Читать книгу Слёзы чёрной речки - Владимир Топилин - Страница 9

С запада потянуло теплым влажным ветром. От его резких порывов закачались и зашумели деревья, заметался рвущийся шум реки, зимней поземкой закружилась по дороге пыль. Сгустившиеся над Безымянкой грозовые тучи закрыли вечернее небо.

Стараясь как можно быстрее скрыться от надвигающейся непогоды, хозяйки резкими окриками разгоняли по пригонам вернувшихся с дневного выгула коров. Попрятавшись по конурам и укромным местам, умолкли собаки. В старательских домах хлопали двери и щелкали замочки окон. Поселковая улица быстро опустела и притихла, как в ночное время. И только ласточки черными молниями все еще метались низко над землей.

– Может, вернемся? Смотрите, сейчас гроза будет. Вымокнем, да и поздно, ночь наступает, – сказала Маша, искоса посмотрев на неторопливо вышагивающих подруг.

– Да ты что?! Уже недалеко осталось. Нас ждут, – торопливо ответила Татьяна.

– Но только недолго… Полчасика – и домой. Мне родители разрешили только до одиннадцати, – с робостью в голосе предупредила Аня и посмотрела на Машу.

– Как скажешь, так и вернемся. Только больше не плачь. Сама пошла, и нечего здесь ныть, – нахмурила брови Татьяна и ускорила шаг.

– А удобно ли? Скажут, девки сами в гости пришли! А что люди подумают? Плохо это все… – продолжала Аня, поглядывая на Машу.

– Ох и надоела ты мне! Не хочешь – не ходи! – сказала Таня, но, видя, что подруги продолжают идти, стала подбадривать девчат. – Не переживайте, все будет нормально. Посидим часок – и домой. Был бы Федя один, я бы вас никогда не позвала. А получается, что их трое, а я одна. Как это будет выглядеть? Некрасиво. А так их трое и нас трое, – хитро улыбнулась и подмигнула подругам Татьяна.

– Но только пусть ни на что не надеются! Мы идем только из-за тебя! – строго предупредила Маша.

– Да что ты! Они парни культурные, городские, интеллигентные, приветливые! Ничего лишнего! Просто посидите вместе с нами и все!

– А у кого день рождения? – поинтересовалась Аня.

– У Сергея! Ох и красивый парень! Стройный, высокий, черные кудри, с усами…

– А что, наши чибижекские парни хуже? – спросила Аня.

– Это ты про кого говоришь? Может быть, Леха лучше всех? Кроме него ты в своей жизни никого не видела! И я тебе скажу, что наши и городские – большая разница. Огонь и вода!

Маша смотрела на покрасневшую Аню, которая прикусила язык и растерялась, не находя слов в защиту того, кто казался ей настоящим, пусть немного грубоватым и неотесанным. Конечно, у Татьяны с Лехой старые счеты, это было понятно всем. Но зачем равнять всех парней? Это Маше было непонятно. Татьяна продолжала:

– Вот скажи, что может твой Леха? Он и не знает, как связать пару ласковых слов. Он не знает, как и с какой буквы начинается слово пожалуйста!.. Как верблюд над Честноковским проспектом. Только и знает, что курить да плеваться при всех!

Аня и Маша посмотрели направо, где над поселковой дорогой на высокой горе располагалась скала с таким названием. В действительности природное изваяние чем-то напоминало издали двугорбого верблюда, но никак не походило на Алексея. Однако это сравнение им показалось забавным, на что они отреагировали дружным смехом.

Завидев барак для приезжих, они взяли друг друга под ручки и пошли медленно, степенно, как гусыни, возвращающиеся от реки к дому. Казалось, что каждая из них хотела сказать: «Посмотрите, какие мы красивые и недоступные! Нам никто не нужен, и здесь мы оказались совершенно случайно!»

Однако каждая косым взглядом наблюдала за окнами, в нетерпении желая поскорее увидеть тех, ради кого они пришли этим вечером.

Их уже ждали. Из глубины барака за ними наблюдали три пары оценивающих глаз. Как только троица поравнялась с покосившимися воротами, дверь барака противно скрипнула, и на крыльце появился чернявый парень. Обворожительно улыбаясь, он приветливо воскликнул:

– Красавицы! Далеко ли путь держите?

– Гуляем от скуки, делать нечего, – как бы нехотя ответила Татьяна.

– Может быть, заглянете на огонек, составите нам компанию? Да, кстати! У нашего Сергея сегодня день рождения! – соблюдая приличия и не упоминая о тайной договоренности, ласкал девичьи ушки парень.

После приглашения девчата зашептались между собой, а Федя уже настойчиво подталкивал их к крылечку и, не переставая рассыпаться в любезностях, незаметно для всех ущипнул Татьяну за бок.

Перед девчатами услужливо открылась входная дверь, и подруги очутились в полусумрачном помещении, напоминающем мамаево побоище.

Перед глазами предстала неприглядная картина быта временных жителей: давно не видевший веника и тряпки дощатый пол, закопченные стены и печь, грязный стол, разбросанное на нарах постельное белье. Маше показалось, что она попала в какой-то погреб, где царствовали крысы. Окружающая обстановка была настолько мрачной и неприветливой, что девушке тут же захотелось убежать на улицу, на свежий воздух и не заходить в этот балаган никогда. Но пропустивший их невысокий щербатый парень уже закрыл за ними дверь и, улыбнувшись кривой улыбкой, протянул вперед руку:

– Добрый вечер, милые дамы! Пожалуйста, проходите, присаживайтесь к столу!

Последнее приглашение показалось Маше странным и каким-то неестественно торопливым – ни знакомства, ни приветствий, ни праздных пожеланий. Создавалось ощущение, что это не вечер в честь именинника в кругу приглашенных девчат, а очередная пьянка собутыльников. Краюха ржаного хлеба, разломанного руками, раскрытая банка тушенки да несколько молодых огурцов, сорванных втихаря с парниковой грядки у глуховатой бабки Маланьи, – вот и весь праздничный стол.

– Вы уж извините, мы только позавчера приехали и не успели обжиться. Сами понимаете – птицы перелетные, – суетился щербатый, рассаживая девчат на кедровые чурки, служившие стульями, и, смеясь неприятным, отталкивающим смехом, первым протянул руку для знакомства: «Ваня!»

«Что же ты, Ваня, хоть бы для приличия со стола грязь убрал! Да и руки надо помыть», – подумала Маша и, коротко кивнув головой на приветствие, резким жестом разогнала рой мух на столе.

Виновник торжества представлялся в последнюю очередь. Он приподнялся с нар и, поправив на себе модную косоворотку, обворожительно улыбнулся белозубой улыбкой:

– Для меня ваше присутствие – настоящий праздник! Думаю, что этот вечер запомнится нам всем. Сергей!

– Извините, Сергей, что мы без подарков. Но я думаю, что мы это исправим, – сказала Аня и посмотрела на подруг.

– Ну что вы! Какой может быть подарок! Самый прекрасный подарок – это вы! А тем более твоя прелестная улыбка… – подмигнул ей парень.

Маше речь Сергея показалась странной и настораживающей, однако Аня была в восторге.

Иван торопливо нырнул под стол и торжественно вытащил початую бутылку спирта:

– За день рождения надо обязательно выпить!

Маша и Аня отпрянули и, посмотрев на окружающих испуганными глазенками, отрицательно закачали головами. Но тут, забирая бразды правления, поддерживая парней, свое веское слово сказала Татьяна:

– Именинника обижать нельзя! Надо обязательно выпить! За знакомство, за здоровье, за продолжение дружбы, наконец…

От настойчивых просьб, приятных слов, сопровождавшихся обязательной и многозначительной улыбкой Сергея, Аня сдалась очень быстро, вместе со всеми стала упрашивать Машу.

– Только немного, – после долгих уговоров согласилась девушка.

Звякнула алюминиевая посуда. Содержимое кружки жаром обожгло губы, язык, горло. Маша задохнулась, не в силах что-либо сказать, но услужливо поднесенная Иваном берестяная чаша с водой помогла девушке.

Через какое-то время от выпитого по телу Маши покатилась хмельная волна. Голова закружилась. Руки и ноги наполнила приятная ватная теплота. Как будто само собой улетучилось нервное напряжение, стало легко и весело.

За столом быстро завязался непринужденный разговор. От легких шуток всезнающего Сергея небольшое помещение наполнилось звонким смехом расслабившихся девчат. Более всего это относилось к Ане. Стараясь заострить внимание именинника на себе, девушка от всей души заливалась над словами понравившегося ей парня. А Сергей увлекал девушек анекдотами, вставлял в свою удалую речь комплименты и многозначительно стрелял взглядом в Аню.

Маша смеялась вместе со всеми, с нескрываемым удовольствием поглядывая на окружающих. Ей нравилась эта небольшая компания, нравились шутки и теплота, которая появилась во всем теле. Все было очень хорошо, просто замечательно! Она радовалась вместе с Аней, с интересом слушала Сергея, и даже Иван, казавшийся ей суетливым и противным, теперь походил на обыкновенного, нормального парня. Лишь притихшие Татьяна и Федя реже всего удостаивались ее внимания.

Маша не замечала частых, косых взглядов Татьяны на себе. Она не видела, как та была довольна. Осуществлялась часть ее коварного плана: Маша была в обществе мужчин в вечернее время, и этому есть свидетели. Этот факт может стать причиной бесповоротного разрыва с Андреем.

Через небольшой промежуток времени предусмотрительный Иван вскочил из-за стола и, схватившись рукой за горлышко бутылки, забулькал по кружкам:

– Давайте выпьем по второй!

Маша торопливо убрала свою и наотрез отказалась:

– Все, хватит!

– Да ты что, Машенька! Уважай именинника!

– Поддержи компанию!

– Последний раз, Машенька, – наперебой заговорили окружающие.

– Нет! Все, хватит! Уже поздно, надо идти домой! – запротестовала Маша, вставая из-за стола.

– А куда идти, Маша? Смотри, сейчас будет дождь! – воскликнул Сергей и указал пальцем за окно.

И действительно, в серости сгущающихся сумерек метнулась молния, фосфорической вспышкой ослепив небольшой отрезок улицы рабочего поселка. Через пару секунд небеса расколол гром, от которого заплясало пламя в керосиновой лампе.

Пока Маша смотрела в окно на зарождавшуюся стихию, Иван торопливо плеснул в ее кружку спирт.

– Ну вот! А выливать и отказываться нельзя! Давай, Машенька, по последней, и больше к тебе никто приставать не будет, – певучим голоском протянула Татьяна и посмотрела на подругу лисьими глазами.

Маша послушалась и последовала примеру окружающих. Вновь полыхнуло пожаром, обожгло, расслабило и притупило. Раскрасневшаяся девушка чувствовала, что очень быстро хмелеет. Очертания помещения и силуэты людей поплыли в разные стороны. Руки и ноги не хотели подчиняться. Обрывки разговоров становились более громкими, быстрыми и резкими. Маше стоило огромных усилий держать себя в руках. Ей казалось, что подобное ощущение только лишь у нее, что она одна пьяна в окружении подруг и парней. Но, посмотрев вокруг, девушка поняла, что алкоголь завладел всеми.

Аня оказалась самой пьяной. Покачиваясь из стороны в сторону, не стесняясь Сергея и не обращая внимания на одергивания Татьяны, она смотрела только на него. С восторгом она ловила каждое слово Сергея. А он, чувствуя, что уже почти завоевал сердце девушки, продолжал рассыпать комплименты. Но вершиной лести было не соизмеримое ни с чем вранье о том, что он никогда не встречал такого милого и прелестного создания, как Анечка.

Для Ани комплименты – что радуга в феврале! Еще немного, и к сердцу девушки, как через невидимую пропасть, ляжет шаткий мостик коварства Сергея. Еще чуть-чуть, и Аня влюбится в опытного донжуана, ловко расставившего свои сети на очередную жертву.

Татьяна была на вершине блаженства! Все идет так, как хотела она. Этот вечер изменит ее жизнь. Сегодня она отомстит всем, кто насмехался над ней когда-то. Сегодня произойдет то, о чем она так долго думала. С сегодняшнего вечера сердце Андрея будет принадлежать ей и только ей. Пока же можно наслаждаться происходящим, наслаждаться лестью Федора, застилающей ушко девушки персидским ковром. Она счастлива видеть Машу и Аню сидящими в окружении малознакомых парней, да к тому же в нетрезвом виде. Она одержима мыслью, что приближается минута расплаты, поэтому трепещет от волнения.

Незаметно пролетел час, за ним второй. С улицы в окна заглядывала непроглядная ночь. Яростная гроза, недолго погремевшая над старательским поселком, под напористыми порывами холодного ветра ушла на восток. Скоротечный грозовой фронт оставил после себя младшего собрата: мелкий моросящий дождик слабыми шлепками стучал в мокрое стекло.

Веселье было в разгаре. Убогое помещение наполнилось неумолкаемым гулом и громким смехом. Не в меру расслабившаяся Аня уже сидела рядом с Сергеем и всем своим трепещущим существом тянулась к красноречивому красавцу.

Татьяна и Федя несколько раз выходили на свежий воздух, скрывая любовные чувства от посторонних глаз. Но всем и так было понятно, что парочка уединяется не для игры в салочки. Изрядно захмелевший Ванюшка во всеуслышание заявил:

– Что вы бегаете, как заполошные? Не стесняйтесь, можете целоваться здесь. Дело молодое, и без этого никак!

Татьяна попыталась изобразить невинное лицо, как будто ничего не происходит. Но Федор оказался намного проще и развязнее. Весело улыбнувшись окружающим, он взял в свои ладони зардевшееся лицо упирающейся Татьяны и поцеловал девушку долгим поцелуем.

Аня захлопала в ладоши и тайно скосила глаза на Сергея. Тот все понял и, не стесняясь, быстро обнял девушку и скопировал жест любви.

Ваня тоже не заставил себя долго ждать. Если целуются все, значит, он не должен оставаться в стороне. Он протянул свои руки через стол к Маше, но девушка, быстро оценив ситуацию, отпрянула и забила в колокол:

– Девчата, пойдем домой!

Но где там! Подруг невозможно было уговорить. Как можно идти домой, если все еще только начиналось. Татьяна не допускала мысли об этом. А Аня смотрела на Таню – раз она не уходит, значит, все нормально!

Иван догнал Машу у ворот.

– Маша! Подожди, надо поговорить! – торопливо заговорил он, а когда она остановилась, ухватил цепкими пальцами за рукав платья, привлек к себе и, насильно обняв, полез целоваться.

– Ты что? А ну отпусти! – пыталась оттолкнуться девушка от назойливого парня, дышащего ей в лицо смрадом перегара.

– Машенька! Да я же влюбился в тебя! Неужели ты этого не видишь? Да я для тебя сделаю что угодно! Горы сверну, только скажи! Я хочу, чтобы ты была навеки моей, да я на тебе жениться хочу… В город с собой увезу! – плохо слушающимся языком врал заученные фразы загоревшийся Иван. Руки парня, как кольцо удава, крепко прижимали, давили и уничтожали попавшуюся добычу. В то время как одна ладонь держала за спиной руку Маши, вторая торопливо металась по кофточке в поисках недоступного.

– Не надо, слышишь? – испуганно противилась девушка со слезами на глазах. Она хотела закричать, но ничего не могла выдавить, кроме слабой, едва слышной хрипоты.

Чувствуя себя победителем, Иван криво усмехнулся. Его руки ловко подхватили трепещущее тело, оторвали от земли и понесли.

– Куда ты? Не надо, отпусти… – плакала Маша, но он не слушал ее. Девушка лихорадочно искала выход. Противостоять насильнику можно было только хитростью, и никак иначе. Изменившимся, ласковым и немного кокетливым голосом прошептала ему на ухо решающую фразу:

– Отпусти, чего уж сопротивляться – сама пойду…

Обрадовавшись, Иван разжал руки и осторожно поставил Машу на землю.

Освободившись, девушка медленно пошла вперед, ступнями ног выискивая подходящий камень. А когда орудие было найдено, она присела, схватила булыжник и, резко выпрямившись, приголубила Ивана по светлеющему в темноте лицу. Не ожидая подобного поворота событий, парень в какую-то долю секунды уже лежал без сознания с раскинутыми руками. Девушка не стала ждать, когда Ивана вновь посетят трезвые мысли. Выбравшись на дорогу, она бросилась бежать в сторону своего дома.

Аня не могла противиться своему необъяснимому желанию именно сейчас, в эти минуты быть в обществе городских парней, умеющих держать себя на высоте, знающих, когда и что сказать, быть в меру веселыми и жизнерадостными. Она не желала покидать это общество и уходить от того, кто впервые ураганом ворвался в ее трепещущее сердце, кто мгновенно разрушил неприступные преграды к потайным уголкам восприимчивой души, кто не оставил и тени сомнения в наступлении прекрасного будущего и отрезал все пути отступления к безвозвратно ушедшему детскому прошлому.

Девушка хотела быть только рядом с ним, с таким красивым, умным, стройным. Именно в этот час Аня желала разрешения всех вопросов, возникших при их знакомстве. Она хотела услышать то заветное и единственное слово, от которого кружится голова. Она ждала мгновения, когда он, Сергей, раз и навсегда скажет, что она значит в его жизни и как ей жить дальше в этом бушующем, взорвавшемся мире страсти?

Аня была пьяна в прямом и переносном смысле этого слова. Она была пьяна от своей любви и от сильных, настойчивых объятий Бахуса. Девушка уже не могла противиться легким, но необъяснимо настойчивым просьбам любимого человека выпить еще чуть-чуть.

Притуплённое чувство осторожности на краткий миг возникло из глубины ее опьяненного сознания. Оно предостерегало, предупреждало. Но Аня тотчас заглушила это чувство успокаивающим объяснением о необходимости продолжения знакомства. Все будет хорошо! Все будет в рамках приличия! Аня верит Сергею. Верит, потому что любит!

Для себя где-то в глубине души Аня заметила, что алкоголь в какой-то мере способствует сближению с Сергеем. Она поняла это сразу, хотя и выпила в этот вечер первый раз в своей жизни, поэтому по вполне понятным причинам не знала той меры, что являлась для нее пределом. Теперь эта мера была давно преодолена.

Это была уже не та Аня, что пару часов назад, краснея от стыда, с волнением протянула свою руку для знакомства. Подражая Татьяне, с неукротимым бесстыдством обвивая руками склонившегося над ней парня, Аня с жадностью и какой-то необузданной страстью отвечала на горячие поцелуи Сергея. Все ее существо преступило границу былого стеснения.

Голова девушки кружилась, как в сказочном, прекрасном сне, на какие-то мгновения отключая от реального мира и не оставляя вокруг ничего, кроме горячих губ Сергея. Но когда из глубины подсознания все-таки пробивалась требовательная мысль о защите девичьей чести, она тут же глушила ее в ответных поцелуях.

В одно из таких мгновений она поняла, что происходит то, что переходит границы дозволенного. Она лежала на нарах с Сергеем, как и когда это произошло, память Ани не может восстановить. Непонимающим взглядом она осмотрелась вокруг и едва вспомнила, где находится. Ровный свет керосиновой лампы откидывал на почерневшие от копоти стены свои желтые лучи.

Его руки судорожно терзали ее обнаженное тело. Горячие губы целовали трепещущие плечи. Она слабо попыталась противиться натиску, но руки Сергея крепко сковали ее бесполезные порывы. Понимая, что погибает, Аня взмолила о пощаде, но он не слушал. Слезы безысходности, побежавшие по ее щекам, не могли остановить происходящего. Затаив рвущееся дыхание, она с ужасом ждала своей участи…

…Нескончаемыми каплями пульсирующего родничка текли слезы обиды, горечи и разочарования. Аня была раздавлена, уничтожена, растерзана и слепо смотрела куда-то в угол избы. В ушах девушки нарастал оглушительный звон, а изможденное мучениями тело наполняла острая, режущая боль.

Краска жгучего стыда обожгла ее вспыхнувшее лицо. Ане сделалось дурно. Она вскочила с нар и бросилась к дверям, на улицу, но непослушные ноги отказывались служить и разъехались в разные стороны. Аня упала на грязный пол. Повторная попытка не привела к успеху. Она хотела что-то сказать, но заплетавшийся язык не подчинялся, слышалось только мычание. За спиной раздался смех. Аня повернулась и попыталась хоть что-то объяснить знаками.

Сергей легко догадался, что хочет сказать девушка. Быстро вскочив, он схватил Аню и, пнув дверь, вынес девушку на крыльцо. Небрежно усадив ее на землю, Сергей отвернулся в темноту и с чувством некоторого презрения закурил папироску. Теперь Аня его интересовала меньше всего.

В темноте послышались тяжелые шаги. Сергей узнал, но все же предупредительно спросил:

– Иван, это ты?

– Я, кто же еще! – с тяжелым coпением отозвался сердитый парень.

– Ты что один? А где Маша?

– Убежала, сучка! Камнем по рогам врезала – едва очухался… Встречу – убью! – грозился Иван, но, услышав неопределенные звуки, изменил голос:

– А это кто на ветер лает?

– Анька напилась. Добралась до бесплатного… – ответил Сергей.

– Ну и что, как у тебя дела? – вторя ему, спросил Иван.

– Нормально, – после некоторого молчания удовлетворенно ответил Сергей. – Плакала девчонка…

– Да ты что? Ух ты! Молодец… Ну и что теперь?

– Как что? Хочешь?.. Тогда бери ее и неси, пока Танюха не увидела…

Иван не заставил себя долго ждать. Он взял ее на руки и, осторожно нащупывая в темноте ночи знакомую тропинку, понес девушку к сеновалу бабки Маланьи…