Читать книгу Капитал: от раннего христианства до коммунизма - Владимир Паутов - Страница 5

Почему церковь, испытав со стороны власти жуткие репрессии, сама вдруг стала безжалостным гонителем любого инакомыслия и свободы? Почему духовенство, взвалившее на себя ответственность блюсти заповеди Иисуса, явно не справилось со своими обязанностями, причём чем дальше, тем больше? Ведь за сотни лет существования христианства, прикрываясь именем Иисуса, призывавшего к милосердию («возлюби ближнего твоего, как самого себя»), власти непосредственно при содействии церкви пролили реки крови.

Разве Иисус, тот самый Иисус, который исповедовал добро и братство, говорил о взаимной любви: «возлюби ближнего своего, как самого себя», призывал быть жестокими по отношению к заблудившимся на извилистых дорогах жизни людям? Почему «отцы церкви» стали столь нетерпимы ко всякой новой мысли, науке, искусству, культуре, что отправляли несогласных с их мнением на костры и плахи? Что произошло с ними? Ведь в теории церковь должна была бы быть образцом, эталоном гуманности и человеколюбия, а на практике всё получилось совсем иначе. Церковь силой христианизировала народы, она крестила их мечом и огнём, вырезая племена и уничтожая население целых стран? Давайте вспомним индейцев Южной и Северной Америки, которых приводили в веру отряды Кортеса,[71] благородного представителя цивилизованной христианской Испании. Примеров множество. Так в чём же причина? Думаю, что нетерпимость, жестокость, безжалостность, коварство, жадность, бесчеловечность, алчность, изуверство и прочие пороки – наследие иудаизма, от которого христианская церковь так до конца никогда и не освободилась, да, собственно говоря, и не особенно старалась это сделать.

У читателя может возникнуть предположение, что я излишне строг в своих оценках. Отнюдь нет! Ведь как же тогда объяснить появление Пятикнижия Моисея[72] в христианской Библии? Книги пророков, включённые в Ветхий Завет, бесспорно необходимы для понимания смысла и философии жизни, ибо это кладезь человеческой мудрости. Эти произведения – летопись того, как Бог передавал людям свою энергию и силу. Именно через них, ветхозаветных пророков, отдал Господь откровения о самом себе людям, научил их свободно мыслить, даровав знания и поделившись опытом. Именно древнееврейские пророки Ветхого Завета пророчествовали о приходе Мессии, избранника Божьего, призванного и посланного для спасения человечества от скверны греха и пороков, похоти и соблазна.

Но зачем и почему в Канон[73] включили Пятикнижие? Разве Второзаконие,[74] этот откровенный кодекс религиозного террора, расовой дискриминации, геноцида и ненависти к другим народам, не противоречит основным заповедям Иисуса? А книга Неемии?[75] Разве данное сочинение Ветхого Завета не проникнуто религиозным фанатизмом и шовинизмом, нетерпимостью ко всем другим народам: «…поступать по Закону Божию, который дан рукою Моисея, раба Божия, и соблюдать и исполнять все заповеди Господа Бога нашего, и уставы Его и предписания Его, и не отдавать дочерей своих иноземным народам, и их дочерей не брать за сыновей своих…» (Неем.,[76] X, 29–30); «Ещё в те дни я видел Иудеев, которые взяли себе жён из Азотянок, Аммонитянок и Моавитянок; и оттого сыновья их вполовину говорят по-азотски, или языком других народов, и не умеют говорить по-иудейски. Я сделал за это выговор и проклинал их, и некоторых из мужей бил, рвал у них волоса и заклинал их Богом, чтобы они не отдавали дочерей своих за сыновей их и не брали дочерей их за сыновей своих и за себя» (Неем., XIII, 23–25). Просто удивительно, как могло случиться, что пропаганда человеконенавистничества оказалась рядом с христианством, которое по замыслу своего основателя является религией добра, милосердия и терпимости? С какой целью пособие по геноциду включили в христианскую Библию? Уж не для того ли, чтобы была возможность оправдать Крестовые походы, религиозные войны, походы конкистадоров,[77] костры инквизиции, охоту на ведьм, гонение на старообрядцев, крепостное право, рабство? Ведь полным абсурдом, даже преступлением можно считать все перечисленные действия властей, если исходить из учения Иисуса, но ведь действия-то эти церковь и её руководители поддержали. Где же тогда милосердие и терпимость? Но это если жить по правилам Христовым, а вот если взять за основу своего мировоззрения и как руководство к действию Второзаконие, то всё сразу же встанет на свои места. Тогда всё произошедшее в течение почти целого тысячелетия вполне вписывается в нормы поведения церковных чиновников. Дабы понять, о чём идёт речь, стоит только прочитать главу VII из Второзакония Пятикнижия Моисеева, которая начинается со следующих слов: «Когда ведёт тебя Господь, Бог твой, в землю, в которую ты идёшь, чтоб овладеть ею, и изгонит от лица твоего многочисленные народы… семь народов, которые многочисленнее и сильнее тебя… Но поступайте с ними так: жертвенники их разрушьте, столбы их сокрушите, и рощи их вырубите, и истуканы их сожгите огнём…» Вполне очевидно, что это явное отрицание всех этических правил и нравственных норм поведения, которые оставил нам Иисус, дабы, исполняя их, смогли бы мы построить справедливое, свободное и счастливое общество людей. Однако на этом наставление по геноциду не заканчивается. Вот ещё напутствие еврейскому народу: «Когда Господь Бог твой истребит народы, которых землю даёт тебе Господь Бог твой и ты вступишь в наследие после них, и поселишься в городах их и домах их» и т. д. (Втор., XIX, 1 и далее). После прочтения этих строк приходит в голову мысль, что как истинно правоверный иудей действовал, например, князь Владимир, ставший впоследствии святым, когда крестил Русь, ломая свой народ через колено и круша огнём и мечом языческую веру. Ну откуда мог знать сын дворовой девки – княжеской ключницы, – что в первое столетие учение Иисуса распространялось не на городских площадях и не с помощью плетей и мечей, а в задушевных и тихих беседах. Не потому ли мы остались в душе своей язычниками, что обращали нас в христиан через силу, а не по желанию? Не оттого ли мы не забыли языческие праздники и справляем их, а в православных храмах наших стоят иконостасы с многочисленными ликами святых и мучеников, которых по сотне в год канонизируют «отцы церкви»? А как же тогда быть с призывом Иисуса – не создавать себе кумира, но почитать Бога своего всем сердцем своим и душой, ибо нет Бога кроме Бога? Наверное, русское православие – это чисто славянское изобретение, некий симбиоз язычества и христианства, но, видимо, таков уж наш менталитет – везде и всегда идти своим путём. Просто, по всей видимости, славяне не приняли христианство всей душой своей, всем сердцем своим, ведь именно люди, видящие в Боге только обряд и традиции, создают себе священство. Но вернёмся к Пятикнижию!

Вообще удивительно, как этот документ может восприниматься христианскими моралистами, если в его основе лежат прелюбодеяние, обман, ложь, братоубийство, разврат, зависть, подлость, соблазн, похоть и грех. Спросите примеры? Да пожалуйста, сколько угодно! Откройте «Бытие»,[78] главу XIX и там найдёте отвратительную сцену развратного поведения дочерей в отношении своего отца (инцест в чистом виде), когда, предварительно напоив того вином, они прелюбодействовали с ним: «И сказала старшая сестра младшей: отец наш стар, и нет человека на земле, который вошёл бы к нам по обычаю всей земли; итак напоим отца нашего вином, и переспим с ним, и восстановим от отца нашего племя. И напоили отца своего вином в ту ночь; и вошла старшая и спала с отцом своим [в ту ночь]; а он не знал, когда она легла и когда встала…» (Быт.,[79] XIX, 31–36). Вообще всё данное произведение наполнено обманом и лукавством, причём обманывают друг друга не враги, а самые близкие родственники. Существует много самых разных причин для лжи, но главная из них – обычная трусость. Например, Авраам боится быть убитым из2за красоты своей жены Сары, потому называет её своей сестрой, Исаак по той же причине нарекает сестрой Ревекку. Иаков обманом, за тарелку супа, покупает право первородства у своего старшего брата Исава: «И сварил Иаков кушанье, а Исав пришёл с поля усталый. И сказал Исав Иакову: дай мне поесть… Но Иаков сказал [Исаву]: продай мне теперь же своё первородство… И продал первородство своё Иакову. И дал Иаков Исаву хлеба и кушанья из чечевицы; и он ел и пил, и встал и пошёл; и пренебрёг Исав первородством» (Быт., XXV, 29–34). Но Иаков, родоначальник евреев, на этом не успокоился. Он обманом получил благословение от отца своего, старого, больного, немощного и слепого Исаака. Переодевшись в одежду своего брата и загримировавшись, он подошёл к постели своего больного отца: «Когда Исаак состарился и притупилось зрение глаз его… Он вошёл к отцу своему и сказал: отец мой! Тот сказал: вот я; кто ты, сын мой? Иаков сказал отцу своему: я Исав, первенец твой… и благословил его и сказал… да послужат тебе народы, и да поклонятся тебе племена; будь господином над братьями твоими, и да поклонятся тебе сыны матери твоей; проклинающие тебя – прокляты; благословляющие тебя – благословенны!» (Быт., XXVII, 1–30). Естественно, что после такого поступка между родными братьями вспыхнула ненависть: «И возненавидел Исав Иакова за благословение, которым благословил его отец его; и сказал Исав в сердце своём: приближаются дни плача по отце моём, и я убью Иакова, брата моего» (Быт., XXVII, 41). Однако не избежал участи быть обманутым и сам Иаков. Когда в Харране он в течение семи лет служил своему дядьке по матери Лавану, ему обещали в жёны красавицу Рахиль, но обманом выдали за него её старшую сестру, «слабую глазами» Лию. А за Рахиль Иаков прослужил своему дядьке ещё семь лет (Быт., XXIX). Идём далее. Любимый сын царя Давида Амнон обманом и хитростью заманил свою родную сестру Фамарь и изнасиловал её, а после этого сам был убит родным братом Авессаломом на пиру (2 Цар.,[80] XIII, 1–22, 28–29). Царь Соломон в нарушении всех национальных традиций и обычаев вёл весьма беспутную жизнь. У него было 700 жён и 300 наложниц, причём многие из них были не иудейками, а представительницами иноземных племён. К тому же в старости царские жёны «склонили сердце его [Соломона] к иным богам, и сердце его не было вполне предано Господу Богу своему, как сердце Давида, отца его» (3 Цар., XI, 3–4).

А теперь спросите себя, разве мог Иисус воздвигнуть свой храм веры на прогнившем фундаменте иудаизма? Не боюсь повториться, напомнив, что на первом этапе своей проповеднической деятельности Иисус не выступал против Закона Моисеева. Это вполне объяснимо. Ведь он только начинал как проповедник и, естественно, не мог сразу обрушиться с жёсткой критикой на иудейские законы, ибо сам был по рождению иудеем. Но дальнейшая деятельность Иисуса показала, что он полностью порвал с религией предков.

Вообще «блюстители» веры всегда старались подогнать учение под свои нужды и чаяния, конъюнктурно подстраиваясь под веление времени и власти. Вот так и получилось, что в конце IV века «отцы церкви», когда поняли свои выгоды от старого иудейского закона, исключать его не стали, а, напротив, оставили Пятикнижие Моисея вместе с его Второзаконием в Каноне, чтобы оправдать в случае необходимости все свои беззакония и преступления, прошлые и будущие. К тому же, когда христианство стало уже государственной религией, служители культа, в полном объёме вкусив все блага и преимущества пребывания в союзе с властью, но не с народом, поняли, что есть с золота и серебра приятней, нежели из глиняной посуды. Таким образом, церковь, которая на заре своего становления была образцом и примером служения интересам простых людей, стала жестоким орудием в руках государства и правящей верхушки, дабы удобней было держать чернь в повиновении. Вот так она совершила ещё один шаг на пути предательства идей своего основателя, заняв достойное место рядом с бывшим его любимым учеником, повесившимся в саду на осине. Конечно, это было Божьим наказанием за грех отступления, за возвращение отверженных законов, вот только наказания, посланного им свыше, церковные чиновники не увидели или постарались не увидеть. Не к ним ли относятся слова Иисуса о том, что нельзя сразу служить двум господам? «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и мам-моне» (Мф., VI, 24; Лк., XV, 13). Причём Иисус делает акцент на словах «не можете». Он не наставляет своих апостолов, а требует и приказывает им, сделав выбор, служить верно и преданно. Вот только народу или власти? Из кого выбрать? Церковь, кстати, не стала пренебрегать этим заветом. Она выбрала себе одного господина – государя, поэтому и взяла на вооружение Пятикнижие. Именно жестокость иудейского Закона послужила причиной того, что церковь породила величайший позор, имя которому инквизиция. Человечеству воочию пришлось испытать на собственной спине изуверство и варварство обрушившихся на него омерзительных репрессий.

Инквизиция – «богоугодное» специальное судебно-след-ственное учреждение католической церкви, наподобие трибунала, – была создана в XII веке для борьбы с ересью, свободомыслием и антифеодальными выступлениями народных масс. В 1184 году, по инициативе папы Луция III и германского императора Фридриха I, Веронский собор принял декрет, предписывающий епископам назначать комиссаров-инквизиторов и направлять их для производства следствия в области, заражённые ересью. Этот декрет положил начало мрачному периоду развития христианства. К концу XII века церковный трибунал действовал во Франции, Италии и Германии, а спустя некоторое время – уже почти во всех католических странах. Инквизиции были характерны такие методы работы: тайное следствие, использование доносов и лжесвидетелей, применение пыток, конфискация имущества осуждённых, распространение осуждения на родственников и потомков до третьего поколения включительно, полный произвол в отношении подследственных и т. д. Судопроизводство велось, в отличие от обычных процессов, без адвокатов. Подсудимым не сообщались имена свидетелей, а только предъявлялось обвинение. Те же меры применялись и к подследственным женщинам и детям. Осуждённого судом инквизиции облекали в позорящие одежды (санбенито), после чего он должен был пройти через мучительную процедуру аутодафе. Это был церемониальный акт приведения в исполнение приговора инквизиции. Аутодафе представляло собой торжественную процессию, в которой принимали участие духовенство, члены трибунала, их помощники, монахи, религиозные братства, осуждённые, одетые в шутовские одежды, и, конечно, зрители. Перед началом церемонии служился торжественный молебен, и только после него в присутствии королевского двора или местной власти приговор приводился в исполнение. Осуждённого по приговору суда инквизиции наказывали плетями, штрафом, принуждением к публичному отречению от своих взглядов, длительным (чаще пожизненным) тюремным заключением, но чаще всего практиковалось сжигание на костре. Такая жестокая казнь была необходима феодальным князьям, доносчикам и служителям «святого» трибунала, обогащавшимся за счёт конфискованного имущества осуждённых. Самой жестокой и беспощадной инквизиция была в Испании. Она действовала там с XIII века, но особенно активизировалась с 1480 года, когда во главе её встал монах Доминиканского ордена Томас Торквемада (1420–1498). Трибунал под его началом преследовал в первую очередь крещёных евреев (марранов), обвиняемых в приверженности к иудаизму, а также мусульман, принявших христианство (морисков), подозревавшихся в тайном исповедании ислама. Причины этих репрессий имели не только религиозный, даже не столько религиозный, сколько политический и особенно экономический характер.

Так позвольте спросить, чем же отличались зверства инквизиции, скажем, от тех, что происходили на арене Колизея? Общее количество жертв инквизиции исчисляется сотнями тысяч, подследственных – миллионами. В истории инквизиции можно выделить несколько периодов: 1) начальный (XII–XV вв.), когда церковные следователи проводили гонения на всевозможные народные сектантские движения; 2) в эпоху Возрождения (XVI–XVII вв.), когда основной и самый жуткий террор был направлен в первую очередь против поборников гуманизма, учёных, деятелей культуры, науки, искусства; 3) в эпоху Просвещения (XVIII в.), когда преследованию и репрессиям подверглись просветители, философы, сторонники Французской революции. Именно в этот период издаётся отвратительная по своему содержанию книга немецких инквизиторов Генриха Инститориса и Якова Ширенгера, в которой с помощью ссылок на «святое писание» и труды «отцов церкви» они теоретически обосновывают необходимость расправы с еретиками, ведьмами и колдунами. Эта, по словам великого пролетарского писателя М. Горького, «позорнейшая книга в истории человечества» выдержала за первые 180 лет со дня её выхода в свет 29 изданий в разных странах, став своеобразным пособием для инквизиторов. Она способствовала распространению самых невежественных представлений и мракобесия, разжиганию религиозного фанатизма и ненависти к представителям других конфессий. «Майн Кампф» Адольфа Гитлера имеет довольно бледненький вид по сравнению с этим «выдающимся» наставлением по истреблению людей. Кстати, в наше время «Молот ведьм» является раритетным изданием, пользующимся спросом и имеющим огромную цену в денежном выражении.

Поэтому хочется сказать нашим либералам и «западникам», что брать пример с западной цивилизации не обязательно во всём, слишком уж европейцы горазды на всякие поганые выдумки: то вот инквизицию учредили, то Крестовые походы ко Гробу Господню для его освобождения от неверных, а после на славянские земли для внедрения правильной веры, то фашизм учудили с его концлагерями и газовыми камерами, то гнилой либерализм, который и породил все перечисленные пороки.

Необходимо упомянуть, что костры святой инквизиции пылали не только по всей Европе, покрыв континент на целые столетия плотной завесой смрадного дыма, уничтожая робкие ростки свободомыслия. Церковникам даже не приходила в голову мысль о том, что Иисус, несший людям своё бла-говестие, сам был еретиком и носителем ереси, поэтому по обвинению в богохульстве и отправился на крест. Духовенство даже не предполагало, что ересь по их понятиям на самом деле может являться истиной праведника или пророка. Не было им до таких мыслей никакого дела, ибо думали о приумножении имущества, конфискованного у сожжённых преступников.

Огонь мракобесия разгорался, источая столь чёрный и густой дым, что его шлейф, вязкий и длинный, вскоре достиг даже Южной Америки. Уж если в Испании при непосредственном участии главного инквизитора было сожжено свыше 10 тысяч человек, а всего в Испании погибло на кострах и подверглось другим наказаниям около 3 млн человек, то что же говорить о милосердии по отношению к другим народам! Конкиста, то есть грабёж и оккупация испанцами земель южноамериканских индейцев, началась по указанию христианского испанского двора. По мнению инфанта, аборигены были весьма необразованными и тёмными людьми, потому и понесли им истинную веру трибуналы святой инквизиции, что стали проводиться с согласия папы. Ну и доблестные конкистадоры не отставали. Они лезвиями своих мечей, остриями копий и залпами картечи крестили и приводили к присяге новую паству. Испанцы с благословения церкви грабили и проливали кровь местных жителей, ацтеков и майя, не жалея собственных сил и здоровья. Генерал Кортес занял достойное место среди людей, верой и правдой служивших идеалам церкви, но не Иисуса. Корабли, набитые золотом, плыли в Испанию один за другим, часть награбленных богатств перепало и церкви, но вот только Христовой ли?

Инквизиция в эпоху Возрождения усилила свою деятельность, благодаря усилиям папы Павла III, который учредил в 1542 году «священную конгрегацию римской и вселенской инквизиции, её священное судилище». Причиной тому послужили успехи гуманизма, науки и реформации, подрывавшие основы церковного влияния на общество. Среди жертв папской инквизиции были такие ученые и мыслители, как Джордано Бруно, Галилео Галилей и другие. Эта изуверская, бесчеловечная организация, призванная бороться с инакомыслием, явилась самым настоящим позором церкви и ещё одним шагом, очень большим, почти огромным, на пути предательства идей Иисуса. В 1789 году инквизиция была отменена Французской революцией, а Наполеон упразднил её во всех завоёванных им странах. В испанской Америке этот позор был ликвидирован в ходе войны за независимость в 1810–1826 годах. Дольше всех сохранялась папская инквизиция, но и она была отменена после того, как римские папы лишились права светской власти. После этого Ватикан мог только проклинать, отлучать и включать неугодные сочинения в Индекс запрещённых книг. Однако инквизиция под названием Конгрегация святой канцелярии просуществовала до 1965 года, когда была преобразована в Конгрегацию вероучения, оставаясь по существу тем, чем была, но взяв на вооружение другие методы борьбы с инакомыслием.

Кстати, для сведения читателей скажу, что последнее аутодафе было совершено в Валенсии в 1826 году. Стоит вдуматься в эту фразу и понять, что всего лишь 180 лет назад в просвещённой Европе человека могли наказать за инакомыслие, и даже жестоко наказать. Итоги инквизиции были ужасны. Общее число жертв за всё время её существования достигло 12 млн человек. И все это было направлено в первую очередь на укрепление власти монарха, у трона которого кормилась церковь. Великий философ и мыслитель XIX века Карл Маркс[81] в одной из своих работ отмечал по этому поводу, что «благодаря инквизиции церковь превратилась в самое несокрушимое оружие абсолютизма» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. Т. 10. С. 431). Правда, иногда у некоторых апологетов[82] христианства где-то глубоко в душе вдруг начинала свербеть мысль о том, что они совсем неправильно поступают, когда во всём поддерживают власть и находятся рядом с нею, вместо того чтобы быть рядом с народом. Так, например, в брошюре Пауля Пфлюгера[83] «Социализм отцов церкви» можно найти хорошее собрание цитат из сочинений св. Климента, епископа Астерия,[84] Лактанция,[85] Василия Великого,[86] св. Григория Нисского,[87] св. Иоанна Златоуста,[88] св. Иеронима[89] и прочих – почти все они писатели четвёртого столетия, то есть эпохи, когда христианство уже было государственной религией. Все они очень резко высказываются против богатых, которых ставят на одну доску с разбойниками и ворами. Но на этом всё и заканчивается. Страх оказаться навсегда отброшенным от обильной кормушки пересиливал все «благие» намерения. Конечно, лучше быть праведником в тепле, сытости и роскоши, чем в нищете, холоде и голоде. А в качестве примера можно привести Блаженного Августина,[90] который в своём трактате «Град Божий» и «Исповедь», критикуя нравы, царившие в Римской империи, считал, что любое насилие – над ребёнком в школе или государства над человеком – есть следствие греховной испорченности самого человека и достойно презрения. Но существование насилия неизбежно, пока существует сам человек. Именно поэтому Августин признавал необходимость государственной власти, им же охарактеризованной как «большая разбойничья шайка» (Opera omnia, t. 1–11, Р., 1864–65 (Migne, PL, t. 32–47); в рус. пер. – Творения Блаженного Августина, ч. 1–7, К., 1901– 12; Исповедь // Богословские труды. Т. 19. М., 1978).

Сразу оговорюсь, что мой выговор направлен не служителям культа в далёких российских глубинках, а столичной церковной аристократии. Я знаю одного священника из глухой заброшенной деревни Чирково, что находится километрах в сорока от Тутаева Ярославской области. Зовут его Агафангел, в миру – Алексей. Вот он истинный носитель первобытных христианских идей, подвижник и герой. Его удел и судьба – это небольшая община, натуральное хозяйство да искренняя любовь всего местного населения. Дай Бог, чтобы его не испортили соблазны нашего злобного и хищного мира!

Давайте ещё раз вспомним, как, паразитируя на имени Иисуса, церковь благословляла испанских захватчиков, португальских работорговцев, как полтора столетия назад в США скальпировали индейцев, загоняя их в резервации, которые, кстати, существуют до сих пор. Работорговля, к слову сказать, также процветала в христианском обществе и под прикрытием церкви. Да и во Вьетнаме тридцать лет назад солдаты американской армии, в штатную структуру которой входят капелланы, то есть священники, отрезали партизанам уши, но не в качестве трофея, а как доказательство доблести, да к тому же за пару человеческих ушей платили деньги, поэтому не важно было, чьи они – партизана или мирного жителя, старика или женщины и даже ребёнка. Что-то не было слышно, чтобы кто-то из католической церкви осудил те действия американских солдат. Ну чем не инквизиция?

Кому-то может показаться, что такие жуткие вещи, как инквизиция, были только на Западе, а у нас никогда такого не происходило, что, мол, это изобретение католичества, а вот наша православная церковь всегда считалась гуманной и человеколюбивой. Спешу огорчить сторонников такого взгляда: и у нас существовало нечто наподобие инквизиции. К сожалению, я не смогу столь же подробно рассказать о деятельности православной церкви в преследовании инакомыслия, как об общеизвестных фактах репрессий, направляемых католической церковью. Ведь на предмет инквизиции существует довольно много литературы как исторической, так и художественной, сняты в большом количестве игровые фильмы, да и в школе, помню, нам давали объяснения по этому поводу, когда мы проходили мрачный период европейского Средневековья. А вот тема любых гонений внутри православной церкви и особенно раскола, преследований и травли, направленных против раскольников и старообрядцев, даже в советское время как-то особенно не освещались. Необъяснимое табу было наложено на репрессивную деятельность русской церкви, но уверен, что наши «защитники веры» жгли и гнали еретиков ничуть не слабее, нежели их коллеги-братья во Христе с Запада.

Православная церковь всегда беспощадно боролась со всяким проявлением ереси внутри себя, особенно если эта ересь касалась церковного имущества. Одной из самых опасных ересей, по мнению высшего духовенства, считался вопрос о церковном землевладении. Ведь с ростом земельных богатств возрастала степень эксплуатации простого народа, а стало быть, росла опасность возникновения протестного движения. И такое движение возникло в середине XIV века в Новгороде, оно называлось стригольничество.[91] В него входили низшие духовные чины и простые горожане. Возглавляли движение дьяки Карп и Никита. Стригольники выступали против мздоимства духовенства, поборов и налогов, которые было необходимо платить в церковную и монастырскую казну. Кроме того, еретиками был выставлен ряд требований идеологического характера, затрагивавших основы веры. Стригольники оспаривали божественное происхождение и природу таинства священства и на этом основании отвергали иерархию церкви, а также таинства причащения, покаяния и крещения. Они выступали против назначения церковнослужителей на приход за плату, говорили о вреде поклонения иконам и ставили под сомнение культ многочисленных святых. В качестве справки хотелось привести интересный социальный анализ, данный В.О. Ключевским. Он пишет, что в царствование Ивана IV митрополитом Макарием на церковных соборах в 1547 и 1549 годах к 22 имеющимся отечественным святым было добавлено ещё 39, из них: 16 князей и княгинь, 1 боярин, 3 литовских мученика, 14 митрополитов и епископов, 4 юродивых и 23 основателя и подвижника монастырей (Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1965. Т. 2. С. 252). В наше время ситуация с канонизированием не изменилась, хорошо отлаженный конвейер работает без остановок и сбоев. Но вернёмся к движению стригольников. Православная церковь очень жестоко расправилась с дьяконами Карпом и Никитой. Они связанными были сброшены с моста в Волхов и утонули (Сахаров А.М. и Муравьёв А.В. Очерки русской культуры IX–XVIII вв. М., 1962. С. 41–42).

Вообще церковному руководству не повезло с Новгородом. В этом городе постоянно возникали всякие еретические движения, направленные против веры. Так, например, недовольство, зародившееся опять же в Новгороде среди рядовых священников по поводу слишком большого количества церковных и монастырских земельных наделов, вскоре проникло и в Москву. Одним из руководителей движения против монастырского и церковного землевладения был послушник Кириллова монастыря Нил Сорский,[92] в своём главном идеологическом сочинении «Монастырский устав» проповедовавший аскетизм, «уход от мира», отказ монастырей от земельной собственности и накопления богатств. Он даже написал письмо царю, умоляя самодержца отобрать у монастырей земельные наделы: «…чтобы у монастырей сёл не было, а жили чернецы по пустыням и кормились бы своим рукоделием» (Ключевский В.О. Курс русской истории. С. 280–283). Монах стремился поднять изрядно пошатнувшийся моральный авторитет церкви, направить её деятельность в сугубо религиозное русло.