Читать книгу Трагедия царя Бориса - Владимир Уланов - Страница 12

Переполненная гневом толпа народа заполонила площадь перед Грановитой палатой. Народ вооружился кто палками, а кто и камнями. Возмущенная чернь кричала:

– Выдайте нам Годуновых на расправу! Не выдадите – мы разнесем все тут вокруг и доберемся до вас, бояр!

Впереди толпы выскочил тщедушный работный мужичонка и писклявым голосом закричал, махая суковатой палкой:

– Что вы стоите? Идем громить все подряд, а там и до Годуновых доберемся.

Обстановка в толпе накалялась, еще немного – и вся толпа кинется к Кремлю и начнется погром.

Бояре, стоящие на крыльце, в страхе попятились назад.

В это время задние ряды толпы расступились, и к крыльцу проследовал митрополит Дионисий. Он держал в руке большой серебряный крест. За ним следовали именитые бояре Шуйские, Воротынские и другие.

Люди нехотя расступились, пропуская процессию.

Митрополит, поднявшись на крыльцо, трижды осенил толпу крестом, обратился к народу:

– Во имя Господа нашего Иисуса Христа! Уймите свою гордыню, успокойтесь и не берите греха на душу.

Из толпы послышался крик:

– Выдайте Годуновых нам на расправу! Они губят Россию и хотят захватить престол!

Рядом с Дионисием встал Иван Шуйский и обратился к бунтующим:

– Нам не за что гневаться на Годунова. Мы живем с ним мирно, нам нечего делить. Борис Годунов честно исполняет государево поручение правителя! И напрасно вы обозлились на знатного боярина и государственного мужа.

Но два купца, которые стояли впереди толпы, по-видимому, предводители, перебивая Шуйского, кричали, обращаясь к народу:

– Не верьте боярам! Пусть выдадут нам всех Годуновых, ибо от них нас всех ждет погибель!

Настроение бунтовщиков переменилось. Они уже не слушали купчишек и нерешительно затоптались на месте. Стали бросать наземь камни и палки.

Иван Шуйский, не теряя времени, продолжал:

– Зачем нам проливать кровь друг друга? Все у нас хорошо. В Думе мы живем дружно. Государь наш премного нами доволен. Идите, мужики, по домам, вас там ждут жены и дети.

Обстановка среди толпы изменилась, люди заговорили меж собой, а некоторые стали кричать, обращаясь к народу:

– И правда, пойдем по своим домам. Займемся своими делами!

Толпа стала медленно расходиться. Работный люд, почесывая затылки и споря меж собой, пошел за ворота. Вскоре площадь опустела, только и остались после бунтовщиков валяться камни да палки.

Но два купчишки никак не могли успокоиться, всячески пытались задержать людей, призывая вернуться и требовать выдачи Годуновых.

Как только площадь опустела, по приказу правителя тут же были закрыты крепко-накрепко кремлевские ворота.

Борис в окружении своих людей появился на крыльце, отдал приказание стрелецкому сотнику:

– Михаил Иванович, расставь на стенах усиленную охрану стрельцов. Да зарядите пушки, и чтобы фитили были наготове. Если вновь придут бунтовщики под стены, стреляйте из пушек и пищалей.

Затем подозвал к себе Еремея, который после ссылки боярина Мстиславского постоянно находился при Борисе и стал одним из незаменимых слуг, особенно в ведении тайных дел соглядатайства за неугодными правителю людьми:

– Еремей, ты выявил зачинщиков, которые привели народ на площадь бунтовать?

– Да, Борис Федорович. За всеми этими людьми ведется слежка, и в нужный момент мы их найдем.

Годунов подошел поближе к своему слуге и прошептал ему на ухо:

– Всех этих людей сегодня ночью схватить, чтобы их в Москве и духу не было.

– А куда ж я их дену?

– Знатных сослать в ссылку, а тех, кто яростно хотел бунтовать и зачинщиков, особенно двух этих купчишек, которые особенно глотку рвали, уничтожить.

– Будет сделано, Борис Федорович, как вы приказали, – с поклоном ответил Еремей и тут же двинулся в окружении верных Годунову соглядатаев выполнять поручение правителя.

А Годунов отправился на свое подворье. Ему нужно было поделиться происшедшим и посоветоваться со своей женой Марией, которая была его умным советчиком.

Жену Борис застал в ее опочивальне, она стояла на коленях и молилась у иконы Пресвятой Богородицы. Она шепотом читала молитву, часто крестилась, делала низкие поклоны.

Управитель не стал перебивать ее молитву, хотя ему хотелось тут же поделиться происшедшим с Марией.

Он устало опустился в кресло, задумался, а подумать было о чем… Он знал, что ради того, чтобы всех Годуновых удалить от престола, бояре пойдут на все. Уже сегодня их судьба висела на волоске. Если бы испугавшиеся погромов бояре не вступились за него, возможно, уже он не был бы жив. Как поступить, что делать, Годунов не знал. Что теперь ожидать от своих врагов? Самое слабое место – это его сестра, которая почему-то никак не могла родить наследника престола. На это и делали ставку его злопыхатели.

Наконец, Мария закончила молитву, подошла к своему мужу, села рядом и в тревоге произнесла:

– Что, Борис, будем делать, как жить дальше? Ведь наши враги не успокоятся, пока нас со свету не сживут!

– Может и правда, посадить вместо Федора какого-нибудь австрийца королевских кровей?

– Это, Борис, не выход. Если даже мы посадим на место Бориса австрийца, то боярам нас будет еще легче столкнуть. Федор-то хоть души не чает в твоей сестре, любит ее. А австриец вряд ли будет бороться за нас. Нужно нам все-таки выждать, бояре все равно отступятся. Сейчас, я слышала, они собираются собрать Земский совет, чтобы принять решение всем миром о пострижении царицы в монахини. Но это еще не так важно, так как бояре не уверены, примет ли царь эту челобитную от совета всей земли. Это уж его воля. А он, конечно, откажет им, и они ничего не смогут сделать против решения Федора.

Годунов молча слушал жену, что-то про себя обдумывая.

Мария, пристально глядя на своего мужа, вдруг спросила:

– Интересно, кого они хотят посадить царицей вместо твоей сестры?

– А вот я не знаю. Я уж почти всех боярских дочерей, которые близки царскому роду, отправил в монастыри.

– А я думаю, Борис, что рано ты расстраиваешься.

– Это почему же? – с удивлением спросил Годунов.

– Я тебе вот что по этому поводу скажу. Федор полностью находится под влиянием твоей сестры. А он очень упрям. Вспомни, на что уж его отец был жесток, а так и не мог его склонить к разводу с Ириной, а уж Думу или митрополита он и слушать не будет. Вот увидишь, как он их погонит посохом. А тебе, Борис, я советую, не теряя времени, постарайся завести разговор с царем и царицей, разъясни им, чего добиваются бояре. Они тебя послушают и сделают так, как ты посоветуешь. И забудь о том, что ты хотел выдать Ирину за иностранца, чтобы сохранить трон. Ты совершаешь большой грех перед людьми и Богом. Бояре постараются использовать против тебя все, что им под силу. Тебе же, Борис, надо с завтрашнего дня постараться стравить царя с боярами.

– Это я уж постараюсь сделать в наилучшем виде, – пообещал правитель.

– Но это еще не беда. Беда нас с тобой ждет впереди.

– Какая беда нас ждет еще и откуда?

– Что бояре затеяли всем миром заставить Федора насильно постричь Ирину в монахини, ерунда. Царь им откажет, и они ничего с ним не поделают. Как только это их дело не состоится, они, по-видимому, возьмутся за царевича Дмитрия, который сейчас находится в Угличе.

Услышав это, Годунов даже побелел, заволновался, встал и заходил взад и вперед по опочивальне, повторяя:

– Как же это я упустил Дмитрия из виду? Ты, Мария, спасительница моя. Надобно немедленно послать в Углич своих людей, чтобы они не сводили глаз с царевича и докладывали мне, что там происходит.

– Я уже давно на это обратила внимание и пока тебе ничего не говорила. Но при царевиче находится служанка, которая мне обо всем сообщает. Так вот, дорогой мой Борис, Василий Шуйский давно уже туда запустил свои ручки. По-моему, они готовят заговор против царской семьи и хотят посадить на престол Дмитрия.

Борис медленно сел и тихо промолвил:

– Эти знатные бояре то с одной стороны подбираются, то с другой. И нет им никакого уема.

Надобно завтра же послать в Углич своих людей.

– Помяни мое слово, Борис, царевич Дмитрий принесет тебе еще немало бед и горя.

– По-моему, Мария, ты слишком уж преувеличиваешь значение царевича Дмитрия. Ведь он еще мал и не сможет управлять государством.

– А зачем ему управлять, когда за него успешно будут это делать бояре. Назначат ему регента из знатного боярского рода, скорее всего Василия Шуйского, а ты останешься ни при чем. Теперь, Борис, все зависит от тебя. Сможешь ли ты опередить своих врагов, или они сметут с царского двора весь род Годуновых.

– Это мы, Мария, еще посмотрим, кто кого! – в волнении произнес Годунов.

– Недавно из Углича пришла ко мне монашка, специально посланная мной, чтобы узнать, что там происходит. Так вот она мне рассказала, что Шуйские и Нагие давно уже объединились против царя Федора и тебя. Они уже давно плетут заговор против царской семьи. Это, несмотря на то, что царь одаривает мать Дмитрия подарками и мехами, дорогими каменьями и деньгами. Но Нагие все-таки втянуты в опасный заговор. Причем царевича готовят к тому, что он вскоре сядет на место Федора, воспитывают у него ненависть к царю и его двору. Царевич Дмитрий – довольно неглупый мальчик и постоянно интересуется жизнью царя. Ему внушают, что царь не способен управлять государством. Зимой царевич лепит снежные фигурки, нарекая их именами князей и бояр, приближенных царя, а затем рубит им снежные головы, приговаривая, что так и будет, когда он станет царем. Монашка рассказывает, что мальчик унаследовал жестокий характер своего деда Ивана Грозного. Если Дмитрий действительно станет царем, то он наверняка утопит Россию в крови.

Борис, выслушав свою жену, надолго задумался, затем произнес:

– Ну что ж, спасибо тебе, Мария, за твой ум и бдительность, за то, что ты проявила себя как настоящий защитник царской семьи и нашего рода Годуновых. А теперь и моя очередь сделать так, чтобы ни один шаг моих противников в Угличе не был сделан без моего ведома. Завтра же с утра я обо всем сообщу царю Федору.