Читать книгу Энтропия начал - Вячеслав Панкратов - Страница 7

– Слушайте, начальники, отпустите сегодня

от всех этих гаек, болтов и трансмиссий.

Сегодня, видите ли, зачесалась ода,

И нет желания присутствовать на комиссиях.

Завтра – хотите? – я выжму вдвое,

А если надо и втрое выжму.

Хотите, и заново спланирую Трою

Или рассчитаю моцартовские фижмы.

У меня – застой, инженерию заклинило,

Думать только стихами хочется.

Но мне отвечают:

             – Трудовая дисциплина

Создана не для индивидуального творчества.

Ты, говорят, если не можешь,

Сделай вид, чтоб другим неповадно.

А вольность – концепция опасно сложная

И в рамках организации будет накладна.

Ты, конечно, наверняка отработаешь

Все эти дни, часы, и минуты,

Но вот для нас начнутся заботы

По утихомириванию возможной смуты.

Сегодня – тебе, а завтра другие

Напрутся валом организованным.

А за такие дела – по вые,

И – грош цена нам, «непрозОрливым».

Ну, понимаешь, – в глаза заглядывая,

Брови сведя от убежденности —

Мы для тебя и душою рады бы,

Но факт – налицо: работа и отвлеченность.

Видишь, вон та, с томностью в плечах,

Тело уже рыхлее теста,

Она же первая побежит сообщать

О твоем уходе с рабочего места.

Не раз сократить хотели медузу,

Делает втрое меньше положенного,

Но она каким-то путем нехоженым

Пролезла, мымра, в обком профсоюза.

А нашего Сенова – ты ж знаешь Сенова? —

Сделали замом, кому это надо?

Его бы – в стойло, охапку с сеном бы,

И был бы лучшим производителем стада.

Но он, понимаешь, кандидатскую высосал

(Три года без отпуска, сам себя съел),

У двери дубовой покаянно выстоял,

Еще покрутился, где надо, и сел.

И был неглупый парень как будто,

И с чувством юмора, и с сообразительностью,

А теперь регистрирует в курилке минуты

И думает, что этим поднимет производительность.

Я предлагаю: – Я – сам, на свой риск,

Учту и характеры, и субординацию.

Но мне отвечают: – Ну, это – писк

Для нашей стабильно жующей организации.

Мы понимаем: ты – голова отчаянная,

Но вдруг попадешься Главному?!.. Случайно!?..

…А я уже не говорю, а думаю: Эх, начальники,

Вам бы не людьми руководить…

             а чайниками.

…И живешь, как – по течению,

Говорят: «в струе».

Но себя ограничение, —

Как от мысли отлучение,

Как от песни отречение

В суете сует.

Не навет, но что за разница,

Если далеки?

Даже ветры пылью дразнятся,

Даже шорохи – проказники,

Даже праздники – не праздники,

Ну, а мысли – вовсе казнями

Без твоей руки.

Философии просты, как миры.

Указания постны, но верны.

Что-то хочется,

             чего-то не взять.

Сотни раз себя, других, —

             в бога, в мать.

А секунды, не спеша, – день за днем.

Каждый день себя решать, чьим огнем?

Но до времени решать не спеши.

Это – временно,

             инфляция души.

Когда мой город впутан в канитель,

Когда в глазах читаю дух измены,

Когда дворцы стоят в налете тлена,

Зову метель, красавицу-метель.

Приди, метель, приди!.. Взбунтуй! Вскрути!

Взволнуй сердца в угрюмом этом городе!

Быть может, здесь единственная ты

Достойна быть любовью гордого.

В тяжелых стенах, в грудах куполов

Одна ты рвешь свои седые косы,

Поправ законы глиняных богов

И бронзы в гнилях купоросов.

Одна ты в убежденной красоте

И в ярости, отточенной до стали,

Летишь над всем в открытой наготе,

Сметая груды догм и правил.

Плевать тебе на зеркала окон,

На мраморы казенных учреждений.

Ты бьешь их вдрызг матерым кулаком

Своих соленых убеждений.

Хлещи в глаза, завейся в площадях,

Какофонируй в трубах водосточных

Среди зависших в мелочных страстях,

В изгибах мыслей худосочных.

Гуляй навзрыд, по-русски, нараспах, —

Синкопами по прибалтийским далям.

Когда никчемна мысль, убог размах,

То есть порыв и правда есть в скандале.

Пируй, метель! Неистовствуй! Ори!..

Над глупостью в издевках изгаляйся!

Твой зов сегодня – яростней мортир,

Призывней петербургских вальсов.

Кривляйся! Я с тобою заодно,

Петрушка твой и скоморох твой верный,

В твоих сединах открываю дно

И высоту орущих горлом нервов.

Кричу, распялив рот до мозжечка:

Пусть будет Хай!.. Я очищаю поры

От грязи дня, от дури простачка —

Набухшая, пусть лопнет сердца спора.

Пусть завтра мне придет уйти в тебя,

В твои седины из лоскутных смерчей,

Уйду и буду выть, твой пир любя,

Но не тепло, молчаньем обеспеченное.

Бунтуй, метель! Роженица-метель!

Свивай в умах мятежных смерчей кольца!

Сквозь рвань бумаг и через боль потерь

Я вижу завтра, город, снег…

             И Солнце.…