Читать книгу Мемуары шпионской юности - Вячеслав Гуревич - Страница 11
NINE
Оглавление– Я бы не квалифицировал происшедшее как насилие, Джош.
Лицо JC перекошено, глаза как тарелки, дышит тяжело, как рыба. Может, таблетки какие дать?
– Тебе вообще сейчас нужно скрыться, исчезнуть, с глаз моих долой, ненормальный русский секс-маньяк! Как тебя с твоей мафией пустили в страну… Он бы не квалифицировал! Полиции будешь рассказывать, когда она подаст на тебя в суд.
– Да никуда она не подаст. Это только в твоей Плющихе это насилие. Во всем остальном мире это считается «оказать знаки внимания».
– В полиции будешь свои дикарские обычаи описывать.
– Ладно, позвони своим дружкам и скажи, чтобы они стерли все упоминания Льюиса Кауфмана.
– Уже стерли. Что ты думал.
– Ну и чего ты расстраиваешься? По мне, так это фифти-фифти. Или она позвонит, или нет.
– Речь идет об обвинениях.
– Не выдумывай. И вообще, хватит ходить туда-сюда. Тоже мне Ленин в камере. – Я выдерживаю паузу. – Давай поговорим о вещах более интересных. А) Она позвонила. Если меня нет дома, то звонок поступит в телефонную службу, так что ей придется оставить свой номер, но она этого НЕ сделает, так что она позвонит снова – или не позвонит. Мы не продумали этот вариант как следует.
– Контакт не был предусмотрен! Ты якобы читаешь мысли, фрик русский! Тебе не полагается насиловать секретарш!
– Ну вот, опять расшумелся. Короче, если она позвонит, то мой друг JC мало-мало помогать, так? Подготовить место встречи…
– Ты совсем ненормальный. Я тебя знать не желаю, чертов русский лунатик. Иди трахай Эдит.
– Пройдет много лет, JC, и ты скажешь себе: «У меня был шанс завербовать советского дипломата – неважно, что она в самом низу табеля о рангах» – и ты почувствуешь себя самым тупым црушником в истории.
Я выдерживаю паузу и пожимаю плечами.
– ОК, как знаешь, но по крайней мере помоги мне советом: кому мне лучше предложить ее, Моссаду или МИ-6? Ты думаешь, они станут разбираться, как я добился ее благосклонности? Я могу добавить твою фамилию под рубрикой «Автор выражает признательность…»
– Дешевый сарказм тебе не поможет, – устало пробормотал JC. – Ты имеешь какое-нибудь представление о том, сколько опыта и знаний требуется для того, чтобы завербовать иностранца? Удвой цифру для советского и утрой для дипломата.
– Я сказал, что я собираюсь ее вербовать?
– А что ты еще собираешься? Предложить ей руку и сердце?
– Я не так выразился. Ты прав в смысле, что у меня действительно нет ни знаний, ни навыков, ни опыта – я даже ее кошку не смог бы завербовать. Но моя цель – помочь ей завербовать меня.
Расшумелся, расшумелся… какая полиция, какая секс-атака. Вот ведь что Харварды с людьми делают. Или Колумбийский – один хрен.
Если бы он успокоился, я бы мог объяснить ему, что да, я пошел ва-банк. Потому что девочка действительно теперь приплыла. По правилам она должна доложить о нашем контакте в консульскую визовую службу, и ее посадят на первый рейс в Москву.
Так что к прошлому возврата нет. Если она не позвонит, это означает, что она сидит рыдает на папиной даче. Но если она позвонит, это означает, что КГБ решило вступить в игру.
Да знает он все это. Он просто переволновался. Тургеневская девушка. Совсем мужику в этом Колумбийском яйца отбили.
Двадцать пять форм о неразглашении. Господи, не дай ей забыть про них.
