Читать книгу Обрывки - Вячеслав Михайлович Ренью - Страница 3

Николай Петрович Одуванчиков покинул заводскую проходную на десять минут раньше положенного срока. Такое с ним случилось впервые. В жизни он стеснялся только двух вещей: своей фамилии и отпрашиваться у начальства с работы.

– Как дела, Коль? – улыбнулся в порыжевшие от неумеренного потребления табака усы сосед он же по совместительству вахтер на заводских проходных.

– Да пока не родила! – Громко прокричал привыкший к грохоту горячего цеха Николай. – Вот– вот жду первенца. Сына!

– Девка будет. Как пить дать девка. Я тебе как спесилист говорю. Если пацан, то он живот клинышком. Понимаешь, петрушка какая? А у тебе – девка родится.

– Типун тебе на язык. Дед! Ты чего глупости болтаешь?! Парень и только парень…. Если вдруг родится девка, в роддоме оставлю!

– Ну, ну. Самих вас ещё нянчить нужно, а оне плодятся как кролики. Раскудрит твою через коромысло, – пожелал соседу удачи бравый вахтер.

– Знаешь Василич?

– Чо?

– Ты – большой Мук.

– Как это? – удивился дед.

«Старый мудак», – подумал Николай и, улыбнувшись, нащупал в правом кармане пиджака набор ключей-головок позаимствованный у родного завода.

– Мудрец большой говорю. В смысле мудрый ты очень

– С мое поживешь – поумнеешь!

– Пистолет на веревку привяжи, чтобы снова в туалете не выпал. – Душевно простился с вахтером Николай и, ещё раз ощупав коробку с ключами, вышел на улицу.

«Своему сыну Сашке подарю. Вот родится сын – сразу и подарю!» – решил он и зашагал в сторону дома по ночному городу.

Издержки работы во вторую смену. Город спит, а ты его догоняешь. И лишь редкие огоньки…. Впрочем, Коле как деревенскому жителю это все очень нравилось. На ум приходили диковинные картины ночного. Когда на целой планете только ты, лошадь и звезды.

Дома у порога его уже ждала суетливая тёща. Сердце сразу ушло в пятки, а в душе разгорелся радостный костер предчувствий.

– Что? – сорвавшимся на фальцет голосом испуганно воскликнул Николай – Родила?

– Тетя Паша звонила она сегодня дежур…

– Мама! Скажите прямо: родила или нет? – нетерпеливо перебил суетливую женщину зять.

– Дык, знамо дело. Куда ж она денется. Сроки подошли. Тетя Паша звонила….

Окончание фразы Коля не дослушал. Он, уже неся в сторону роддома. Два квартала вниз, затем направо, мимо городского парка. У парка новоиспеченный папаша задержался, чтобы надрать цветов с клумбы.

– Это я Катьке! За моего сынка Сашку! Спасибо тебе родная! – рвал и приговаривал он словно оправдываясь перед невидимым садовником

За парком Коля свернул налево, чуть не сшиб проезжавший мимо легковой автомобиль. Водитель посигналил: «Мол, куда прешь?!».

– У меня сын родился! – в след габаритным огням поделился радостью Коля, перемахнул через забор и вот он уже у дверей роддома.

– Ты чего долбишь!? Рожениц разбудишь, – наконец открыла дверь на его требовательный стук, дежурившая в ночь заспанная тетя Паша, старая подруга Колиной тещи, а возможно даже и их дальняя родственница.

– Теть Паша. Моя – родила!? – толи спросил, толи поделился радостью Николай и стал совать цветы нянечке. – Отнеси, пожалуйста, Катьке. Катька моя родила! Представляешь?!

– Тихо, тихо! А то я не знаю!

– Как сын-то теть Паш?! Руки ноги на месте?

– Какой сын-то?

– Сашка!

– Какой Сашка? Дочка у тебя Коленька. Дочка! Красавица. И ручки на месте и ножки. Королева прямо.

– Откуда дочка? – удивился Николай – А как же Сашка? …

Цветы, небрежно брошенные на пол, смотрятся как обычный веник.

– Проснулись красавицы? Готовьтесь к водным процедурам. – Это затопала по палате нянечка.

Катя открыла глаза. Странно, но боли в данный момент она не почувствовала. Все, что было вчера, казалось страшным сном. А сейчас, сейчас только солнце в окошке и белые стены.

Взгляд упал на прикроватную тумбочку. Там в литровой банке стоял букетик разнокалиберных цветов собранный неумелой мужской рукой. На краю тумбочки лежала небольшая прямоугольной формы коробочка, обернутая в целлофан. Из-под коробочки торчал край тетрадного листа.

Катя протянула руку, только теперь ощутив тупую боль в нижней части туловища, развернула листок бумаги, и в тот же миг веселая улыбка поселилась на ее лице. В записке были две фразы

«Милая это набор ключей для нашего Сашеньки. Спасибо тебе родная».

Слово «нашего» было неаккуратно зачеркнуто, а сверху, неуклюжей рукой мужа больше привыкшей к общению с железом, чем с пером коряво выведено слово «нашей».