты такое придумал? – С интересом спросил Седой, видя как Геша прикручивает между двух рогов рогатки, поперечную проволоку, где-то по середине, относительно крепления резинки и начала разветвления проволок.

– Так это, это отражатель осечек.

– Как это? – Седой с ещё большим интересом стал разглядывать необычный стрелковый аппарат товарища.

– Ну вот зырь, пулька вылетает из рогатки вот так. – И Геша демонстрирует полет согнутой проволоки, держа в одной руке рогатку в другой пульку с резинкой: – А дальше пулька иногда зацепляется за резинку и летит не вперёд, а с этой же резинкой возвращается назад, прямо мне, в… здрасти. – И он осторожно почесал вчерашнюю ссадину под глазом: – Так вот смотри пулька возвращается с резинкой, а на пути ее заслон, и она бьется об эту поперечную проволочку и не прилетает ко мне под гла… главное гениально придумано.

Седой не чего не понял в механике полёта, но в гениальности сказанного ничуть не сомневался. Ну это было вчера, а сегодня было так:

– А, попались! Огонь! – Обрадовано закричал Аво, неожиданно появившись из-за домика вместе с Саней и выстрелил из рогатки по нашим друзьям сидящим на крыльце. Начавшуюся перестрелку из рогаток прервал жалобный крик:

– А,о, у, глаз, атас! – И так наш маленький герой утратив боеспособность, чуть не выбив себе в очередной раз глаз, пустился на утёк, а за ним следом и Седой. Пацаны отступили по отработанному ещё в предыдущий раз маршруту, в сторону больничного сада, схоронившись в жёлтой смородине, забравшись прямо в середину каждый своего куста. Седой оперся спиной и ногами об ветки, и не касаясь земли прибывал в кусте, точно обезьяна в своём гнезде, уплетая за обе щеки спелые ягоды. Рядом в аналогичной позе на ветвях висел покачиваясь его друг Геша, с кислой физиономией от очередной ссадины под глазом и переизбытка съеденных ягод.

– Сколько в тебя влезет этой кислятины?

– Много.– Проглатывая целую кисть смородины, ответил Седой.

– Пойдём лучше тыблочков на тырим. – Предложил Геша, морщась от одного только вида Седого, уплетавшего за обе щеки смородину, и объевшего уже почти куст целиком.

– Пошли. – И они выбравшись из кустов, скрылись в больничном саду.

– Бяша, бяша бяша. – Наши друзья подзывали тихим голосом овец, пасшихся рядом с яблоней, на которой сидели наши малолетние садоводы, обрывающие не доспевшие зелёные яблоки, и засовывая их себе за пазуху, достигнув таким образом больших успехов, потому что их рубашки на животе, походили на походные рюкзаки. Геша бросил яблоко овце, и она последовала за ним ища его в траве, а найдя съела. Тогда пацаны стали кидать яблоки овцам, а те в свою очередь передвигаясь, начали поедать не дозрелые плоды.

– Слушай, а давай кататься на баранах. – Предложил Геша, осенённый поведением животных.

– Как это?

– А вот так. – И Геша спрыгнув с яблони, уселся на спину овцы, начал бросать перед ней яблоки, а та следовательно шла вперёд собирая и поедая эти яблоки, и соответственно стала катать на себе нашего маленького седока. Седой последовал примеру своего старшего товарища, оседлав мягкую спину одной из овец, и они продолжали свою джигитовку, пока запасы набранные не оскудели в их яблочной беременности.

Дальше событие развивались по неожиданному сценарию. Пока Геша лениво начинал подумывать о дальнейшем развитии джигитовки, мерно покачиваясь на спине своего шерстяного скакуна, надеясь как-то оживить вяло текущие события. Уж больно что-то ему перестала нравиться, эта дубоватая овца, на коей он царственно восседал до сих пор:

– Ну еле ноги переставляет, вон у Седого и то резче шевелит копытами, надо сменить эту клячу. – И тут Седой как бы прочитал его мыслили, и как бы желая уступить товарищу своего более быстрого скакуна, правда только каким-то странным образом он это сделал, просто шмякнувшись о землю упав с овцы, и судорожно передвигая своими конечностями пополз, куда-то в сторону.

– Ты чо? Чо случилась? Что с тобой? – Недоверчиво глядя на Седого, насторожился Геша.

– Козёл набздел. – Сипло простонал все ещё уползающий всадник. И тут только Геша обонял услышанное. А воздух всё сильней и сильней стал насыщаться вонью произведённой овечьей особью, объевшейся не спелыми яблоками, хотя эта овца находилась от него в метрах пяти. И тут словно по команде, стали портить воздух и другие овцы, тоже кормленные зелёными плодами, и в том числе и Гешен «мерин» на котором он все ещё восседал. Вероятно «мерин», судя по всему страдал несварением желудка, и в вопросе выхлопа газов, оказался виртуоз. Такой газовой атаке могли позавидовать кайзеровские милитаристы первой мировой войны.

А Геша всё полз и полз от эпицентра поражения газами, сначала по-пластунски, затем на четвереньках…

Где-то в это же самое время, в подвале того дома, откуда час назад убежали наши стрелки Седой с Гешей, шла интенсивная трудовая деятельность. Крестьянин с испариной на лбу и мокрой рубашкой в области подмышек, пилил ножовкой по металлу, ось от колясочных колёс. Рядом с ним на полу красовалась пушка на деревянном лафете, с хромированным стволом. Теперь из колёс от старой коляски он пытался соорудить ходовую часть для своего произведения, артиллерийской чудо техники. Пушка действительно выглядела солидно, ведь для её ствола он использовал никелированную спинку от старой кровати. Отпилив нужный размер трубки, он попытался один конец её загнуть и запрессовать, как это делается у поджоги. Только в поджоге обычно применяется медная трубка, легко загибающаяся, а тут стальная. И как Крестьянин не бился, только сплющил, а вот загнуть трубку ему не удалось. Видя свою не состоятельность в развальцовке, наш слесарь решил преуспеть в литье. Он просто заднюю часть ствола залил свинцом. И радуясь такому оригинальному решению, теперь с предвкушением поглядывал на свою довольно таки внушительную пушку, только пока ещё без колёс. Однако колеса, это было только дело техники и времени. И всё же казённая часть, то есть та часть, что залита свинцом, его немножко смущала.

– Да, тут надо ещё себе репу почесать. – Разглядывая результат своего труда, думал Крестьянин. Но в общем своей работой он был доволен. И тут он услышал что кто-то спускается в подвал. Он благоразумно спрятал только что изготовленную пушку от посторонних глаз.

– Чо репу чешешь? – Радостно прозвучал вопрос, от только что прибывшего Геши. Тот был с каким-то самокатом, в компании Седого.

– Откуда самокат? – Также обрадовавшись прибывшим, заулыбался Крестьянин, перестав чесать затылок, перейдя к нижней челюсти.

– Да мы его на басейке нашли.

Дело в том что после катания на овцах наши наездники как обычно отправились путешествовать по городу, и пошли они в сторону искусственного пруда, который звался в простонародье «басейкой.» По пути они заходили во дворы детских садиков, где катались на качелях, маленьких каруселях и горках. И когда они зашли во дворик последнего садика, оказавшийся у них на пути, то в нем увидели выставленные на улицу все детские игрушки имеющиеся в этом садике, по не понятной причине. Возможно в садике ремонт шёл, полы красили например. Но как бы там не было, наши сорванцы наигрались вдоволь, а когда нужно было уходить, Геша ушёл уже со сроднившемся ему самокатом. Они быстро домчались во двор на самокате, только вдвоём, стоя друг за другом на самокате было не удобно. И им в голову пришла мысль: – А не сделать ли им к этому самокату коляску.

И вот они в подвале, и вот они в труде. К вечеру корпус коляски был сколочен из досок, и установлено последнее оставшиеся колесо от старой детской коляски, на которой сегодня ещё в полдень было три колеса. Самокат в новом своём виде, был опробован в этот же вечер, и эта боевая самоходная единица отлично себя зарекомендовала в бою, что-то вроде мотоцикла с коляской. Геша был за рулём в роли гонщика и роли грубой рабочей силы, то есть мотора мотоцикла.

Они лихо налетели на растерявшегося от неожиданности Валерку, который тут же был обстрелян из рогатки Седым, и так же лихо скрылись от преследования, если не считать того, что Геша вдогонку получил по голове, старым, растоптанным и рваным, сорок последнего размера ботинком. Вроде бы не из-за чего, но Геша чего-то обиделся, то ли башмак бал слишком рваный, то ли его размер его не устроил, только он быстренько объехав дом, решил вновь напасть на своего обидчика. И вот вновь он выскочил, как черт из табакерки, перед своим врагом, и выхватив старый вонючий башмак, залепил Валерке прямо промеж лопаток по спине, так как тот убегал. Но а так как экипаж потерял своё преимущество в мобильности, ведь в момент броска им пришлось остановиться, то Валерка успел поднять сорок последний растоптанный и запулить им же в Гешу, который к счастью своему успел пригнуться, а вот Седой нет, и поэтому тоже осознал величину Гешиной обиды, почуяв вонь тысячи потных ног, когда получил старым башмаком по лицу.

– Да здорово мы ему дали. – Позднее утверждал Геша, каким-то не уверенным голосом и не добрыми глазами.

– Ещё бы. – Грустно соглашался с ним Седой, глупо улыбаясь.

Валерка услышал окрик из детской будки, когда брёл после сражения, с самокатчиками, и отряхиваясь от каких-то мокриц и сороконожек, оказавшихся на его шее и спине, после того как по ней был нанесён смачный удар старым башмаком. И судя по всему от удара, как от стихийного бедствия, все обитатели башмака-теремка вынуждены были покинуть своё убежище, так как были выбиты центробежной силой, при соприкосновении башмака и спины.

– Чо мандражируешь? – Спросил его Серёга когда он зашёл в будку. В будке помимо Серёги, ещё сидели и курили Вовчик и Булат.

– Да на меня эти два дурака напали исподтишка, а я Геше старым башмаком по роже хрясь, а он мне, а я увернулся, а я потом ещё Седому по морде хрясь! Во они от меня драпали на своём самокате!

– Что хочешь сказать двоих не засал? – Выпуская струйку дыма в потолок, скептически заметил Серёга.

– Да правда я говорю! Я одному хрясь, потом другому хрясь! – начинал заводиться Валерка.

Пацаны сидевшие в будке просто скучали, и не знавшие чем развлечься, придумали следующее:

– Если ты не трус Валерка, подойди к случайному прохожему, и втери ему сырое яйцо в одежду, а потом смывайся.

Тут же Валерке было вручено яйцо с инструкциями, и вся ватага двинулась на более людную улицу подальше от своего дома.

– Во, смотри дед идёт, давай действуй. – Подталкивали Валерку сзади пацаны, оставшиеся наблюдать за дальнейшими событиями из-за угла дома. Наш восьми летний отпрыск, застенчиво двигался в сторону утомлённо идущего пенсионера. Поравнявшись друг с другом, Валерка мгновенно втёр яйцо в пиджак своей жертвы, со словами:

– Держи фашист гранату! – И бросился на утёк.

– Ах ты зверёныш! Да я воевал! Да я фашистов сам бил! – Не скрывая чувство обиды, возмущался ветеран, в след убежавшему хулигану.

Пацаны за углом долго ржали, вспоминая и смакуя удавшуюся шутку.

– Вон, вон смотри бабка старая с клюкой идёт. – Затараторил Булат, показывая на сухощавую и сморщенную бабульку, бодро шедшею опираясь на свой костыль.

– Давай Валерка, держи яйцо. – И Валерка бодро зашагал на встречу своей удачи. Действуя вновь по отработанному сценарию, не забыв сказать:

– Держи фашист гранату! – Он вновь втёр приготовленное яйцо в бабушкин светло серый пиджачок. А бабушка была маленькая, седенькая, сухонькая, чуть чуть повыше ростом нашего лоботряса, это возможно и позволило ему слегка расслабится. Да видно напрасно, потому что убегая он получил сногсшибательный удар палкой по спине, замечу сногсшибательный в прямом смысле слова, так как после удара старушечьей клюкой, он упал на четвереньки, и уже продолжал свой путь на своих четырёх конечностях. А бабка бежала сзади махала своим костылём, и если бы Валерка не включил фор саж, и не сделал бы отрыв от злобной бабки, его спина познакомилась гораздо ближе с костылём разъярённой старой сталиниски. Пацаны наблюдавшие за происшедшим, просто катались по траве от смеха, смеялся с ними и Валерка, вырвавшийся из костлявых бабкиных рук, всё ещё ощущавший её костыль на своей спине. Судя по всему испытание храбростью наш Валерик не прошёл, а если прошёл то не убедительно. В связи с этим наши старшие шалопаи готовили для него следующее испытание. Они поймали кошку и посадив в наволочку, скорее всего украденную с бельевой верёвки, и вот этот подарочек был вручён Валерке. От него требовалось подняться на чердак своего подъезда, а он жил в одном подъезде вместе с Булатом и Серёгой, и скинуть с чердачного окна, ни много ни мало, кота в мешке. Пытливую молодёжь очень интересовало, выживет ли кошка после падения, или разобьётся насмерть. Мнения разделились поровну. Валерка с кошкой забрался на чердак, открыл окно и поставив кошку завязанную в наволочке прямо на раму, и не чего не думая, сразу же захлопнул чердачное окошко, видя как рамой спихнуло кошку вниз. Он развернулся и побежал назад, начав спускаться к своим товарищам. Каково его было изумление очутившись во дворе, когда он увидел, что оказывается мешок с кошкой не упал на землю, а остался на узком выступе с уличной стороны закрытой рамы. Пацаны стоящие под окном, ждали дальнейшей драматической развязки. Но судя по тому как кошка освоившись на за оконном узком выступе, и даже стала прохаживаться в мешке туда, сюда, решили ускорить свой эксперимент, по проверке экстремального полёта кота в мешке. Что же придумали наши милые детки? Все очень просто, надо всего на всего подтолкнуть мешок рукой, а точнее столкнуть вниз. Тем более что уже собралось большое количество зевак, к счастью самых маленьких уже отправили домой спать. Наблюдали снизу за мешком и Геша с Седым, подтянувшиеся на всеобщее скопление дворовых пацанов.

– Ну чо Валерка, первая попытка не засчитана, давай ещё раз. – Предложил Серёга. Но Валерке вдруг жалко стало эту серую кошку, и он стоял в нерешительности, ни говоря ни слова.

– Ну чо смелые есть, кто справиться с этой задачей?

– Я. – Сказал Геша, – ведь он не такой слабак, как вечный его противник по дракам Валерка, – думал он. И воодушевлённый таким ходом мыслей, заскочил в подъезд. Вскоре пацаны снизу наблюдавшие за дальнейшими событиями, увидели как открылось окно, а в нем появившейся Геша, спихнувший мешок вниз.

Ударившись о землю кошка сломала себе лапы и отбила внутренности, возможно она так сильно и не пострадала бы, не засунь её добрые детки в мешок.

Небо стало быстро темнеть, затягиваясь черными тучами. Налетел порывистый ветер, и слышно было как посыпались пустые ящики стоящие за магазином. Следующий натиск ветра разбросал эту тару по всей дворовой дороге. В ожидание дождя старшие пацаны укрылись в детском домике, так как время было для них ещё не совсем позднее, только десять часов вечера, остальные разошлись по домам. Из домика доносился смех и мат, это шпана травила анекдоты, и пересказывала, новые комедии шедшие в кинотеатре. Дождь все ещё не торопился, поэтому самых младших из присутствующих в будке, отправили на автобусную остановку за окурками, не докуренными пассажирами, при посадке в подошедший автобус. Седой с Олегом отсутствовали не долго. После их возвращения в детский домик, прозванный будка, к смеху и мату добавился ещё и кашель, сплёвывание и дым из окон. Олегу было восемь лет и жил он в одном подъезде с Гешей, и судя потому что домой он пойдёт только в двенадцать часов ночи, когда уже все из присутствующих отправятся по домам, его воспитанием занимались явно не родители. Но если родители и занимались каким-то назиданием, то несомненно проигрывали в пользу двора. Это относилось и к Седому, хотя сегодня пол двенадцатого, его бабуля ещё выловит и уведёт домой.

Полночь. Ветер усилился, а дождь все не начинался.

– Забавные шалуны. – Сказал Полковник, находясь сзади женской фигуры, скрываемой полным мраком. Это была непонятных лет женщина, и выражаясь шахматной терминологией, с фигурой ладьи, лицом лошади, офицерскими замашками, а вот мышлением и возможностями манёвра ферзи, страдающей шизофренией. Настоящий тип женщины политика, революционера или руководителя, одарённый умом и бешеной энергией деяния, но за все это, лишённой женской привлекательности. Самомнение делает из таких вечных борцов, за что угодно и как угодно, а наша особь по натуре была ещё мазохистской, то есть получала удовольствие, когда страдала за свои идеалы. Звалась она Стародворской.

– Откуда вы узнали что я здесь? – Спросила таинственная гостья.

– Нет доброго дерева которое приносило бы худой плод, и нет худого дерева которое приносило бы плод добрый, ибо всякое дерево познаётся по плоду.

– А вы проницательны.

– Что я. Я – гордость и тщеславие, и мне не чужды другие слабости. А вот вы другое дело, ваше не милосердие и жестокосердие поражает даже моё воображение. А каково ваше умение вкладывать это в детские сердца, вам нет равных. – Ворковал Барон тихим голосом.

– Я всегда отличала вас Полковник, среди этих статистов, которые про вас говорят, будто бы у вас нет сердца, а если оно есть, то сделано изо льда. – Она резко повернулась лицом к Полковнику и прижалась к нему то ли животом, то ли грудью, при этом страстно задышав, продолжила: – Не милосердие это основа всех великих мира сего, человека лидера, человека вождя, Спросите у кого угодно, у Жигана например, – в его деле нужны хлюпики? Нет, – ответит он вам, вор должен быть смелым, отчаянным и наглым. – Спросите у Пенсионера, – нужны в органах мямли и нюни? – У Шамана спроси, – что наш горисполком состоит из половых тряпок? – Да кого угодно спроси, Патологоанатома, Товароведа, и все скажут слабаки никому не нужны! Я, я хочу научить их стать не чувственными, к чужим бедам и страданиям, и тогда они не будут раскисать в любых жизненных обстоятельствах, а самое главное пойдут к своей цели по трупам. Многие нас считают умными, за наше умение обыгрывать других при достижение своих целей, в политике в бизнесе, карьере, ещё немного и мы займём все ключевые посты в мире. Но разве учёный, или философ там какой-нибудь великий шахматист или тот же политик глупее нас, нет. Главное на сколько вы готовы далеко зайти, для достижения своей цели. Вот наш пример, вождь Владимир Ильич Ленин, не пожалел ни кого, ни чего, что бы вскарабкаться на самый вверх, ради этой цели продался германской стороне, воюющей с Россией, и на немецкие деньги, как немецкий шпион, подобрал власть угасающей Российской империи, добившись своей цели. Можно сказать нашей цели, потому что тогда его цель совпала с нашей, один в один. Можно предположить что французы не знали что делали совершая революцию, что-то вроде того, кто же знал что будет столько крови и скорби, хотелось как лучше… Наш Ильич изучал и знал кровавые итоги французской революции, и с каменным сердцем, применил все это на практике. Когда с его радикализмом не согласился Р. Д. С. П. Он расколол его на большевиков и меньшевиков, а затем уничтожал всех не угодных ему в его цели. Дворян уничтожали физически, как не угодный класс, духовенство, монашество, крестьянство не взирая на женщин и детей. Нас пришло к власти тысячи, а править нужно было миллионами, инакомыслящими иноверцами, не побоюсь этого слова инородцами. Только представьте себе, и эти миллионы потенциально враждебных людей, сидят по своим квартирам и избам и готовы возмущаться новой властью, её порядками и её деянием. В этот момент ужас обуревал Ильича, зачем, для чего этих сволочей так много, и что он с горсткой своих сподвижников сможет сделать с этой массой потенциальных врагов. Разделяй и властвуй, как говорили древние римляне, и это уже произошло, верхушка общества разложена, здесь нами брошена кость, – «долой самодержавие», «долой царя», ведь каждый из элиты достоин быть царьком. Купцы, банкиры, заводчики и фабриканты, пора выдвигать на царство-президентство своих людей. Рабочие, вас обманывают и гнобят кровопийцы капиталисты. А вокруг больше семидесяти процентов от всего населения России крестьяне-христиане, живут в основном не бедствуют, и слушают этих попов и молятся своему Богу, и называются народом, и служат царю и отечеству. И их мы заставим лить воду на нашу мельницу, слава богу война помогла. Солдаты! Вчерашние крестьяне, бросайте окопы и бегите домой делить помещичью землю и их имущество: «Землю крестьянам!» И многие послушали нас, и грабили барские усадьбы, но не поняли и не приняли нас. И тогда мы, верховная власть горстки инородцев, вразумили Русский народ при помощи прочих инородцев, убивая, казня, измываясь, глумясь, насилуя, истязая пытками. Разве можно найти столько извергов и палачей в русском отсталом народе, для самих же себя. К счастью под рукой оказались Латыши и китайцы, да и прочие нации оказались не плохими мясниками, для русской нации. Но это только палачи, которые могут без жалости казнить и убивать, а как быть с белой гвардией и польской и японской интервенцией, с ней же воевать надо, нужны солдаты а не палачи, а пусть воюет с ними тот же русский народ, чем больше погибнет, тем лучше, для нового мирового порядка. И гражданская война на руку, когда русские убивают русских. Мы призовём их под наши знамёна, обманом и силою, взяв их родных и близких в заложники, расставив на ключевые посты своих комиссаров, и кровью захлебнуться все. Нет наш вождь Владимир Ильич Ленин не жалел никого, не женщин, не детей, не людей, поэтому теперь мы должны быть у власти в этой стране. Сталин сука всё перепортил. – Она ещё сильнее прижалась к Полковнику возбудившись от своих речей. Ветер рванул окружающие их деревья и крыши с новой силой разорвав облака, на мгновения освободил луну, и Барон увидел толстые щеки и черные, даже в такой момент наглые глаза, своей собеседницы:

– Какая мерзкая рожа, – подумал он, но вслух сказал другое: – Вы не боитесь, что этот народ когда-нибудь вынесет с красной площади чучело главного беса, и отправит его в кунсткамеру, потому что земля Русская его не сможет принять.

– Так что с того? Это только знамя, ставшее символом со своими идеями. Комуняки сделали своё дело, комуняки должны умереть. – И Стародворская шумно дыша, стала сильнее прижиматься к Полковнику.

– Каждый человек имеет свой придел, то что он не может переступить. – Тихо сказал Полковник, отступив назад от Стародворской.

– Вы меня очень разочаровали Полковник. Как впрочем и многие другие. – Последняя фраза, была уже мысленной.