Читать книгу 1519—2019. 500 лет. Из прошлого в будущее. 16 очерков о выдающихся мореплавателях, писателях, ученых и изобретателях. Сборник. - Владимир Владимирович Залесский - Страница 17

Хотя Генрих Мореплаватель и Фернан Магеллан и не могли быть лично знакомы, но мы вправе сделать вывод, что Магеллан был представителем культурных традиций дальних морских плаваний, инициированных Генрихом Мореплавателем.

«20 сентября 1519 года эскадра Магеллана вышла в открытое море» [Кунин К. И.].

В ходе первого кругосветного плавания Магеллана-дель Кано (1519—1522) можно выделить несколько кульминационных моментов.

Один из них – мятеж, произошедший в первых числах апреля 1520 года, еще до прохождения пролива, названного позднее именем Магеллана.

Не всем участникам испанской экспедиции нравилось, что ее возглавляет португалец. Но если бы плавание – на «начальном» этапе сопровождалось очевидными успехами и ощущением безопасности, то вряд ли национальная принадлежность руководителя имела бы существенное значение. Но успех был еще далек, а ощущение опасности витало в воздухе. В какой-то мере мятеж мотивировался противостоянием «чуждому» португальцу.

Слова, сказанные Магелланом за день до подавления мятежа: «Мое решение твердо: я лучше испытаю самые тяжкие лишения, чем с позором поверну обратно в Испанию» [Кунин К. И.].

Корабль экспедиции Магеллана – часть европейской цивилизации; на нем уже действуют более или менее стандартные европейские порядки. В составе экспедиции имеются должностные лица со специальными функциями. Один из таких представителей королевской власти – испанец – отвечает за соблюдение правопорядка. Его должности, видимо, не может быть подобрана однозначная аналогия из современных примеров. В одних книгах его называют судьей, главным судьей, в других – полицейским офицером. Существует и такая версия перевода понятия «альгвасил» в современные реалии: судебный пристав. Стефан Цвейг использует оригинальное наименование должности: он называет Гонсало-Гомеса де Эспиносу «альгвасилом флота» [Цвейг С.]. Судя по литературе, Гонсало-Гомес де Эспиноса выступил в качестве судьи над участниками мятежа.

Возможно, приблизительно правильным будет обобщенное понимание: «ответственный за правопорядок с судебными и административными функциями». (Параллельно еще раз отметим, что Гонсало-Гомес де Эспиноса – заведомо не мореход; он – деятель сферы управления).

Фернан Магеллан направляет альгвасила Гонсало-Гомеса де Эспиносу к одному из руководителей мятежа с приказанием потребовать подчинения и прекращения мятежа, а при сопротивлении – применить силу.

Встретив сопротивление, альгвасил закалывает кинжалом одного из руководителей мятежа. (Ранее бунтовщики убили одного из сторонников Магеллана). Поступок альгвасила производит авторитетное впечатление на состав экспедиции. Альгвасил – испанец, он – представитель королевской власти. К этому поступку альгвасила добавляются умелые действия Магеллана. И мятеж заканчивается провалом. Экспедиция продолжается.

Мятежники были испанцами знатного происхождения, должностными лицами, назначенными королевской властью. Один из организаторов мятежа, вроде бы, состоял в родственных отношениях с испанским монархом… Кто-то в поведении альгвасила де Эспиносы может увидеть своего рода моральный подвиг. Какие «блага» могла принести лояльность не совсем понятному Фернану Магеллану? Неужели не было никаких предчувствий, предположений? Не проще было бы «морально прогнуться»? Интерпретировать поведение Магеллана с негативных позиций? Вернуться в безопасную Испанию? Присоединиться к позиции влиятельных противников Магеллана? Какие были мотивы продолжать плавание в казавшуюся гибельной неизвестность? Долг? «Просто» «долг»!? А жизнь, а безопасность, а благополучие, а семейная жизнь? А понятная солидарность со знатными испанцами? Не забудем и заповеди…

Сразу после подавления мятежа альгвасил де Эспиноса провел на южноамериканском берегу судебный процесс. В числе подсудимых (и осужденных) был дель Кано, один из участников мятежа… Подавляющее число осужденных было помиловано Магелланом.