Читать книгу Кровь и золото ислама - Владимир Соколов - Страница 29

К началу XI века Газневиды стали крупнейшей исламской империей, состоявшей из десятков разрозненных племен и государств. Чтобы держать под контролем все эту огромную территорию, требовалась железная рука. Административное управление страной при Махмуде считалось образцовым. Могущество Газневидов держалось на тотальном контроле за поданными и особенно государственными служащими. Тайная полиция доносила обо всем, что происходило в каждом уголке страны, будь то неурожай, пограничные конфликты или недовольство в армии. Специальные службы следили за тем, чтобы ни одна крупица государственных средств не попадала в карман чиновников. Любое незаконное обогащение, присвоение казёенных денег, злоупотребление властью наказывались незамедлительно и жестоко. Быть высокопоставленным чиновником при Махмуде стало прибыльным, но и опасным делом. Большая часть служивших при нем вазиров окончила жизнь на плахе или в тюрьме. Государство процветало, получая огромные доходы от торговли и налогов.

Но эта разумная строгость имела и обратную сторону. Махмуд был вспыльчив и мог повесить собственного дворецкого только за то, что тот без спросу взял осла у какого-то крестьянина. Часто он жестко взыскивал не только за воровство, но и за недобор средств, даже если тот никак не зависел от ответственного лица. Когда вазир Исфеариани, верой и правдой служивший Махмуду десять лет, не сумел вовремя собрать нужное количество налогов, султан потребовал, чтобы тот восполнил недостачу из своих средств. Вазир отказался, и Махмуд замучил его до смерти, конфисковав все его имущество.

Современники рисуют Махмуда человеком двойственным и противоречивым. Он был наделен острым чувством справедливости и мог собственной рукой отсечь голову гвардейцу, притеснявшему простого горожанина и домогавшегося его жены. В то же время султан был жаден до денег и удовольствий и не отличался большой щепетильностью, отнимая у своих подданных все, что ему нравилось. Узнав, что у его вазира есть красивый раб, Махмуд не успокоился, пока не отыскал этого раба и не забрал себе, подвергнув вазира опале за то, что тот попытался его скрыть. В одной из провинций он потребовал продать ему самые лучшие имения и земли, предложив за них смехотворно низкую цену, а получив от жителей отказ, в отместку поставил им в наместники Бешеного Музаффара – человека с чудовищной репутацией, соответствовавшей его прозвищу.

Бешеный наместник

Музаффар имел обыкновение приглашать к себе одного из местных землевладельцев, а потом сбрасывать его с крыши своего дома, заявив, что тот самовольно явился в его дом. Он обладал странным чувством юмора и вынуждал дехкан выдавать свих дочерей за самых уродливых рабов, которых выкупал у хозяев специально для этой цели. Если верить легенде, он закончил свою жизнь так же, как и его жертвы: новый наместник приказал его схватить и сбросить с крыши.

Махмуд был болезненно тщеславен и постоянно требовал от багдадского халифа пышных и громких титулов. Он возмущался, что самаркандский хакан или караханидский князь носят по три-четыре почетных прозвища, а у него есть всего лишь одно: Йамин ад-Даула (Денница державы). Махмуд без конца отправлял в Багдад послов с богатыми подарками, указывал на свои заслуги и прибегал к всевозможным ухищрениям и угрозам, чтобы побудить халифа одарить его новым титулом. Благодаря этим усилиями к концу жизни в полное звание Махмуда входили такие звучные имена как Амин аль-Милля (Хранитель веры), Низам ад-Дин (Устав веры), Насир аль-Хакк (Защитник истины) и Вали Амир аль-Муминин (Друг повелителя правоверных). Именно Махмуд Газневийский первым получил от халифа титул султана, то есть «имеющего власть».

Хотя Газневиды были чистыми тюрками, вся их жизнь была насквозь пропитана персидской традицией, заимствованной у Саманидов. Они говорили и читали на персидском, сочиняли персидские стихи и на персидском же писали научные трактаты. Махмуд повсюду возил с собой персидских астрологов, но никогда к ним не обращался: он говорил, что держит их при дворе, потому что «таковы заведенные в стране порядки», а лично ему они не нужны. Примерно так же он относился к поэтам и ученым, стекавшимся в его столицу: покровительствовал им, как просвещенный правитель, но особой любви к наукам и искусствам не проявлял. Несмотря на это, благодаря его щедрости и меценатству в Газне собирались лучшие умы и таланты своего времени, получавшие от государства все необходимое для жизни и работы.