Читать книгу Причалы любви. Книга первая - Вячеслав Викторович Сукачев - Страница 5

Вечером пришел Виктор Щербунько. Был он необыкновенно тих и задумчив. На правах друга семьи поцеловал Лену и молча сел на диван.

– Виктор, а где же Люба? – удивленно спросила Лена.

Щербунько поморщился и ничего не ответил. Борис пытался что-то объяснить ей знаками, но Лена ничего не поняла и переспросила:

– Ты почему без Любы?

– Она ушла, – неохотно ответил Щербунько.

– Куда?

– Тебе разве Борис не говорил? – Щербунько с недоумением посмотрел на нее.

– Да, Леночка, – вступил в разговор Борис, – я совершенно забыл… Видишь ли, Люба ушла от Виктора, совсем ушла… Понимаешь?

– Да, конечно, – ответила Лена, – я понимаю… Извини, Виктор.

– Ну что ты, – усмехнулся Щербунько, – это вы извините, что лезу к вам со своими… – он поискал подходящее слово и насмешливо закончил: – болячками. У каждого своих хватает. Ведь хватает, Лена?

– Наверное, я не знаю…

– Хватает, Леночка, хватает у всех и каждого.

– Сейчас я стол накрою и будем ужинать – потерпите немного.

Лена ушла на кухню. Здесь Вика обратной стороной ложки что-то рисовала в тарелке с манной кашей.

– Мама, ты долго на большую росла? – серьезно спросила Вика.

– Что такое? – удивилась Лена.

– Ты долго росла, пока большой стала? – Вика внимательно смотрела на нее.

– Вон оно что, – Лена засмеялась и поцеловала дочку в белокурую голову. – Долго, Вика. Очень долго. А вот кто же это тебя рисовать по каше ложкой научил? Нехорошо. Такие дети никогда большими не становятся…

– Почему?

– Не становятся, и все!

– А дядя Витя стал большой…

– Ну вот что, Вика-Дрика, пора тебе и спать укладываться. Сама дорогу найдешь или тебя проводить?

– Проводить, – сразу же соскучилась Вика.

– Пойдем…

– Поставил бы ты музыку, Борис. Тихонько этак, – попросил Щербунько. – Шумана, а? Для фортепиано. Хочется романтичности. Почитать Стендаля и послушать Шумана… Знаешь, я сегодня мужика с опухолью в краевую отправил… Фронтовик. Всю войну прошел, демобилизовался из Праги, а тут… Обидно. Мужик-то хороший. Молчал все. А я его не стал обманывать, зачем? Он такие обманы за свою жизнь прошел, что его и пожелай – не обманешь. Сегодня отправил… Болезнь века, черт ее дери! – Виктор Щербунько поморщился и негромко продолжил: – Перед самым отъездом этот Герман Васильевич говорит мне: «Знаете, на фронте умирать было не так страшно – знали за что. А теперь вот я не знаю, и потому меня зло берет…» Хороший он человек, умный, а медицина перед ним как бы дура…

– Ну, мальчики, за стол!

Забыв, что Лена не слышала их разговор, Борис бодро сказал Щербунько:

– Ничего, Витя, когда-нибудь мы и до него доберемся… Наука на месте не стоит.

Лена с удивлением посмотрела на Бориса. Щербунько перехватил ее взгляд и пояснил:

– Мы без тебя о проблемах медицины разговорились… Наука… Впрочем, эта дама вполне заслуживает уважения…

За полночь лежали в постели.. Обоим не спалось. Борис спросил:

– Хорошо в Хабаровске?

– Хорошо, – равнодушно ответила Лена.

– Пляж, наверное, битком?

– Как всегда в это время…

– А я вот еще и не купался нынешним летом. Хоть бы на курсы какие меня послали, что ли.

– Зачем тебе это? – Лена повернулась к Борису.

– Соскучился. По Хабаровску соскучился, Лена. По родным. Славку хотелось повидать. И что его в такую даль упекли? Мог бы отец-то побеспокоиться…

– Ну что ты! – засмеялась Лена. – Он страшно доволен. Ты бы только видел, как он нас всех перецеловал.

Борис вздохнул и прикрыл глаза.

Ночь была тихой, лунной, и лишь из Дворца культуры, что стоял высоко на сопке, разливался над городом неоновый свет.