Читать книгу По ту сторону разума - Владимир Удод - Страница 4

Анжела столкнулась в дверях своей квартиры с молодой высокой незнакомкой. От неожиданности обе женщины вздрогнули, окинули друг друга оценивающим взглядом и, не произнеся ни звука, разошлись. За порогом стоял застывший в позе монумента муж Анжелы, Даниил. Он был настолько растерян, что не мог не только сдвинуться с места, но даже пошевелить языком в этот момент было для него непосильной задачей. Супруга презрительно улыбнулась и холодно произнесла:

– Надо же, как я не вовремя. Чего застыл? Иди, проводи даму. А лучше просто иди.

– Тогда я лучше останусь, – вдруг оживился супруг. – Надо же тебе объяснить, что…

– Это не то, что я подумала, – закончила за мужа фразу Анжела.

– Ну, в общем-то, так и есть, – замялся Даниил. – Давай спокойно поговорим.

Он посторонился, пропуская жену в квартиру, запер за ней дверь и хотел помочь ей снять пальто, но женщина отстранила его, сказав:

– За подружками будешь своими ухаживать, а я уж как-нибудь сама.

– Ну зачем ты так? – с болью в голосе простонал супруг. – Это всего лишь моя студентка. Очень способная девочка, подаёт большие надежды…

– Кто бы сомневался! – Анжела швырнула мокрую от растаявшего снега шапку мужу в лицо. – Только запомни, дорогой, моя постель – не кузница талантов. Ещё раз приведёшь очередное дарование в нашу квартиру – я просто уйду от тебя. Тогда уже води, кого хочешь, когда хочешь и сколько хочешь.

Даниил шарфом вместо полотенца промокнул капли на лице, поднял шапку супруги, положил её на верхнюю полку вешалки и, стараясь подбирать нужные слова, произнёс:

– Раз на то пошло, скажу тебе откровенно: если бы ты была со мной хоть чуть-чуть нежнее и внимательнее, то на кой бы мне сдались все эти студентки? Ты помешалась на своей работе. Тебе непременно нужен успех, признание, слава, не знаю, что там ещё! А мне нужна баба, обыкновенная баба, которая не думает в постели о работе, а думает о том, о чём нужно думать во время занятия любовью. Ты помнишь, чем закончилась наша последняя близость?

– Я даже не помню, когда это было, – равнодушно ответила женщина. – Ты же знаешь, что я девять лет положила на свой научный проект, который, поверь мне, стоит Нобелевской премии. Ты бы мог со своими способностями разделить со мной успех, но ты даже не интересуешься моими делами, тебе плевать на науку! Да и на меня, в принципе, тоже. Тебе захотелось уйти на преподавательскую работу. Там же студентки молоденькие и не нужно сильно напрягать мозги каждый день. Вместо того чтобы всерьёз заняться своей докторской…

– Вот! Вот! Вот об этом ты и говорила в тот раз! – истерично закричал супруг. – Ну скажи, зачем, зачем мне в постели думать о докторской диссертации? Да я об этом вообще думать не хочу. Я жить хочу! Понимаешь, жить! Мне уже тридцать пять, а что я видел? Последние пять лет мы даже в отпуск никуда не ездили. Потому что не было у тебя никакого отпуска. О детях я уже молчу. У тебя один ребёнок на уме – твоя работа. А я хочу иметь нормальных, здоровых, смешных и немного тупых детей.

– Почему именно тупых? – удивилась Анжела.

– Чтобы, не дай бог, они не пошли по стопам своей матери.

– Вот как! А я хотела тебя обрадовать: моя работа над проектом близка к завершению. Мне обещали дать отпуск сразу за три года. Так что у нас будет время подумать над вопросом, который тебя волнует.

– А тебя?

– И меня. Мне ведь тоже уже не двадцать.

– Только поэтому?

– Даня, не цепляйся к словам. Давай ужинать и спать. Завтра у меня будет слишком напряжённый день. Надо как следует отдохнуть.

Но выспаться у Анжелы не получилось. Уснуть мешали мысли о муже, о его постоянной сексуальной озабоченности и нежелании понять собственную жену, а также о детях, которых нет, но которых давно пора заиметь.

В отделе она появилась в прескверном расположении духа, мрачная и отрешённая, чего не мог не заметить её непосредственный начальник, Занин Аркадий Потапович.

– Анжела, зайди-ка ко мне, – сказал он приказным тоном, рассчитанным для ушей других подчинённых, которые знали, что их коллега – не только ведущий специалист, но и любимица (не путать с любовницей) начальника отдела программирования.

Занин любил дисциплину, а во вверенном ему отделе, где из тридцати двух подчинённых двадцать составляли женщины, совсем непросто было поддерживать порядок и рабочую атмосферу. Анжела являлась ключевым игроком в его команде, ей многие коллеги завидовали и откровенно недолюбливали. Начальник хорошо знал о климате в коллективе и поэтому старался не подставлять ведущего сотрудника под удары менее талантливых, но более амбициозных коллег. Только в своём кабинете Аркадий Потапович мог позволить себе тёплые и дружеские нотки в голосе.

– Опять в семье неприятности? – спросил он отеческим тоном, когда Анжела прикрыла за собой дверь.

– Устала я, – тяжело опускаясь на стул, ответила женщина. – От работы, от вранья, от завистливых коллег. От всего.

Занин пододвинул своё офисное кресло поближе к Анжеле, присел на него и мягко сказал:

– Я тебя очень даже понимаю. У самого дома сплошные неприятности. Да и начальство моё не слезает с меня: давай, давай! Не успел прийти сегодня на работу, как генеральный вызвал к себе и отчитал за задержку нашего отдела. Бесполезно объяснять этому тупому академику, что искусственный мозг – это не искусственная рука или нога. Мозг – материя тонкая. Но разве это может понять старый маразматик? Знаешь, что он мне заявил? Что сегодня комиссия будет проверять первые результаты нашей работы.

– Но ведь мы только в начале пути! – воскликнула Анжела. – Сегодня у нас по плану работа с актёрами, которые будут обучать нашу Иру эмоциям.

– Вот они и хотят посмотреть, как мы работаем.

– Кто «они»? – удивилась женщина.

Понизив голос до шёпота, Аркадий Потапович ответил:

– Спецслужбы. Эти ребята давно интересуются нашим проектом. Я вообще думаю, что «Роскосмос» – прикрытие. На самом деле заказчиком является куда более секретная организация. Но нас это не должно касаться. Мы только выполняем свою работу. Попрошу тебя никому о нашем разговоре не рассказывать.

– Мне и самой показалось странным: зачем обучать робота эмоциям, если его собираются отправить на Марс? Кому там нужна его мимика? Разве что марсианам, если они встретятся.

– Только, ради бога, умоляю тебя, не брякни чего-нибудь лишнего при посторонних. А посторонними для тебя являются все, кроме меня. Запомни это. Иначе у нас могут возникнуть большие неприятности.

– Хорошо, я поняла вас, Аркадий Потапович. Мы просто будем делать свою работу. Актёрам назначено на десять. Когда ждать комиссию?

– Конкретно не сказано. Но думаю, что эти люди уже здесь. Постарайся собраться, забудь о неприятностях и домашних проблемах…

– Вам легко говорить! – воскликнула Анжела. – Это же не ваша жена привела в дом любовницу!

– Что, опять? Вот мерзавец! – Занин сочувствующе покачал головой. – Я давно говорил: брось этого проходимца. Он ещё тогда мне не понравился, когда начинал работу у нас в институте. Не наука, а бабы на уме! Благо этого добра тут сколько угодно. А ведь подавал большие надежды, сукин сын. Хотя, если честно, как мужик мужика я его понимаю. Ты ведь трудоголик, думаешь только о работе, о проекте. С учёными трудно жить. Моя жена это знает. Твоему жеребцу баба нужна, а не доктор наук.

– Вы сейчас повторяете слово в слово мысли моего мужа, – женщина с укором посмотрела на своего научного руководителя. – Все вы, мужики, только и думаете, как бы переспать с очередной жертвой.

– Я не такой, – поспешил заверить Аркадий Потапович. – Никто не может меня упрекнуть в неверности моей дражайшей супруге. Хотя, как ты понимаешь, у меня масса таких возможностей.

– Бывают исключения и в мужской среде, – согласилась Анжела. – Я пойду, с вашего позволения. Мне нужно подготовиться к встрече с артистами.

– Разумеется. Я подойду ровно в десять. Удачи тебе и всем нам!

Сказав «спасибо», Анжела вышла из кабинета и направилась к своему столу. Ей нужно было составить и распечатать список вопросов к актёрам, с которыми предстояло работать.

Актёры прибыли вовремя. Пройдя процедуру подписки о неразглашении государственной тайны, они были препровождены в святая святых «Три «И» (института искусственного интеллекта) – лабораторию программирования и диагностики. Сюда имел доступ весьма ограниченный круг лиц. Даже те, кто здесь бывал, не имели ни малейшего понятия о том, как глубоко спрятана эта лаборатория в недрах института. Скоростной лифт с кодовыми замками двигался так плавно и бесшумно, что новичку было непонятно: кабина идёт вниз или вверх.

В двух женщинах Анжела сразу узнала известных на всю страну выдающихся актрис; фамилию артиста средних лет она не помнила, а вот режиссёра спутать с кем-то другим было совершенно невозможно, поскольку тот очень часто мелькал на телеэкране. Старых артистов Анжела помнила ещё с юности, когда у неё хватало времени на телевизор и походы в кино. Теперь её возможности ограничивались просмотром телепрограмм во время работы по дому или за ужином, но благодаря хорошей памяти многих популярных артистов она знала по именам.

Приветливо улыбнувшись, она сказала:

– Здравствуйте, господа! Меня зовут Анжелика Эдуардовна, но можно просто – Анжела. Нам предстоит с вами не совсем обычная работа. Я бы сказала, даже совсем необычная. Нужно обучить робота актёрскому мастерству. Вот вам список задач, которые необходимо решить в очень сжатые сроки. – Она протянула каждому по нескольку листов бумаги с распечатанным на принтере перечнем вопросов. – Прошу ознакомиться, и приступим к делу. С чего начать, можете решать сами. Устраивайтесь поудобнее.

Актёры, заняв места у круглого стола, углубились в изучение материала. Первым оторвался от текста самый пожилой из них, который сыграл немало больших ролей, а также поставил несколько спектаклей в одном из престижнейших театров Москвы.

– Вы это серьёзно, милочка? – спросил он, уставясь на Анжелу рыбьими глазами поверх очков. – Я спрашиваю, вы серьёзно полагаете, что этому можно научить машину за пару занятий? Я на своём курсе в ГИТИСе не могу студентам передать свои опыт и знания за несколько лет обучения, а вы хотите, чтобы… Ну, не знаю, не знаю. – Мужчина развёл руками, отодвинул от себя листы и закончил: – Халтурить не приучен, так что вы уж меня извините, Анжелика Эдуардовна.

– Анжела. Просто Анжела, – спокойно отреагировала на слова маститого режиссёра женщина. – Хочу вас предупредить, что наша подопечная талантливее всех ваших студентов вместе взятых. Она быстро усвоит ваши уроки. Скоро вы сами сможете в этом убедиться.

– Ну так покажите нам вашу подопечную.

Анжела улыбнулась и крикнула:

– Ира, деточка, подойди, пожалуйста, к нам!

Из примыкающей комнаты, закрытой стеклянной полупрозрачной дверью, донёсся приятный женский голос:

– Одну минуточку! Я готовлю гостям кофе.

– Хорошо, дорогая, мы подождём, – глядя на удивлённые лица гостей, Анжела испытала удовольствие. Улыбнувшись, она обратилась к ним, слегка понизив голос: – С недавних пор Ира является здесь полной хозяйкой. Обращайтесь с ней, как с нормальным человеком, и ничему не удивляйтесь.

Вскоре стеклянная дверь открылась и в помещение, грациозно толкая перед собой тележку с набором чашек и кофейником, вошла изумительной красоты девушка. Её идеальным формам и чертам лица могла позавидовать любая фотомодель. По комнате разлился чудесный аромат кофе и запах дорогих духов. Поставив на стол шесть чашек, Ира неспешным движением наполнила их дымящимся напитком, затем присела на свободный стул, взяла одну чашку и, окинув взглядом синих глаз гостей, произнесла:

– Извините. Забыла представиться. Меня зовут Ира. Угощайтесь, это хороший кофе.

От удивления никто из актёров не смог произнести ни слова в течение нескольких минут. А когда девушка по имени Ира поднесла к губам чашку кофе и сделала осторожный глоток, молодая, но уже очень популярная актриса несколько нервно воскликнула:

– Вы нас разыгрываете? Это нереально!

– У нас не «Камеди клаб» и не программа «Розыгрыш», уважаемая Евгения, а очень серьёзная организация, – спокойно отреагировала на реплику Анжела. – Пейте кофе, Ира действительно прекрасно его готовит, и можете приступать к своей работе, лучше – в форме непринуждённой беседы. С чего хотите начать, господа? – Видя растерянность на лицах гостей, она предложила: – Хорошо, давайте я вам помогу. Научите Иру проявлять радость. Объясните на словах и покажите это мимикой. Моя девочка точно скопирует и запомнит. Продемонстрируйте ей все тонкости актёрского мастерства, как вы это делаете в кино, в театре и в жизни.

– Ну что ж, – первым из оцепенения вышел маститый режиссёр и преподаватель ГИТИСа, – в конце концов, это и для нас бесценный опыт. Давайте работать, друзья мои. Но я предлагаю начать не с обучения такой эмоции, как радость, а с удивления. Оно у вас в списке на шестом месте, но будет естественно, если мы начнём с того, что только что испытали.

– Я не возражаю, – согласилась Анжела и, заглянув в свою шпаргалку, чтобы не перепутать имя-отчество, добавила: – Вы, Анатолий Валентонович, – преподаватель, вам и карты в руки.

– Тогда приступим. Для начала нужно усвоить, что же это такое – эмоция. Значение латинского слова «emovere» – возбуждать, волновать. Это особый вид психических процессов или состояний человека… – Режиссёр запнулся на слове «человека», посмотрел в синие глаза робота, потом перевёл взгляд на Анжелу и промычал: – Ммм-да… Человека…

– Вы не смущайтесь, – подбодрила его Анжелика, – она всё понимает. Представьте, что перед вами одна из ваших талантливых учениц и вам будет легче вести занятие.

– Я всё понимаю, – подтвердил робот.

– Хорошо. Продолжим. Так вот, это состояния человека, которые проявляются в переживании каких-либо значимых ситуаций. Например, радость, страх, удовольствие, удивление, восхищение и тому подобное. Одним словом, это то, что у человека творится в мозгу, проявляется на лице или в жестах, возгласах и поступках. Как правило, эмоция – это быстрая, непроизвольная реакция в ответ на события, которые волнуют человека. Вот наглядный пример: наше удивление на появление очаровательной девушки, которую нам представили как робота. Я едва не уронил очки, Евгения открыла рот и расширила глаза, Евгений, наоборот, прищурился и стал тереть виски, а Снежана склонила голову набок и что-то беззвучно шептала. Я не разобрал что, но думаю, что-то вроде слов «невероятно» или «не может быть». И у неё тоже глаза полезли из орбит. Я попрошу коллег вспомнить свои первые переживания по этому поводу и воспроизвести в лицах эмоцию сильного удивления. Начнём с Евгении. Прошу, Женечка.

Актриса быстро настроилась и с лёгкостью выполнила просьбу режиссёра. Тот остался доволен результатом и предложил роботу:

– А теперь ты, милочка, повтори выражение лица Женечки.

Ира открыла рот и слегка выпучила глаза. Анатолий Валентонович недовольно покачал головой и сказал:

– А говорили, что она талантливая. Любой середнячок из моих учеников легко выполнит это простое задание.

Слова режиссёра задели Воронину за живое, пробудив в ней самолюбие учёного.

– Вы скажите, что не так, – подавив возмущение, воскликнула она. – Ира быстро всё усвоит. Вы видели, как она ходит? За одно занятие освоила походку нашей знаменитой модели.

– Видимо, с выражением лица дела обстоят сложнее, чем с походкой, – извиняющимся тоном возразил режиссёр. – У вашей подопечной глаза холодные и пустые. Открытый рот и выпученные глаза, прошу меня простить, делают её похожей на сумасшедшую. А нам нужно добиться удивления.

– Так подсказывайте, что нужно делать. Можете даже подойти к ней и поправить лицо. Как только вы скажете, что довольны результатом, она зафиксирует это в памяти и больше не ошибётся.

Режиссёр подошёл к роботу и, наклонившись над ним, ласково заговорил:

– Посмотри ещё раз внимательно на Евгению. Не надо так сильно таращить глаза. Прикрой чуть-чуть. Вот так, достаточно, хорошо. Теперь слегка подними бровки вверх. Замечательно. Теперь губки сделай так, будто произносишь звук «о». Немножко расслабь губы, не напрягай. Вот так. Превосходно. Ну вот, другое дело! Ещё бы холодок убрать из глаз – и было бы идеально.

Анатолий Валентонович отошёл на два шага, чтобы расстояние до робота и актрисы было одинаковым. Это давало возможность сравнить выражение их лиц более объективно. В следующую минуту он воскликнул с каким-то благоговейным ужасом:

– О боже! Как она стала похожа на Женю! Она изменила цвет глаз. Они теперь карие, точно такие же, как у Жени. Невероятно!

– Вы удовлетворены результатом? – строго спросила Анжела.

– Более чем, – ответил режиссёр почему-то шёпотом.

– Отлично! Закрепляем и переходим к следующему актёру.

Дальше дело пошло быстрее. Ира, казалось, поняла, что от неё требуется; она быстро и с поразительной точностью копировала выражения лиц своих учителей, чем сильно их удивляла. Актёры в процессе обучения робота своему мастерству постепенно так увлеклись работой, что перестали воспринимать ученицу как машину. Анжела всё меньше вмешивалась в этот процесс. Она сидела за столом, пила кофе и молча наблюдала, иногда делая какие-то записи в своём блокноте.

Ровно в двенадцать часов дня дверь в лабораторию открылась и в помещение вошла группа людей из восьми человек, двое из которых были Анжеле хорошо знакомы: её непосредственный начальник, Занин Аркадий Потапович, и директор института, Швец Сергей Сергеевич. Остальных она видела впервые. Несмотря на то, что на всех были одинаковые форменные институтские синие халаты, двое из группы были точно военными. Их выдавала выправка и жёсткое выражение лиц. Никто не поздоровался и не произнёс ни слова. Подойдя почти вплотную к сидящим за столом, незнакомцы с любопытством стали рассматривать женщин, пытаясь понять, кто из них является детищем института искусственного интеллекта. Директор, довольный произведённым эффектом, добродушно обратился к артистам:

– Господа актёры, предлагаю вам сделать перерыв. Сейчас вас проведут в наше кафе и покормят. А через час вы сможете продолжить работу.

– Перерыв – так перерыв, – несколько разочарованно произнёс режиссёр. – Идёмте, друзья мои.

Когда на местах остались только Анжела и её подопечная, самый пожилой из группы – и, по-видимому, самый главный, – переводя взгляд с женщины на робота и не понимая, кто есть кто, раздражённо спросил:

– Ну, и кто из них робот?

Директор не успел ответить, его опередила машина. Мило улыбаясь, она произнесла:

– Зачем так грубо, мужчина? Меня зовут Ира.

Вздрогнув от неожиданности и злясь на самого себя, мужчина сердито проворчал:

– Ага, понятно. Но почему именно Ира?

– Это сокращённо от «искусственный разум», – поспешил пояснить Аркадий Потапович. – Ира – коротко, понятно и красиво. Кроме того, «разум» – слово русское и для нас имеет более широкое значение, чем интеллект.

– Ладно, пусть будет Ира, – смягчая голос, согласился высокий гость. – Пусть над интеллектом американцы работают. Что уже умеет ваша Ира? Давайте, хвалитесь, господа учёные.

Директор института предложил всем присесть и не без гордости заговорил:

– Наша Ира уже многое умеет. Но главным достоинством является способность учиться. Она легко анализирует слова людей и правильно на них реагирует. Практически, как мы с вами. И в этом, надо признать, заслуга нашего ведущего программиста Анжелики Эдуардовны Ворониной. Она перед вами, господа.

Анжела встала и слегка поклонилась комиссии. Директор жестом предложил ей сесть и продолжил:

– Над созданием ИЧ – искусственного человека, не хочу употреблять грубое слово «робот» – трудилось, в общей сложности, более шести тысяч человек. Но без мозга, созданного этой хрупкой женщиной, это была бы обыкновенная механическая кукла, каких с успехом делают китайцы.

– А поконкретнее можно? – пробасил человек с квадратной челюстью и слегка раскосыми глазами.

– Можно и поконкретнее. – Директор поморщился, недовольный тем, что его бесцеремонно перебили. – Только если я ударюсь в конкретику, то, боюсь, не хватит того времени, что вы нам отвели для демонстрации нашей работы. Мы девять лет работали над проектом, из них четыре года ушло на создание новейших, не побоюсь слова «уникальных», технологий и материалов, более двух лет – на сборку нашей модели, попутно велись работы над созданием квантового компьютера, и вот уже год, как мы занимаемся её обучением. А вы хотите, чтобы я уложился в час? Давайте поступим так: вы задаёте вопросы, а мы отвечаем. Если я в чём-то ошибусь, мои коллеги меня поправят.

– Это разумно, – согласился старший и, посмотрев на часы, многозначительно произнёс: – В четырнадцать двадцать меня ждёт с докладом министр. Не будем терять времени. Скажите, Сергей Сергеевич, как долго ваша Ира сможет работать без подзарядки?

– Это зависит от среды пребывания, интенсивности нагрузок и механических воздействий. По расчётам создателей аккумулятора, она сможет работать в полную силу не меньше года. Подзарядка проводится бесконтактно – ей достаточно приложить руку к стене с электропроводкой. Но после года эксплуатации или в случае полной разрядки аккумулятор подлежит утилизации и замене. У этой разработки нет аналогов в мире; аккумулятор имеет довольно компактные габариты и при этом обладает большой ёмкостью. Правда, составляет четверть веса нашей модели. Батарея позволяет поддерживать температуру тела тридцать семь градусов по Цельсию даже при температуре окружающей среды от минус шестидесяти до плюс семидесяти. Это гарантия того, что сбоев в работе систем не будет. Кроме того, переработка принятой пищи служит дополнительным источником энергии и тепла. Ещё вопросы?

– А можно посмотреть, как она двигается? – поинтересовался человек спортивного телосложения.

– Нет проблем. Ира, покажи гостям, как ты умеешь ходить.

ИЧ в облике женщины поднялся и походкой модели прошёлся по лаборатории от стены к стене, делая эффектные развороты и красивые движения головой, при которых пушистые светлые волосы развевались, будто от ветра. Члены комиссии, поражённые этим зрелищем, на некоторое время потеряли дар речи.

– Достаточно, детка, – сказал директор. – Возьми свой стул и присядь возле стены, чтобы все смогли тебя хорошо разглядеть.

Ира послушно выполнила приказ, продемонстрировав ещё раз грациозность движений и строгую осанку при сидении на стуле.

– Ходит она просто превосходно, – отметил спортсмен. – А бегать она умеет?

– Стометровку с барьерами преодолевает за восемь секунд, – гордо ответил директор.

– Если быть точным, то за семь и девяносто две сотых, – уточнил начальник отдела спецпрограммирования.

– Да, да, спасибо, Аркадий Потапович! И следует отметить, что результат этот стабильный. На более длинные дистанции мы не проверяли, так как масштабы нашего спортзала несколько ограничены.

– Может, она ещё и штангу таскает?

– Такая задача перед нами не ставилась, но если желаете проверить силу нашей девочки, то можете попытаться побороть её на руках. Только не советую. Один наш лаборант пытался с ней потягаться и получил сильный вывих предплечья.

– А за счёт чего достигается такая сила и естественность движений?

– В основном за счёт сложной гидравлической системы. Пробовали разные варианты, в итоге пришли к выводу, что от электроприводов лучше отказаться. Это и громоздко, и энергозатратно, и движения получаются механическими. Но хочу обратить ваше внимание на кожу нашей девочки. Можете попробовать её на ощупь. Вы не отличите её от настоящей. Это поистине уникальное изобретение наших учёных.

Всем членам комиссии захотелось убедиться в справедливости слов директора. Они дружно подошли к объекту исследования и принялись трогать его за различные места. Когда один из членов комиссии бесцеремонно запустил руку под халат и потискал робота за упругую грудь, тот неожиданно отреагировал:

– Неприлично трогать женщину за грудь и другие интимные места.

Мужчина резко отдёрнул руку и покрылся ярким румянцем. Это развеселило его коллег, все дружно расхохотались. А тот, смущаясь, сказал:

– Действительно, как настоящая. Даже тёплая.

– Но это ещё не самое главное, – директор был явно доволен произведённым эффектом. – Кожа имеет чувствительность. Она изнутри путём напыления покрыта системой сенсоров и датчиков, которые мгновенно передают в компьютер, а по сути, в мозг, соответствующий сигнал, и наша Ира безошибочно определяет все параметры касающегося её объекта: температуру, влажность, плотность, площадь прикосновения и так далее.

– У меня ещё такой вопрос, – несколько смущаясь, произнёс самый молодой на вид член комиссии. – Вероятно, он покажется странным, но я должен его задать. Она может заменить женщину в постели?

– Да, это очень важный вопрос, – поддержал молодого коллегу старший товарищ. – В нашей работе это обстоятельство иногда играет решающую роль.

Директор переглянулся со своими подчинёнными, как бы ища у них совета и поддержки, почесал подбородок и после некоторой паузы ответил:

– Теоретически это возможно. Все органы – точная копия женских. Над этим с нашими техниками поработали лучшие медицинские светила. Но мы не предполагали…

– И напрасно! – Старший строго посмотрел на директора. – Я же лично просил вас добиться полного сходства с женщиной. Как вы полагаете, если мы подберём хороших порноактёров, то с их помощью вы сможете обучить вашу куклу искусству любви?

– Ну, не знаю, – замялся Сергей Сергеевич и решил переложить ответственность на Анжелу. – Об этом лучше спросить у Анжелики Эдуардовны.

Женщина вспыхнула от неприятного для неё вопроса и решительно заявила:

– Я не стану заниматься такими грязными делами!

– Смотри, какая чистоплюйка! – гневно крикнул глава комиссии. – По-твоему, работать на благо страны – это грязное занятие? У вас что здесь, Сергей Сергеевич, – институт благородных девиц или серьёзное научное учреждение? Не нравятся ей порноактёры, пусть сама обучит куклу женским премудростям. Я не возражаю. Но ваша Ира должна уметь делать всё. Понимаете, всё!

– Хорошо, Василий Степанович, – испуганно залепетал директор, – я понял, мы поработаем над этим вопросом.

Но Анжела была не из робкого десятка. Смело глядя в глаза разгневанному мужчине, она твёрдо сказала:

– Я подписывала контракт с «Роскосмосом». А вы, как я понимаю, совсем из другой организации.

– Правильно понимаешь, – на губах Василия Степановича заиграла холодная улыбка. – Я представляю более серьёзную организацию. Со мной лучше дружить, чем ссориться.

– Только пугать меня не надо!

– Ну что ты, разве я тебя пугаю, деточка? – мужчина вдруг расплылся в улыбке. – Наоборот, я предлагаю тебе дружбу. Сотрудничество со мной может быть полезным во всех отношениях. Оно сулит тебе карьерный рост и неограниченные материальные возможности. Я не настолько глуп, чтобы не понимать твою значимость в нашем проекте.

– Значит, полёт на Марс нашей Иры – выдумка наших доблестных спецслужб?

– Признаюсь честно, идея не наша, но нам она понравилась. А Марс никто не отменял. Полетят роботы, непременно полетят открывать красную планету. Но конкретно на эту Иру у нас имеются более земные планы. Анжела, ты мне лучше скажи, когда можно будет твою подопечную выпустить в свет, чтобы никто не догадался, что это искусственный человек?

– Смотря для чего вы собираетесь её использовать. Чисто на бытовом уровне – подай-принеси – она уже готова. Но работать ещё есть над чем.

– Нам нужно, чтобы она умела входить в доверие, обольщать как мужчин, так и женщин, собирать нужную информацию и передавать её.

– Так бы сразу и сказали: вам нужна шпионка.

– Ты умная женщина, Анжелика! Правильно понимаешь задачу.

– Чтобы добиться нужного результата, Иру необходимо под контролем выводить к людям. В условиях лаборатории достичь полного сходства с человеком нереально.

– Разве кто-то против?

Анжела перевела многозначительный взгляд на директора института. Тот растерянно промямлил:

– Я не могу взять на себя такую ответственность. В проект вложены сумасшедшие деньги. Не дай бог, что-нибудь случится, кто будет отвечать?

– Об этом можете не беспокоиться, – заверил глава комиссии. – Ответственность я беру на себя. А после моего доклада министру, уверен, о финансовой стороне вопроса институт сможет не волноваться ещё много лет. Вы получите заказ на серию таких изделий. Это я вам гарантирую. Ваше будущее представляется мне стабильным и перспективным. Как видите, дружить со мной полезно. Так, у меня осталось совсем мало времени. Расскажите, что ещё такого интересного скрывается за этой красивой оболочкой?

Воодушевлённый последними словами высокого начальника, директор радостно стал докладывать:

– Ещё наша девочка умеет изменять цвет глаз, цвет, длину и форму волос и даже черты лица. Не горит, не тонет. Прекрасно имитирует поглощение пищи и выход её естественным путём. При этом производится химический анализ продуктов. Она легко считывает информацию с электронных систем, умеет пользоваться компьютером, электрическими и другими бытовыми приборами, а также предметами личной гигиены. Может поддержать беседу, правда, пока не на высоком уровне. Но если попросить её почитать стихи, то воспроизведёт творения самых знаменитых поэтов – по вашему желанию. Прекрасно поёт. И ещё она обладает таким важным качеством, как острейшее обоняние. Встроенный анализатор способен безошибочно определить полторы тысячи запахов.

– А взрывчатые вещества она сможет обнаружить? – вдруг оживился молчавший до сих пор третий военный.

– Без проблем! Не хуже любой обученной этому делу собаки.

– А рамку металлодетектора она пройдёт?

– Она её блокирует.

– Ладно, пока достаточно, – поднимаясь со стула, сказал Василий Степанович. – Даём вам месяц на доработку. Ровно через месяц мы вернёмся в этом же составе. Но разбор будет уже более серьёзный. Список дополнительных требований будет предоставлен вам в ближайшее время. И последний вопрос: как она включается и отключается?

– Есть кодовые слова, – ответила Анжела. – Другого не предусмотрено.

– И сколько людей знают эти коды?

– Трое. И они все перед вами.

– Вот это хорошо. Желательно, чтобы круг этот не расширялся. А в случае необходимости код можно изменить?

– Конечно, это же программа.

Василий Степанович, удовлетворённый ответом, покачал головой, пожал руки работникам института и направился к выходу. Когда члены комиссии потянулись за своим руководителем, Ира удивила их ещё раз.

– До свидания! Было приятно с вами побеседовать, – произнесла она с лёгким поклоном.

В ответ мужчины дружно помахали ей руками.

Оставшись в лаборатории без посторонних, учёные облегчённо вздохнули и присели на стулья.

– Ира, сделай нам кофе и покрепче, – произнёс директор.

– С удовольствием, – ответил робот, и, собрав чашки со стола, удалился в соседнюю комнату.

Потирая довольно руки, Сергей Сергеевич весело произнёс:

– Теперь я просто уверен, что вопрос с финансированием будет решён. На последнем совещании в Академии мне объявили о грядущем сокращении почти на сорок процентов. Обвиняли меня в непомерном раздувании штатов. Утрутся теперь эти старые пентюхи! Против оборонного ведомства они не пойдут. А вы, Анжелика Эдуардовна, напрасно так резко с Василием Степановичем. Это, можно сказать, наш кормилец. Именно он отстоял наш проект ещё пять лет назад, когда нас вообще грозились прикрыть и передать все дела в Сколково. Впредь будьте с ним повежливее, очень вас прошу.

– Если бы меня кто-нибудь предупредил, тогда бы я знала, как себя вести, – не удержалась от упрёка Анжела. – Сами же говорили, что «Роскосмос» нас торопит.

– Ха! «Роскосмос» сам на голодном пайке! Но я же не могу всем рассказывать об источниках нашего финансирования. И вас, друзья мои, я попрошу держать рот на замке. Никто не должен знать о том, что здесь произошло.

– Само собой, – согласился Занин. – Даже можете не сомневаться, Сергей Сергеевич. А что будем делать с предложением по поводу вывода в люди нашей девочки?

– Вы же слышали, что сказал Василий Степанович? – недовольно проворчал директор. – Занимайтесь.

– Я к тому, – замялся Аркадий Потапович, – что Анжелике Эдуардовне потребуются некоторые дополнительные расходы.

– Какие расходы? – Директор уже явно начал сердиться. – Что вы мне голову морочите? Ира не ест, не пьёт, не курит, в конце концов. Что вам ещё от меня надо?

– Напрасно вы раздражаетесь, Сергей Сергеевич. Нашей девочке потребуется кое-какая одежда, обувь. Не будет же её Анжела водить по городу в фирменном халате института? А транспортные расходы? А также нужно будет сводить её в кафе, в театр, в кино, на концерт и так далее. Не такая уж большая зарплата у моих сотрудников, чтобы…

– Ладно, ладно! Не надо давить на жалость! – сердито прервал подчинённого директор. – Я распоряжусь на этот счёт. Только чеки должны быть на каждую мелочь. Сами знаете, какая сейчас идёт борьба с коррупцией. Да, и вот ещё что, чуть не забыл. Не хотел при всех говорить по поводу обучения нашей Иры сексуальным утехам, чтобы лишний раз не злить нашего покровителя. Есть у меня на этот счёт кое-какие соображения. Попрошу своего хорошего друга, врача-сексопатолога, помочь вам, Анжелика Эдуардовна. Это такой высококлассный специалист, что из кого угодно сделает жрицу любви. Никакие актёришки, будь они даже трижды порно, ему в подмётки не годятся. Сегодня же решу этот вопрос. Разумеется, вводить его в курс дела не следует. Вы с ним поработайте, а потом вложите это в Иру. И не надо на меня так смотреть, Воронина! Возможно, вам самой будет полезно общение с таким специалистом. У него знаете, какой тариф? А вам это счастье бесплатно. – Директор тяжело поднялся, опираясь о стол, и тихо посетовал: – А кофе, я чувствую, так и не дождусь.

– Ещё две минуты тридцать секунд – и ваш кофе будет готов! – донёсся голос из-за стеклянной двери.

– Вот плутовка, – усмехнулся Сергей Сергеевич, – всё слышит! Настоящая шпионка. Имя дали, надо дать и фамилию. Бонд. А что, Ира Бонд – звучит!

– Звучит, но слишком уж откровенно, – возразил начальник отдела. И, показав пальцем на потолок, добавил: – Те ребята могут не одобрить.

– Пожалуй, вы правы. Тогда как? На всякий случай нужно будет какие-то документы на неё сделать. Мало ли что? В общем, вы подумайте, а остальное – моя забота.

– А не всё ли равно, как её называть? Когда её у нас заберут, то сочинят свою легенду.

– Даже не хочется об этом думать, – грустно произнесла Анжела. – Я к ней так привязалась, как к собственному ребёнку.

– Ну, теперь у вас будет возможность штамповать таких детей в неограниченном количестве, – усмехнулся директор. – Так что не сильно расслабляйтесь.

– Я понимаю, но первенец никогда не забудется.

В это время открылась стеклянная дверь и появилась со своей тележкой девушка-робот. Поставив перед каждым чашечку с ароматным кофе, она присела на краешек стула, сложила руки на коленях и спросила:

– Кто такие дети, ребёнок?

– Как, вы ещё не проработали этот вопрос? – Сергей Сергеевич с укором посмотрел на коллег.

– У нас не было возможности, – спокойно ответила Анжела. – Для детей в наш институт вход не предусмотрен. Но если я буду работать с Ирой вне стен института, то мы быстро наверстаем упущенное.

– Надеюсь, – с лёгкой иронией сказал директор, поднося чашку к губам. – О! Чудесный кофе! Хоть чему-то действительно полезному научили нашу девочку. Это наводит меня на мысль: а не заменить ли мне секретаршу? – Шутка понравилась ему самому, он хохотнул, а потом добавил уже мечтательно: – Наверное, мы стоим на пороге больших перемен. Умные машины серьёзно потеснят человека во многих профессиях в самое ближайшее время. И наш институт внесёт в этот процесс такую лепту, которую будет трудно переоценить. Пока воздержусь от поздравлений, но всё же, коллеги, разрешите поблагодарить вас за проделанную работу, масштабы которой знает только весьма ограниченный круг.

– Спасибо, Сергей Сергеевич, – в один голос ответили Занин и Анжелика.

Директор допил кофе, поставил чашку и, поднимаясь, произнёс:

– Мне пора. А вы занимайтесь. Актёры уже, наверное, заждались. А завтра поработайте с сексопатологом. Думаю, общение с ним будет полезно не только нашей Ире. Это я вам как его пациент говорю.

Когда директор ушёл, Занин обратился к Анжеле:

– У меня есть замечательная идея. Возьми Иру к себе домой. Пусть поживёт у тебя. Обучишь её общению в семье. Ну, например, ссорам, примирению, любовным отношениям, поцелуйчикам, муси-пуси всяким.

– Вы ещё скажите, чтобы я её под мужа подложила! – возмутилась женщина.

– Почему бы и нет? – голос Аркадия Потаповича звучал убеждённо. – Может быть, как раз этот вариант отвадит твоего Даника от молоденьких студенток. Не станешь же ты всерьёз ревновать супруга к неодушевлённому предмету? Это всё равно, что ревновать к игрушке из сексшопа.

– Но ведь противно же! – Анжела брезгливо поморщилась.

– Да, прав шеф, тебе будет очень полезно пообщаться с сексопатологом. Быть может, тогда ты поймёшь, почему муж бегает на сторону.

– Он уже не бегает, а приводит баб домой.

– Ну вот! – радостно воскликнул Занин. – Теперь у него точно не будет такой возможности. Наша Ира своей внешностью затмит всех конкуренток, а выставлять их за дверь, надеюсь, ты обучишь Иру сама. Подумай над этим. Я тебе дело предлагаю.

– Хорошо, я подумаю. Если честно, то мне уже всё равно. Наш развод – дело времени.

– Тем более ты ничего не теряешь! Но пока не стоит торопиться. Твой мужик хоть ещё тот кобелино, но не самый плохой из нашей братии. Хотя бы потому, что не пьяница и не скандалист.

В двери щёлкнул кодовый замок, и ассистент ввёл в лабораторию группу актёров.

– Сергей Сергеевич сказал, что вы можете продолжить занятия, – доложил молодой человек.

– Спасибо, Толя, – поблагодарил его Занин и обратился к Анжеле официальным тоном: – Можете продолжать, Анжелика Эдуардовна. Мы с вами договорим после.