Читать книгу Учебник писательского успеха. Часть I. Генрих Шлиман и его уроки - Владимир Владимирович Залесский - Страница 12

5.2.1. ТРИ КИТА УДАЧЛИВОГО ИОНЫ.

Г. Шлиман сделал процесс самооценки, самоанализа, саморазвития, самообразования, расширения кругозора, развития умений думать и учиться перманентными; они не только осуществлялись пожизненно, но стали приближаться к круглосуточному формату.

«Три кита» культурно-интеллектуального саморазвития Г. Шлимана:

1. Заучивание наизусть,

2. Написание (красивых) писем,

3. Ведение дневника.

Заучивание наизусть в практическом применении для изучения иностранных и древних языков ведет к резкому расширению культурного горизонта, профессиональной полезности (пригодности), общей жизненной успешности. Заучивание наизусть священных и классических текстов создает полиэффект; один из результатов – создание предпосылок для выработки литературного стиля, интеллектуального резерва. В 1865 году, во время кругосветного путешествия, Генрих Шлиман, возможно, вспомнит: один знакомый англичанин выслушал пересказанную наизусть Г. Шлиманом речь (он услышал ее в Конгрессе США) и сказал несколько простых слов: «Стыдно вам повторять чужие речи! У вас достаточно способностей, чтобы произносить и писать свои» [Мейерович М. Л. С. 63]. Одним из итогов кругосветного путешествия стало написание и издание первой книги Генриха Шлимана.

Написание писем при реализации вышеупомянутого интеллектуального резерва приводит к формированию литературного стиля, писательского мастерства. Письма становятся «красивыми». Для примера приведу отрывок из письма Г. Шлимана епископу Теоклетосу Вимпосу (февраль 1869 года; тема: второй брак):

«Дорогой друг, не могу передать, как я люблю ваш город и его обитателей. Клянусь вам памятью моей матери, все мои думы направлены на то, чтобы сделать счастливой мою будущую супругу. Клянусь вам, она никогда не будет иметь повода для жалобы, я буду ее носить на руках, если она будет добра и исполнена любви. Здесь я постоянно вращаюсь в обществе умных и красивых женщин, которые охотно проявили бы ко мне расположение, если бы знали, что я думаю о разводе. Но, мой друг, плоть слаба, и я боюсь влюбиться в француженку и снова стать несчастным. Поэтому я прошу вас к вашему ответу приложить портрет какой-нибудь красивой гречанки. (…) Но если вы пошлете мне портрет девушки, которую выбрали мне в жены, – тем лучше!

Я заклинаю вас: найдите мне жену с таким ровным, ангельским характером, как у вашей замужней сестры. Пусть она будет бедна, но образованна, она должна быть воодушевлена Гомером и возрождением моей любимой Греции. Безразлично, знает ли она иностранные языки. Но она должна быть греческого типа, с черными волосами, и по возможности красива. Но мое главное условие – доброе и любящее сердце!» [Мейерович М. Л. С. 83—84].

Ф. Вандерберг пишет: " Ежедневно он – как бы между прочим – писал по двадцать писем " [Вандерберг. С. 454].

«Шлиман за свою жизнь написал не менее 80 тысяч писем», – считает И.А.Богданов [Богданов И. А., 2008 а. С. 43]. Если исходить из того, что Г. Шлиман переехал из Анкерсхагена в Калькхорст десятилетним в январе 1832 года, то можно отвести на написание писем 58 лет (1890—1832). Считая 365 дней в году, получаем: 80000/ (58*365) = 3,78. То есть, при таком расчете получается 3—4 письма в день (без исключения выходных, праздников, дней болезни, усталости, дней в пути и т.д.).

Относительно написания писем сделаем следующую оговорку: Г. Шлиман писал как официальные, деловые, так и личные письма. Именно значительный процент личных писем способствовал разработке литературного стиля, саморазвитию.

Что касается ведения дневника, то сам по себе этот процесс возводит человека на более высокую ступень самоорганизации и самоанализа.

Думаю, что такое утверждение подтверждается интересным коллективным портретом авторов дневников и мемуаров, представленным М. А. Смирновой в диссертации «Мемуары и дневники петербургских купцов конца XVIII – начала XX вв. как исторический источник».

М. А. Смирнова пишет: «Обращение к мемуаристам – их происхождению, уровню образования и сфере занятий – позволило определить круг авторов мемуарных произведений… Желание оставить о себе память в форме мемуаров или дневника особенно подпитывалось богатой историей рода, заслугами предков и собственными достижениями.

Некоторые авторы мемуаров не были петербуржцами по рождению, прибыв в столицу, они сделали более или менее успешную карьеру предпринимателей. Выходцами из крестьян и мещан были 11 авторов (35%), по преимуществу – книготорговцы из Ярославской губернии… Наконец, 3 мемуариста (10%) были иностранцами по происхождению и их потомками: Г. Шлиман, Л. М. Вольф, Ф. К. Сан-Галли, Н. Ф. Финдейзен. Известно, что большинство мемуаристов – 17 (55%) – получили начальное домашнее образование; 6 (19%) – образование в средних учебных заведениях в России; 3 (10%) – в зарубежных средних образовательных учреждениях; 2 мемуариста (6%), Г. Т. Полилов и Н. А. Лейкин, имели высшее образование; сведения об образовании нескольких авторов отсутствуют.

Авторы мемуаров и дневников различались по имущественному положению и сфере занятий: 7 (23%) из них были богатыми преуспевающими купцами, занимавшимися торговой или промышленной деятельностью. Большинство представителей знатных купеческих семей продолжало семейное дело (В. Ф. Громов – лесная торговля, И. И. Глазунов – книготорговля и издательство, В. А. Попов – заграничная хлебная торговля); приезжие, в основном, начинали занятия предпринимательством с нуля, выбирая различные сферы приложения капитала. Так, Ф. К. Сан-Галли стал основателем чугунолитейного завода, А. П. Березин вел мучную торговлю. Один из мемуаристов (3%) на момент ведения дневника был купеческим сыном, несамостоятельным в коммерческом деле; два (6%) занимались предпринимательством, но получили известность благодаря своим литературным и научным трудам. Пятнадцать (48%) авторов были книготорговцами…, причем 7 из них (22%) – преуспевающими владельцами книжных магазинов, а 8 (26%) – малоуспешными рыночными торговцами. Большое число «книжников» среди авторов исследуемых мемуаров можно объяснить достаточно высоким уровнем культуры в среде книготорговцев в сравнении с купцами, занимавшимися иной предпринимательской деятельностью. Они постоянно имели дело с книгой, а если занимались изданием книг, то входили в непосредственный контакт с литераторами… Это не могло не повлиять на формирование особого менталитета в среде книготорговцев – для них книга становилась определенным мерилом благосостояния. (…) Пять мемуаристов (16%) принадлежали к купеческому сословию юридически… были представителями «интеллигентных профессий». (…) Среди них были известные литераторы (Н. А. Лейкин, Г. Т. Полилов), коллекционер и библиограф Я. Ф. Березин-Ширяев, музыковед Н. Ф. Финдейзен. …Следует выделить некоторые сходные черты в биографиях отдельных мемуаристов. Все авторы были грамотными, большинство получило среднее образование, многие активно пополняли свои знания самообразованием. (…) Целый ряд авторов… добились большего на торговом поприще, чем их родители. Это немаловажно, поскольку сближает авторов по мотивам написания мемуаров» [Смирнова М. А.]. (Дополним, что Россия стала в XIX веке в значительной степени культурной, читающей страной. Генрих Шлиман был некоторое время современником А. С. Пушкина).

Можно сделать предположительный вывод, что, «всего лишь» начав вести дневник, его автор с значительной долей вероятности оказывается в числе образованных, культурных, деятельных людей.

«Веди дневник!» – один из законов успеха Генриха Шлимана.

И написание писем, и ведение дневника относятся к методам самосовершенствования. Между ними есть промежуточное звено: «написание писем самому себе». Такой метод психологического самосовершенствования рекомендуется как некий метод самопознания; слово «письмо» в нем условно (в реальности оно никуда не отсылается). Генрих Шлиман писал и отсылал по почте реальные письма Генриху Шлиману; не будучи психологом, он самостоятельно открыл и некоторое время (недолго – в 1854 году) на практике использовал этот метод. «Письма, отправленные самому себе, – это дневниковые записи, которые он, надо полагать, перечитывал по возвращении домой» [Богданов И. А., 2008 а. С. 235].

Саморазвитие, сердцевиной которого были три компонента – заучивание наизусть, написание писем, ведение дневника – концентрируется самодисциплиной. Одним из важнейших правил самодисциплины было установление распорядка дня. Это отмечает и сам Генрих Шлиман, и авторы книг о нем. Одним из элементов этого распорядка дня был ранний подъем, как правило, до восхода солнца, и купание в открытом водоеме [Шлиман Г. Илион. Т. 1.С. 99], [Богданов И. А., 2008 б. С. 251, 257].

Самодисциплина, установление распорядка дня позволяли совмещать, синтезировать как регулярные физические нагрузки (в их числе: верховая езда, плавание, закаливание, гимнастика (комплекс, набор последовательных физических упражнений), длительные пешеходные и конные перемещения, личное участие в раскопках, зимой, в России, – катание на коньках), так и интеллектуальные занятия, действия по саморазвитию и самообучению.

5.2.2. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНАЯ КОНСТРУКЦИЯ «ПЕРСОНАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ».

На этих «трех китах» – заучивание наизусть, написание писем, ведение дневника —создаются такие элементы личностной интеллектуальной конструкции, как

1. личный архив,

2. литературная деятельность (написание и издание статьей, книг),

3. библиотека,

4. персональный (и внутрисемейный) центр совершенствования методик изучения и самоосвоения иностранных языков.

При нарастании интеллектуальной активности за ними следует

5. личный музей (личные коллекции).

Отметим, что И. Богданов датирует начало формирования архива Г. Шлимана датой кораблекрушения. То есть, 12-м декабря 1841 года. «И тут набежавшая волна выбросила сундучок Шлимана, в котором были его вещи, рекомендательные письма Вендта к венесуэльским торговцам и начатое послание к сестрам. Начиная с этого дня Шлиман стал хранить у себя все адресованные ему письма и делать копию с каждого отсылаемого им письма» [Богданов И. А., 2008 а. С. 53]. Дата, разумеется, условная. Можно назвать и 11-е, и 13-е декабря 1841 г., возможны и какие-то иные варианты.

Характеризуя архив Г. Шлимана, И. А. Богданов пишет: «…Майер в 1938 году насчитал 175 переплетенных томов, а количество писем, по его подсчетам, составляло 60 тысяч (плюс 18 дневников на 10 языках)» [Богданов И. А., 2008 а. С. 36].

Наверное, тогда же при кораблекрушении явился в мир литератор Генрих Шлиман. Чем не репортер – каютный юнга, описывающий в письме сестре обстоятельства происходящего кораблекрушения.

Далее возникает своего рода «кумулятивный эффект». Поток писем, накопление, переработка и распространение информации трансформируют реальность. По виду пишутся письма, но их столько, и пишутся они так часто, и столь разным людям, что по сути дела возникают:

1. Небольшая по тиражу, но достаточно влиятельная газета,

2. Частное информационное агентство («Из каждого крупного города на континенте и в Англии специально нанятые люди посылали ему все выходящие о нем статьи – ругательные и хвалебные, и на каждую он отвечал сам, излагая доподлинную правду о себе и Трое, какой он ее знал и любил» [Стоун. С. 259—260]),

3. Частное рекламно-имиджево-лоббистское агентство,

4. Служба опроса общественного мнения.

На их основе – не формально, а по существу – формируются:

1. Научно-исследовательский археологический центр (осуществляющий раскопки, проводящий исследования, регулярно публикующий результаты научной деятельности, организующий научные конференции),