Читать книгу Седьмой от Адама - Владимир Резник - Страница 13

Не нужна ему была такая известность, ох не нужна! Да что поделаешь, если слухи рождаются из грязи, как мыши, и распространяются от малейшего дуновения ветра, как пожар. То ли кто-то из окружения князя что-то проведал и разболтал, то ли сам князь оказался не сдержан на язык, но слухи о чудных свойствах фотоаппаратов Еноха расползлись по округе. С одной стороны, это добавляло ему клиентов. С другой – клиенты эти часто оказывались совсем не того типа, с которым хотелось бы иметь дело.

Такие заказчики почему-то предпочитали приходить под вечер, ближе к закрытию. Вот и этот – высокий, худой, со впалыми щеками и длинными чёрными усами – вынырнул из темноты (фонарщик ещё не успел добраться до их улочки), когда Енох уже собрался закрывать мастерскую.

– Я наслышан о чудесных свойствах ваших камер, Герр Енох, и хотел бы заказать у вас аппарат для себя, – Енох вздрогнул, услышав трансильванский акцент гостя. Ему приходилось бывать в тех краях, и от того путешествия у него остались не самые лучшие воспоминания.

– Я думаю, что слухи, дошедшие до вас, уважаемый, – тут он сделал паузу, поскольку гость не представился.

– Граф Дэнуц, – наклонил голову гость.

– Моё почтение, Граф. Так вот о слухах – думаю, что они сильно преувеличены. Да, моими камерами можно делать прекрасные фотографии, и мне есть чем гордиться, что же касается…

– Оставьте, Енох. Я в курсе всего и знаком с несколькими вашими покупателями. Я понимаю, что цена за такую камеру много выше, чем за обычную, и не пожалею денег.

– Граф. Дело не только в цене. Чтобы камера обладала чем-то ещё, должны сложиться вместе очень много различных и часто непредсказуемых факторов: фазы Луны и положение звёзд, Арканы Таро, разные специальные, вплоть до рун, мелочи, которыми не хочу забивать вам голову, и, главное, дерево, из которого она сделана! Надо понимать какую энергию оно в себе несёт! И даже при выполнении всех этих требований, нет гарантии, что всё получится. Даже сделав всё правильно, можно получить камеру с совершенно непредсказуемыми свойствами. Это очень опасно.

Граф выслушал пылкую речь Еноха не мигая, затем полез под полу тяжёлого, дорогого и перепачканного понизу грязью дорожного плаща и вытащил небольшой пакет, завёрнутый в кусок бархата, с вышитой золотом монограммой. Аккуратно развернул. Две небольшие узкие дощечки поблескивали на тёмно-синей ткани полированной желтоватой древесиной и в колеблющемся свете канделябров казались золотыми.

– Вот дерево. Встройте их в аппарат, сделайте всё правильно, и я щедро отблагодарю вас.

– Граф. Я же объяснил вам: чтобы камера обладала какой-то силой, я должен знать, что за дерево, и подобрать, если это вообще возможно, массу прочих элементов и подгадать нужные фазы планет. Это не просто, а иногда и нереально, иногда нужных сочетаний приходится ждать годами. Что это за доски, откуда?

Граф какое-то время колебался, затем решился.

– Это куски, выпиленные из дерева, выросшего на могиле одного из моих предков: Графа Влада Цепеша. Вы вряд ли о нём слышали.

Енох отдёрнул уже протянутую к дощечкам руку. Лицо его побледнело и покрылось мелкими капельками пота.

– Я знаю это имя, Граф. Извините, но я не смогу сделать вам фотокамеру.

– Енох, я не постою за ценой! И никто ничего не будет знать. Это останется между нами.

– Граф. Я прошу вас уйти. Я не буду делать эту работу, – Еноха уже трясло и он боялся сорваться на крик. – Пожалуйста, Граф. Мастерская уже закрыта.

Граф Дэнуц молча завернул дощечки в бархат. Не торопясь, убрал их под плащ и, уже выходя, в дверях повернулся к Еноху.

– Вы слишком много себе позволяете, еврей. У вас будут серьёзные проблемы.

Дрожащими руками Енох запер дверь, задвинул тяжёлый засов, погасил свечи в мастерской и перешёл во внутреннюю комнату. Позвякивая горлышком графина о край бокала, он налил вина, залпом выпил и рухнул в кресло у едва теплившегося камина. Только сейчас до него стало доходить, чем может обернуться для него то, что он делает и эта, совершенно не нужная ему известность. Граф Влад Цепеш – ещё бы ему не знать это имя. Графом Дракулой – Дьяволом звали его в Трансильвании и, несмотря на то, что вся эта история случилась давным-давно, имя это до сих пор в тех краях произносят шёпотом и с ужасом.

Бежать, бежать нужно отсюда. Скрыться там, где его не знают, отсидеться, пока забудут, сменить имя. Но как бросить мастерскую, где всё налажено, пока не сделана главная работа: важнейшая фотокамера в его жизни?