Читать книгу Бедный Рюрик - Владислава Николаева - Страница 5

По воздуху разливались одуряющие отдушки весны. Рюрик панически цеплялся за доступный спектр запахов. В салон машины проникло не так много воздуха снаружи, запахи тающего снега и сами скоро растаяли, оставляя Рюрика в неприятном обществе.

Водительское сидение было отделено от пассажирского перегородкой, что обычно не делалось в машинах относительно скромной длины. Образ отпечатавшегося в памяти Рюрика седана был заурядным для своего класса – дешёвый, битый. Таких было немало, на них и простые смертные ездили. Чёрный, с тонированными, но всё же пропускающими свет окнами. Рюрик запоздало почуял опасность, когда уже оказался внутри. Салон был пуст, даже стерилен, внутри всё было чистеньким, но отчего-то бессмертному мерещился дух старости и затхлости. Он даже огляделся по сторонам, как будто его глаза светлого не всё смогли увидеть. И Рюрик увидел. Не в состоянии проанализировать увиденное, он лишь стал себя ещё хуже чувствовать. Его замутило, и он зацепился взглядом за водительское сидение.

За тонированной в тон окнам перегородкой сидел человек. Вокруг его головы держался неразборчиво тёмный ореол. Он был молодым мужчиной со строгим профилем. Рюрику сиеминутно показалось, что он прежде видел его, но впечатление быстро развеялось, и бессмертный мысль упустил.

Тристан неторопливо приготовлялся к поездке, как автолюбитель, только приобрётший машину мечты, или гонщик, отправляющийся покататься в собственное удовольствие. Он отрегулировал кресло, вытащил что-то из бардачка на соседнее сидение, пристегнулся, поправил зеркальце заднего вида, в котором вероятно мог видеть лишь Рюрика, поднял с сидения водительские перчатки, надел одну, потом вторую, сжал руки в замок, чтобы перчатки сели, поднял с сидения то, что Рюрик не сразу узнал и начал повязывать вокруг головы. Пока он возился, бессмертный понял, что водитель закрывает глаза повязкой. Рюрик вцепился в сидение. Водитель тем временем добросовестно удостоверялся, что действительно ничего не сможет увидеть.

Машина тронулась с места мягко, хотя Рюрику показалось, что она прямо-таки рванула вперёд. Рюрик не подумал пристегнуться, а теперь не мог и думать о том, чтобы отвлечься от дороги – он смотрел вперёд через тонированную перегородку. Водитель прибавлял скорость, уверенно крутя рулём, как будто понимал, что делает. Сейчас было бы больше толку от зрячей обезьяны.

Тристан вырулил с парковки, она была не особо заставлена, и выехал на шоссе. Машины неслись в одном направлении, и Тристану удавалось двигаться в этом потоке, не привлекая к себе внимания. Сердце Рюрика билось неприятно и больно, совсем как у смертного, ценящего свою жизнь превыше всего. Бессмертный редко испытывал нечто подобное, сейчас даже не удивился, потому что во все глаза смотрел на дорогу и думал только о ней и тесно обступающих автомобилях. Он ничего не говорил, потому что знал, что ослепивший себя человек останется глух к его словам.

Словно стараясь изо всех сил разубедить Рюрика в опасности предприятия, Тристан остановил машину на светофоре после моста через низину.

Рюрик был скорее интуитивен, чем предвзят. Он мог подумать, что кто-то диктует Тристану действия через незаметный наушник, вставленный в ушную раковину. Такую вещицу, он бы не разглядел через тонированное стекло, особенно мало было шансов, если бы наушник установили в левое ухо. Наверное, так и стоило сделать. Рюрик больше боялся, что для выживания водителя как раз не было ни единой страховки. Тристана отправляли на собственный страх и риск совершать безумную и ненужную работу. Тристан знал, что любая авария не будет иметь для Рюрика значительных последствий. Зная это, он получил приказ и отправился его выполнять, осознавая, что скорее всего, как сидящий впереди, примет основную силу удара при столкновении.

Что это было? Доказательство слепой верности? Очень верно – слепой. Точнее демонстрация слепой верности. Рюрик прежде не готов был поверить, что у Руслана есть люди, преданные ему по-настоящему. У Игоря был один такой человек, но это вписывалось в представления Рюрика. Игорь умел вызывать симпатию. В нём была благородная сила, стойкость характера, принципиальность. В нём можно было увидеть мудрого командира. Умный человек такому типажу охотно подчинится, ему и не зазорно подчиниться, за такого даже умереть можно. Но Руслан тип совершенно иной…

Рюрик не стал представлять Руслана, потому что ему было неприятно это делать.

Готовность пожертвовать одним верным человеком могла означать наличие другого верного человека, но Рюрик чувствовал – готовность бессмысленно пожертвовать верным человеком была продиктована лишь тем, что наличие верного человека не ценилось. Лицо бессмертного дёрнуло как от пощёчины, его сковало отвращение и ненависть. Он ещё крепче сжал сильные пальцы на сидении. Оно проминалось, но не рвалось. Материал сопротивлялся.

Тристан двигался на слух. Рюрик не производил ни звука.

Полукровка нажал на газ.

…и словно оглох от рёва мотора.

У Рюрика создалось впечатление, что он оглох и потерял ориентацию. Тристан дёрнул машину на сотне на встречку, Рюрик увидел совсем близко морду тяжёлого внедорожника с кенгурятником на уровне их лобового стекла. Вместо того чтобы помочь, водитель встречной машины придавил безумный оглушительный клаксон, Тристан дёрнул руль в сторону, глубже увязая во встречном потоке, Рюрику стало дурно от сигналов и визга шин, Тристан крутил баранку, заходя в обратную диагональ, машина снова двинулась в оглушительный путь, поливаемая гудками, как из рога изобилия. Какофония давила на уши даже Рюрику, спокойно переносящему шумы. Тристан должен был быть оглушён и если хоть сколько-то сохранял надежду выжить – напуган. Шины визжали, должно быть, Тристан из-за дезориентации сильнее, чем нужно давил на педаль. Машина ехала в ограждение, у Рюрика зашлось сердце, теперь, когда гудки затихли, была надежда, что Тристан опомнится и сбавит газ, но Тристан гнал, серый железобетонный ажур ограждения приближался, бампер нёсся к нему, как к старому другу… бампер со скрежетом соскользнул, машину повело и развернуло вдоль ограждения, скорость толкала её вперёд, с непередаваемым визгом, вытирая жёсткий бок. Рюрик стиснул зубы, звук причинял боль даже ему, тёмный должен был обезуметь. Машина продолжала двигаться тем же макаром, сопровождаемая искрами, запахло палёным. Тристан вдарил по тормозам. Рюрик как раз пытался разобраться, где они находятся, когда он сделал это. Бессмертный завалился и сполз на пол, чувствуя вращение, машину закрутило, Рюрик не видел Тристана. Пока машина стояла на колёсах, но через три оборота что-то изменилось, Рюрик почувствовал, что нос куда-то проваливается, потом потянуло к крыше, Рюрик не успев подумать, что это значит, свалился на перегородку, схватился за сидение – бестолку – длины руки вполне хватало – сполз на крышу, упал на заднее стекло. Рюрик не чувствовал боли, не до того было. Тристан, ещё живой, лихо закрутил руль, возвращая машину на колёса, и дёрнул с места. Рюрик обмер, видя впереди только какую-то кирпичную сплошную стену.

Тристан гнал вперёд.

Рюрик не стал ничего говорить. Надо было крикнуть. Он не хотел видеть, как умрёт напрасно верный Руслану человек. Рюрик обессилел. Он уже видел, как Тристану перебивает позвонок под рёбрами крышкой капота, как выстреливает подушка безопасности, перекрывая ему доступ воздуха, как ломает правую руку ударом о перегородку, трескается бронированное стекло, кровь и внутренности размазываются перед его глазами. Смертные ломаются так больно, так бесповоротно…

Развернулось чёрное. Конус над стеной, которая оказалась не очень высокой. Бампер не стал ждать, когда Рюрик сложит два и два, уткнулся в стену, сокращаясь в длину, должен был сложиться гармошкой и остановиться, но движение не прекращалось, Рюрик не понимал, почему. Машина всё ехала. Может, кладка была слабой? Может, кирпичи разлетелись в стороны, освободив дорогу?

Рюрик сел на пассажирское, опять цепляясь за сидение. Машина ехала, как ни в чём не бывало, хоть впереди и не оказалось водителя. Бессмертный впервые опомнился и решил действовать. Дёрнул внутреннюю ручку. Она свободно поддалась. Рюрик кувыркнулся наружу, как опытный каскадёр, и встал на ноги, на автомате отряхиваясь и оправляя пиджак за лацканы. Машина продолжала ехать.

Рюрика кольнула мысль, что Тристан может всё ещё лежать на переднем сидении. Его уколол стыд. Перебарывая заторможенность, Рюрик легко побежал следом, стараясь заглянуть внутрь. Машина ехала не быстро, но Рюрик всё равно не успел. Машина исчезла. Не провалилась в яму, не сорвалась с обрыва, не ухнула в пруд и не взорвалась, просто пропала, словно отчалила на миссию…

… Рюрик застыл, как вкопанный. Земля под ногами была желтоватая, как на стройке, небо было пасмурное и безоблачное, в стороне поднимались заросли дёрна. На уме было многое. Рюрик ничего не сказал.

Выкатившийся из машины у самой стены Тристан не заметил чёрного конуса. Он не торопился избавиться от повязки. Конус обернулся плащом, стал двумерным, одномерным, исчез.

Тристан обошёл стену гаража, бело-серую с вкраплениями рыжего кирпича, ловко перешагнул залитую водой колею, прошёл ещё метров сто, оставляя позади замкнутое пространство межгаражных коридоров, захлопнул распахнутую Рюриком дверцу и на ходу залез на водительское сидение.

Полукровка подобрал начальника через четверть часа. Руслан ждал на трассе, за завалом грязного снега у обочины. Максимум трое, не считая его самого, знали, как он там оказался. Тристан притормозил. Твёрдые ноги без труда переступили препятствие. Бессмертный сел рядом с водителем, не обратив внимания на завязанные глаза.

Тристан слегка улыбнулся, угадывая непрозвучавший вопрос. Руслан понял ответ. Машина с поцарапанным боком скользнула вперёд, пропадая с трассы.