Читать книгу Танкред - Вольтер - Страница 5

Но ты смущаешься, безмолвствуешь, стеня,

И слезы на очах скрываешь от меня?

Упреки ясно мне сей вздох предзнаменует:

Язык преслушен нам, коль сердце негодует.

Родитель! признаюсь – я думать не могла,

Чтоб, столько претерпев от Орбассана зла,

Ты некогда престал пылать к нему враждою;

Чтоб я, соединя вас трепетной рукою,

Супругом назвала злодея твоего?

Забуду ль ужасы раздора я того,

Как мятежом граждан, врагов твоих к отраде,

Ты крова был лишен в отечественном граде?

Как мать, гонимая в родных своих стенах,

Искала жалости на чуждых берегах?

Как, от груди отца оторванная с нею,

В столице кесарей, с опорой слабой сею

Делила я печаль, сносила иго бед

И злополучие познала с юных лет!

Но я у матери, в стране чужой и дальной

Училася терпеть изгнанных рок печальный;

Сносить училася в несчастии моем

И гордого двора презорливый прием,

И жалость хладных душ, тягчайшую презренья!

И в мрачной доле сей, в училище терпенья

Примером матери образовалась я.

Но вдруг лишась всего с потерею ея,

Я в мире с ужасом одну себя узрела,

Как трость пустынная, защиты не имела!

Но рок смягчился к нам: несчастливый сей град

Стяжанье, честь, права отдал тебе назад;

Судьбу оружия вручил твоей он длани,

И пали пред тобой враги в кровавой брани;

В объятия отца я вновь возвращена;

И новая гроза над мною собрана!

Ты брака моего светильник возжигаешь;

Я знаю выгоды, которых ожидаешь;

Но жертвою врагов была до сих я дней;

А ныне зрю себя – я жертвою твоей!

И день, который вы для брака мне избрали,

Быть может, будет нам днем бедствий и печали.

Он будет счастливым, отцу поверь ты в том;

Блаженства твоего не буду я врагом.

Любезную мне дочь вручаю я герою,

Который мавру, нам грозящему войною,

В сей самый день за нас мстить бранию готов;

Он был противник мой, теперь он наш покров.

Покров? возносишь ты заслуги Орбассана;

Но блеск меня не льстит высокого толь сана;

И я желала бы, чтоб вождь толиких сил

Для выгод собственных невинных не теснил.

Так, весь сенат, храня от рабства град сей вольный,

В Танкреде наказал род чуждый и крамольный.

Он, долго власть свою нам обращая в вред,

Здесь приобрел врагов.

Но и досель Танкред,

Коль верить мне молве, в сем граде уважаем.

И мы в нем доблести героя почитаем;

Уже Иллирию, гласят, он покорил;

Но чем усерднее он кесарям служил,

От родины своей тем боле отчуждался,

И навсегда отсель законами изгнался.

Танкред!

Опасен нам крамольника возврат;

В Царьграде ты могла приметить много крат

К нам ненависть его.

Нет! – мавра победитель,

И слабых Сиракуз был, верно б, он спаситель –

Вот мать моя всегда как думала о нем.

Когда ж свирепствуя враги во граде сем,

За Орбассанов род все на тебя восстали,

Расхитили твой дом, родных твоих изгнали,

Танкред презрел бы смерть, чтоб защитить тебя:

Вот как судила я.

О дочь, приди в себя:

К советам нежного родителя склонися,

С местами, с временем теперь сообразися:

Танкред и Соламир и византийский двор

Здесь ненавистны всем, друзья их нам позор!

Путь к счастию тебе в покорности остался.

Я весь мой долгий век за родину сражался;

Неблагодарной, ей, как верный сын служил;

Несправедливую, всегда ее любил;

Так буду поступать до самой я могилы.

Последуй мне, утешь ты старца дни унылы.

Жизнь треволненную готов я окончать:

Твою – обязана ты долгу покорять;

И с миром очи я, сходя во гроб, закрою,

Коль счастие твое пред смертию устрою.

Заботься менее об участи моей.

Не сожалею я, оставив двор царей:

Родитель, всё в моем ты сердце заменяешь;

Но им поспешно так почто располагаешь?

На Орбассанову ты дружбу положась,

Считаешь прочною и власть его и связь;

Но всё пременчиво. Увы! сему герою,

Быть может, рано ты дал право надо мною.

Как, что ты говоришь?

Прости, коль речью сей,

Быть может, нанесла я скорбь душе твоей.

Я знаю, что наш пол, в сей области свободы,

Законом осужден скрывать и глас природы;

Но сердце пред тобой не в силах чувств сокрыть,

Прости, когда дерзну родителя спросить:

Зачем, как сей союз предположить решился,

Ты сердца дочери несчастной не спросился?

Ах! что переменить любовь твою могло?

Ты, ты одна, ее употреби во зло.

Доселе я внимал, скрывая гнев правдивый,

Но больше не внемлю я дочери строптивой.

Не можно твоего союза мне прервать:

Я слово дал; ему бесчестно изменять.

Несчастным я рожден, сама ты мне вещала:

Всегда судьба мои надежды разрушала;

Весь скорбный век мой был как море в бурный час.

Порадуй, о мой бог, меня ты в первый раз!

Да дочь, сверша сей брак, в нем счастие познает

И радостней, чем я, путь жизни протекает.