Читать книгу Отступники Эскулапа - Владимир Владимирович Евменов, Владимир Евменов - Страница 7

Выйдя из подъезда на улицу, Киряк обнаружила прямо перед собой неприглядную картину: буквально в пяти метрах справа, рядом с низеньким декоративным деревянным штакетником местного палисадника, наклонившись вперед, стоял сотрудник милиции в звании старшего сержанта и что-то ласково говорил своей собаке, гладя ее по голове. Собака – немецкая овчарка черного окраса, в очередной раз, извергнув из пасти содержимое желудка, жалобно скуля, виновато глядела на хозяина. Асфальтовое покрытие перед ней было уже прилично загажено рвотными массами.

Милиционер, а это был дежурный кинолог, увидев Киряк, с выражением озабоченности на лице, недоуменно вымолвил:

– Здравия желаю, товарищ капитан. Вот оказия!.. Не знаю, что с Найдой произошло… Мы с ней всего каких-то пятнадцать минут назад на место происшествия прибыли, да только до лифта и успели дойти. Собака даже след еще толком не взяла, как вдруг закрутится на месте, замечется… и бегом на улицу. А там ее тут же на изнанку вывернуло. Я вот стою и думаю – может она заболела или отравилась чем?..

Такая же мысль сейчас гостила и в голове сотрудницы уголовного розыска. Она вспоминала ту часть из доклада начальника отдела уголовного розыска, где Шереметьев рассказывал, что у местной пенсионерки, которая первой обнаружила труп Никитина, собачка на улице так же внезапно почувствовала себя плохо.

«Это что – совпадение?.. И та собака и служебная при контакте с чем-то в подъезде почти сразу стали проявлять признаки острого отравления. Там, что же, яд какой-то рассыпан!?.. Тогда, видимо, я зря версию с заказным убийством на задний план отодвинула. Все пока очень похоже на работу профессионал высокого класса. Так… требуется срочно найти Сайбоха, пока криминалист еще на месте, и сообщить ему эту информацию», – помчались мысли в голове у сыщицы.

Невдалеке стоял старенький милицейский уазик, на переднем пассажирском сидение которого виднелся знакомый силуэт Виктора Феликсовича. Вот туда и направилась Олеся Сергеевна. Рассказав криминалисту о своих подозрениях, она, в виду отсутствия на месте преступления следователя Озера, распорядилась выполнить забор образцов пыли и грязи из лифта и с площадки первого этажа. После чего, забравшись в машину, Киряк дала указание водителю отвезти ее в бюро судмедэкспертизы.

Там ей определенно повезло, и знакомый судмедэксперт – Петр Николаевич Ильин, был сейчас на месте, неторопливо попивая чай у себя в ординаторской и одновременно с этим читая какой-то специализированный медицинский журнал по судебной медицине.

– Олеся Сергеевна, сколько лет, сколько зим… – доброй широкой улыбкой поприветствовал сотрудницу уголовного розыска пожилой судмедэксперт с короткой стрижкой «полубокс» и небольшой седой «козлиной» бородкой.

Ильину уже было практически под семьдесят, но он настойчиво продолжал работать. Это был человек именно той – «старой закалки», а такие люди, как известно, работают до самой смерти, пока как говориться их не вынесут «вперед ногами» с места работы. Хотя в данном случае это был явно «черный» юмор.

– Здравствуйте, Петр Николаевич, – отвечая улыбкой, произнесла Киряк. – Я к Вам по делу.

– Ну, а как же иначе? Ко мне теперь все молодые женщины приходят исключительно только по делу. Зачем им такой старикан как я? – в шутливой манере продолжил Ильин. – Ладно, не буду Вас мучить, Олеся Сергеевна. Вижу и так – Вы сильно спешите, поэтому не стесняйтесь, сразу выкладывайте суть Вашей просьбы.

Киряк подробно рассказала судебному медику историю с необычным убийством бандита, а в заключение слезно попросила Петра Николаевича не затягивать со вскрытием и вынесением экспертного заключения.

– Да, Олеся Сергеевна, озадачили Вы меня. Я уже видел, что к нам привезли тело покойного, да и направительные документы, подписанные Озеровым, уже так же успел прочитать. Признаюсь честно, если бы не Вы, то ждал бы тогда Озеров по максимальным срокам результаты экспертного мнения. Не нравиться он мне, неправильный он какой-то для следователя… Вертлявый, что ли… необязательный. Не таким, по моему мнению, должен быть настоящий следователь уголовного розыска. Ну, да, Бог с ним. Хорошо, выполню я Вашу просьбу – будет заключение по трупу. Завтра в восемь утра жду у себя в ординаторской.

Поблагодарив пожилого судмедэксперта, Олеся Сергеевна вышла на улицу, и сразу же пожалела, что отпустила служебную машину. Теперь добираться до места жительства Артема Егорова и его отца ей предстояло на общественном транспорте.

***

Троллейбус, не спеша, колесил витиеватым маршрутом, везя молодую сотрудницу уголовного розыска на другой конец города. Людей в нем было немного, и поэтому никто особо не мешал Олесе Сергеевне спокойно подумать.

На очередной остановке в полупустой салон троллейбуса вошли два пьяненьких несовершеннолетних паренька – на вид лет по шестнадцать-семнадцать, не больше. Усевшись на передние пассажирские сидения, они принялись что-то громко между собой обсуждать, при этом периодически вызывающе громко смеясь. Поначалу Киряк даже хотела одернуть ребят, напомнив, что те находятся в общественном месте, но внезапно из глубин памяти всплыли воспоминания о другом событии, буквально двухдневной давности.

Олеся Сергеевна отчетливо вспомнила, как она вот так же ехала в троллейбусе вечером со службы, когда на одной из остановок в салон, в буквальном смысле этого слова, ввалились два молодых человека. Они были неопрятно одеты и имели довольно болезненный внешний вид. У того, что был поменьше ростом – грязные и засаленные волосы были собраны сзади в подобие конского хвоста и туго перевязаны яркой оранжевой резинкой. При первом взгляде на этого молодого человека очень заметно бросалась в глаза неестественная желтушность кожи и глазных склер, при этом поведение молодого человека было явно неадекватным. Едва зайдя внутрь троллейбуса, он первым же делом направился в его заднюю часть. Внезапно остановившись около участка стены, испещренного глубокими царапинами, желтолицый паренек, удивленно взглянув на изуродованную кем-то обшивку салона, принялся пристально рассматривать ее поверхность своими неестественно расширенными зрачками так, словно он, действительно, увидел что-то очень забавное и интересное. Качаясь в такт движению общественного транспорта, он простоял, наверное, три остановки, периодически беспричинно чему-то смеясь.

Все это время его приятель, который был повыше и выглядел явно постарше, сидя невдалеке на пассажирском сиденье, что-то с ожесточением чесал на левой ноге. У него было измученное лицо с нездоровым сероватым оттенком, а вокруг глаз очень контрастно темнели широкие синюшные круги. Сами же глаза парня при этом имели какой-то стеклянный, словно неживой вид. Через некоторое время ему прискучило это бесконечно однообразное движение рукой по ноге, и тогда, решив внести хоть какое-то разнообразие в поездку, он повернулся в сторону приятеля и громко крикнул:

– Чак, дружище… ну, что ты там увидел? Вот, тебя штырит… иди лучше сюда, а то пропустишь нашу остановку. Мы уже скоро выходим.

Произнеся это сиплым надтреснутым голосом, он громко гортанно засмеялся, немного приоткрыв свой практически беззубый рот.

Приятель определенно не слышал, что сказал ему беззубый дружок, так как, по-прежнему, он что-то упорно рассматривал на стене троллейбуса. Тогда старший приятель, не торопясь, поднявшись со своего места, вразвалочку направился в сторону непослушного друга. Подойдя к тому сзади, он положил свои руки на плечи приятелю и резким рывком развернул желтокожего юношу к себе лицом. От этого в принципе безобидного движения на лице у парнишки возникла не наигранная гримаса ужаса. В каком-то безумном порыве он кинулся вперед и с силой двумя руками толкнул в грудь своего длинного приятеля, одновременно с этим издав громкий, испуганный, словно какой-то заячий крик. В результате, отлетев на пару метров назад, беззубый молодой человек упал на спину между рядами пассажирских сидений, сильно стукнувшись головой об троллейбусный пол.

Все это действо происходило в непосредственной близости от Киряк, и поэтому Олеся Сергеевна прекрасно видела, как после падения, из-под расстегнутого воротника красно-синей клетчатой рубахи, наружу выскочила очень любопытная вещица. Это было стальное украшение матового цвета, стилизованное под лезвие от безопасной бритвы, только чуть большего размера, на котором довольно крупными буквами было выгравировано имя: «Джо».

Рассмотреть что-либо еще Олесе Сергеевне не удалось, так как лежащий на полу молодой человек довольно быстро вскочил на ноги и, подлетев к своему неадекватному другу, со всего размаха шлепнул того ладонью по голове.

– Ты что, сука, с катушек слетел!? Давай, врубай реальность! Мы выходим, – прокричал он прямо в лицо своему приятелю.

Желтолицый паренек от полученной оплеухи действительно мгновенно пришел в себя. Он стал оглядываться по сторонам, словно никак не мог понять, где же он находится, но затем, видимо, разобравшись с этим вопросом, покорно уставился на троллейбусную дверь-гармошку. Как раз в этот момент троллейбус остановился на очередной остановке, и водитель открыл двери.

Взяв за шиворот своего неадекватного друга, тот, что был постарше, с силой толкнул приятеля по направлению к выходу. Спустившись по порожкам на асфальт остановки, они уныло побрели по уличной темноте в сторону центральных ворот городского парка.

Эта картина вызвала у Олеси Сергеевны довольно смешанные чувства. С одной стороны, она как опытный оперативник знала наверняка, что эти двое – наркоманы, и в данный момент вне всяких сомнений находятся под воздействием наркотических препаратов. Она почти физически ощущала исходящую от этих молодых людей угрозу и опасность для окружающих. Но, с другой стороны, эти две жертвы своих же патологических пристрастий в глубине ее женской души вызывали лишь сожаление, что вот так, совершенно бессмысленно, эти двое растрачивают дар жизни, вызывая у окружающих лишь чувство отвращения и брезгливости.

Провожая их взглядом, она словно предчувствовала, что впереди им еще суждено было встретиться – по какой-то необъяснимой причине эта парочка сильно врезалась ей в память.

***

Наконец-то, потратив около часа на городской транспорт, Киряк добралась до места. Зайдя в подъезд старенького кирпичного пятиэтажного дома, она поднялась на второй этаж и позвонила в дверной звонок. Дверь открыл полноватый мужчина среднего роста, лет так под пятьдесят, с густыми усами и аккуратно подстриженной бородой. Сквозь толстые стекла очков, на Олесю Сергеевну смотрели, значительно уменьшенные из-за линз, внимательные карие глаза.

– Здравствуйте, позвольте представиться, сотрудник уголовного розыска, капитан милиции, Киряк Олеся Сергеевна, – произнесла женщина и раскрыла удостоверение, поднеся его поближе к лицу мужчины, на котором тут же проявилось искреннее удивление.

– Очень приятно, Сергей Николаевич Егоров. И чем я обязан Вашему приходу? Или в деле Артема что-то все-таки прояснилось? – задал он с любопытством вопрос.

Киряк, помня то, как милиция отнеслась к расследованию факта избиения студента Егорова, решила сразу внести ясность в данном вопросе.

– Нет, я к Вам пришла не по делу об избиении Артема. Скорее, наоборот, – пояснила она, – мой визит связан с другим, уже новым делом… по факту смерти Геннадия Никитина. Сегодня утром его нашли мертвым в подъезде дома по адресу, где проживает хорошо известные Вам люди – Осипова Елена и ее бабушка, Хельга Генриховна Петерсон. Поэтому, мне необходимо выяснить, где Вы и Ваш сын находились вчера с шести часов вечера до семи часов утра сегодняшнего дня?

Услышав из уст Киряк эту страшную новость, мужчина явно озадачился. Однако вместо ответа, он лишь широко распахнул входную дверь и жестом пригласил Олеся Сергеевну войти в квартиру.

Пройдя вовнутрь, первое, что сразу же бросилось ей в глаза, была натянутая вдоль всего коридора длинная бельевая веревка, на которой сушились крохотные детские вещички: пеленки, ползунки, рубашечки, чепчики и прочие атрибуты жизни маленького человечка. Для Олеси Сергеевны, у которой еще не было детей, вид детских вещей сразу же вызвал чувство внутреннего умиления. На секунду оперативница даже забыла, зачем сюда пришла, но быстро взяв себя в руки, вновь перевела взгляд на хозяина квартиры.

Мужчина молчал и топтался на одном месте, видимо совершенно не зная, как и с чего начать свой ответ, однако, под удивленным взглядом капитана милиции, собравшись с духом, он четко произнес:

– Товарищ капитан, прежде чем я отвечу на все Ваши вопросы, мне хотелось бы кое-что прояснить. Понимаете, на самом деле я не родной отец Артема… в действительности он приходится мне приемным сыном, а его родная мать, моя бывшая жена, умерла три года назад от онкологии. Совсем недавно я женился повторно и теперь живу здесь вместе с моей новой женой и нашей недавно родившийся маленькой дочкой

Мужчина указал рукой на развешанные в коридоре на веревке детские вещи и, виновато улыбнувшись, продолжил свой рассказ.

– Артем с раннего детства считал, что я его родной отец, но недавно ему открылась правда… буквально полгода тому назад. Когда он об этом узнал, то с ним случилась истерика. В порыве отчаяния Артем категорично заявил, что теперь желает жить один, самостоятельно. Ему удалось с большим трудом выбить себе место в студенческом общежитии, куда он и переехал жить на постоянной основе. Так что здесь Вы его не найдете. Теперь мы с ним встречаемся один раз в две-три недели и вместе с женой помогаем ему продуктами, а иногда еще и… деньгами. Хоть он уже и устроился работать на скорую помощь, но Вы же понимаете… это копейки. А видел я его в последний раз позавчера утром. Он заходил ко мне на работу в больницу и одолжил немного денег. Всё… с того момента мы больше с ним уже не виделись. А вчера у него, насколько я знаю, должно было быть суточное дежурство на скорой помощи. Так что сейчас он наверняка у себя в общежитии после суток отсыпается. Что касаемо меня, то я вчера вечером действительно был в гостях у невесты Артема, Осиповой Елены, а если быть точнее, то мы общались с ее бабушкой Хельгой Генриховной о том, как будет лучше устроить свадьбу для молодых. От них я ушел довольно быстро, около шести часов вечера, так как сильно спешил домой – жена плохо себя чувствовала, а мне нужно было помочь с малышкой, – завершил повествование мужчина.

Олеся Сергеевна смотрела на этого полноватого и очень уж какого-то мягкого человека и понимала, что версия с убийством Никитина, где в главной роли мог бы выступать отец Артема, рушится прямо на глазах. Было слишком маловероятно, что он был способен на столь изощренное убийство. Хотя…

– Извините, а Вы кто по специальности? – уточнила Киряк.

– Врач-невролог, – ответил мужчина.

«Невролог!? – задумалась Киряк. – Тогда, пожалуй, рановато скидывать его со счетов… Нужно будет тщательнее проверить его алиби».

Записав показания и выяснив, где проживает на данный момент Егоров-младший, сотрудница уголовного направилась в общежитие медицинского института. Через сорок минут капитан милиции уже стучалась в дверь комнаты, где проживал Артем.

Пока она стояла и настойчиво стучала в дверь, Олеся Сергеевна во всей красе смогла оценить, как отмечают праздник студенты в условиях общежития. Из открытых через одну дверей общежитских комнат доносились веселые крики и смех, слышался звон стеклянной посуды и радостные возгласы. Почти везде громко играла музыка, а кое-где под звон гитарных струн гремели аккорды популярных в молодежной среде песен. В одной из таких близлежащих комнат, где как раз громче всех слышался нестройный хор мужских и женских голосов, под аккомпанемент расстроенной гитары, группа молодых людей старательно выводили слова известной песни группы «Кино».

«Группа крови на рукаве, твой порядковый номер на рукаве… », – разносились слова песни практически на весь этаж.

« Что-то рановато студенты начинают праздновать…», – с улыбкой подумала Киряк, автоматически посмотрев на наручные часы. – «И как тут, вообще, кто-то может отоспаться после суточного дежурства?».

Внезапно дверь открылась, и на оперативницу сонным взглядом уставился, одетый в одних лишь трусах, высокий спортивного телосложения молодой человек. Немой вопрос застыл в его покрасневших и заспанных глазах.

– Капитан уголовного розыска, Киряк Олеся Сергеевна. Артем Егоров – это Вы? – задала она парню сходу вопрос.

Тот в ответ утвердительно кивнул.

– Тогда мне нужно задать Вам парочку вопросов. Дело в том, что вчера вечером в подъезде дома, где проживает Ваша невеста – Осипова Елена, был убит хорошо Вам известный человек – Геннадий Никитин. Подскажите, где Вы были вчера с шести часов вечера и до семи часов сегодняшнего утра?

Парень непонимающе посмотрел на нее и растерянно произнес:

– Все это время я был на дежурстве – подрабатываю медбратом на скорой помощи. Так что это Вам и доктор, и водитель, с кем я вчера был в бригаде, легко смогут подтвердить.

Понимая, что рушится и эта версия с основным мотивом преступления и главным подозреваемым, Киряк поблагодарила парня и уже собралась уходить, но профессиональное любопытство не давало ей покоя.

– Простите, Артем, а можно я задам Вам вопрос уже несколько иного плана? – уточнила она и, получив очередной утвердительный кивок головой, продолжила.

– Ваш отец, Сергей Николаевич, сказал мне, что он не является Вам родным, и что сами Вы об этом узнали только полгода назад… Позвольте поинтересоваться, а кто тогда настоящий отец? – спросила Олеся Сергеевна.

– А Вам это зачем? Какое это может иметь отношение к убийству Никитина? – раздраженно и довольно зло процедил сквозь зубы Артём.

– Это, молодой человек, не Вам решать. Когда дело заходит об убийстве, для следствия может быть важна любая мелочь. Поэтому, будьте так любезны, четко отвечайте на поставленный Вам вопрос, – уже холодно и строго отчеканила оперативница, всем своим видом показывая, кто тут старший.

Артем немного подумал и сдался.

– Моим биологическим отцом является старинный приятель и коллега Лениной бабушки – Дмитрий Иванович Разин, заведующий кафедрой нормальной физиологии того же самого института, где мы с Леной и учимся, – произнеся это, молодой человек с недовольным видом уставился в пол.

– Тогда, позвольте, я задам Вам еще один вопрос? А Елена знает о том, что Разин является, Вашим биологическим отцом?

– Да. И бабка ее знает… Хельга Генриховна, – резко ответил Артем, как-то уж очень не по-доброму выделив слово «бабка».

Это тут же резануло слух опытному оперативнику.

«С чего бы это Артем так недолюбливает бабушку своей невесты?» – задумалась Киряк.

Но так как больше мучить парня своими вопросами Олеся Сергеевна не хотела, то попрощавшись, она покинула общежитие.

Уже выйдя на улицу из здания общаги, Киряк напоследок обернулась и подняла вверх свою голову, туда, где из открытого настежь окна на третьем этаже кто-то громким и пьяным голосом, совершенно не попадая в ноты, выводил припев еще какой-то популярной молодежной песни.

«Ой ёё, ой ёё, ой ёё…» – летело из открытого окна общежития по всей улице.

«Да… весело живут студенты», – мечтательно подумала женщина и зашагала в сторону автобусной остановки.