Читать книгу Военврач. 2000—2005 - Вячеслав Дегтяренко - Страница 10

Оглавление

***

Зимой отмечали день рождения начфина. В палатке играл кассетный магнитофон. Жура пришёл с КП после суточного дежурства сердитый и недовольный.

– Убавьте звук, я спать буду.

– Рано, ещё только восемь вечера.

– Ах, не хотите!?

И табурет опустился на китайский магнитофон.

– Ты что – дурак, твой магнитофон что ли? Ты даже не складывался, когда мы его на рампе покупали.

– Сколько он стоит, двести рублей? Возьмите мою тридцатку. И вообще убавьте свет в керосинке.

Капитан Славин проснулся через час. Алкогольный наркоз прошёл быстро. Палатка мирно спит. Только Дима разгадывает кроссворд в «Спид-инфо».

– Никто не видел пистолет? – повторил капитан дважды.

Офицеры проснулись и отрицательно ответили головой. Его подозрение упало на Журу. Но тот не отвлекался от газеты.

Как-то он взял из его кошелька пятьсот рублей, а через месяц пропали часы, неосторожно оставленные в бушлате. Это ещё можно было простить и списать на болезнь «клептоманию». Но вот оружие?!

– Жура, отдай пистолет! – крикнул начмед.

– Я не брал.

– По-хорошему, отдай. Ты же знаешь, что за утерю оружия бывает!

– Да, оружие нынче дорогое, двести баксов, не меньше, ствол стоит.

– Слышишь, гони пистолет!

– Я не брал, можешь посмотреть у меня в тумбочке, в сумке, нет у меня твоего ПээМ.

– Ах, так! Тогда буду тебя пытать.

Он, как коршун, запрыгнул на него верхом, вспомнил уроки самбо отчима и сделал захват руки. От боли у Димы покраснело лицо.

– Под полом посмотри, падла, у крайней к выходу кровати.

– Хорошо.

Славин посмотрел, но ничего не нашёл.

– Что ж ты, сука, врёшь?!

– Я же тебе сказал, что дорого будет стоить, не менее трёхсот баксов.

– Ах так, пожалеешь!

Он сделал ему удушение, тоже вспомнившееся из детства. Пальцы эскулапа сомкнулись на шее Журы, который, казалось, и не думал оказывать сопротивления.

– Док, может, он действительно не брал! – вступились за соседа начфин и начпрод.

– Задушу…! Говори, где пистолет спрятал?

У Журы лицо из помидорного стало наливаться сливовым колером.

– Отпусти, скажу, – захрипел Жура.

– Соврёшь снова.

– У начпрода, под матрасом лежит.

– Сань, проверь, ему нельзя доверять.

Пистолет оказался спрятанным под матрасом койки начпрода.

Через год дружба Дока и Журы продолжилась и они стали такими же закадычными друзьями, как и раньше. Дружба и ненависть… что это? Есть, по-видимому, какие-то иные мерила, способные связывать людей на долгие годы. И не важно, что жизнь проходит в разных городах, изменяя их внешне и перестраивая характеры. Дружеское плечо, ладонь, взгляд и слово – не заменишь и не испортишь. И не важно, где она ковалась, на полях Чечни, в средней школе или детском саду.

P.S. Диму комбат не любил. Когда он увидел его голого в душевой, то был в ярости от нудистского загары Журы. И перевёл его из части на сопровождение бронепоезда Ханкала-Моздок. Он перестал есть. Объяснял это тем, что сильно поправился на каше и тушёнке. Пил растворимый кофе без сахара, стрелял «Беломор» у солдат. Несколько раз попадал под обстрел. Перестал спать. В один из вечеров он после длительного приёма душа спросил:

– Что с моими ногами, док? Почему они так раздулись?

– А ты давно голодаешь?

– Четыре месяца, минус четверть центнера. Я себе такой нравлюсь. Форму перешил. Хорош?! Ещё бы килограмм пять снять и можно остановиться будет…

– В гражданскую войну у солдат тоже были голодные отеки.

– И что делать?

– Надо тебя откармливать. Нервная анорексия у мужчин часто сопровождается шизофренией. В госпиталь тебе надо. Поговорю с комбатом, чтобы тебя не ставили на «бронник».

– Не надо, док! Мне ещё чуть-чуть до квартиры не хватает. Куплю в Воронеже, буду тебя в гости приглашать.

Он купил одну квартиру, а затем и вторую, от матери в Воронеже досталась третья, но так и бобылюет где-то в лесах за Уралом.

Военврач. 2000—2005

Подняться наверх