Читать книгу Город Антонеску. Книга 2 - Яков Верховский - Страница 16

Одесса, 17 января 1942 г., суббота Дорога на Тирасполь 95 дней и ночей под страхом смерти

Уже совсем стемнело. С хмурого неба сыплет мелкий снег. Ветер подхватывает его, закручивает в спираль и гонит по обледеневшей земле.

На краю дороги, по которой идут румынские грузовики, стоят три замерзшие фигуры – мама, бабушка и я. Мы стоим и надеемся, что какой-нибудь грузовик довезет нас до Колкотовой Балки, о которой мама сегодня утром случайно узнала от какой-то Люси. Эта Колкотовая Балка теперь наша последняя надежда.

Тускло светятся фары проезжающих мимо грузовиков. Мама поднимает руку, но никто не останавливается.

Мы начинаем терять надежду уехать, а возвращаться нам некуда. Остается только развалка. Правда, ночевать в развалках опасно, могут обнаружить жандармы, да и замерзнуть можно.

Но вот возле нас останавливается румынский военный грузовик.

Водитель опускает стекло

«Ундэ? – Куда?» — кричит он.

«Тирасполь! Тирасполь! Колкотова Балка», – кричит ему в ответ мама.

«Бани естэ? – Деньги есть?» – «Естэ, естэ!»

«Бинэ, фортэ бинэ! – Хорошо. Очень хорошо».

Водитель выбирается из кабины, открывает задний борт грузовика, и мы с его помощью забираемся в кузов.

К нашему ужасу, кузов полон румынских солдат.

Правда, кажется, они настроены дружелюбно – в темноте, наверное, нас не разглядели.

Усаживаемся на дно у заднего борта.

«Дэй друмул! – Поехали!» — кричат солдаты водителю и стучат по крыше кабины. Грузовик трогается с места.

Солдаты дают нам кусок задубелого от мороза брезента, чтобы укрыться.

«Фриг, баб-у-шка? – Холодно, бабушка?» — спрашивает один из них.

И сам отвечает: «Фортэ рэсэ. – Очень холодно…»

Едем. Холодный ветер морозит щеки, вырывает из рук брезент. Кончики пальцев деревенеют.

Где-то в степи грузовик вдруг останавливается.

Навстречу нам движется колонна немецких машин и тоже вдруг останавливается. Что-то произошло. Образовался затор. Крики, ругань. Ревут моторы. Слепят мощные фары.

Вокруг немцы, а мы посреди степи на румынском военном грузовике?!

Сжались под брезентом, не шевелимся, не дышим.

Но вот немецкая колонна прошла, и мы снова едем.

Наконец где-то вдали появились мигающие огоньки.

На спуске, у моста, водитель останавливает грузовик и вылезает из кабины.

Через несколько минут сообщает нам: «Аичи! – Здесь!»

Приехали. Водитель открывает борт. Мы с мамой спрыгиваем на снег. Солдаты помогают бабушке выбраться из кузова. Мама сует водителю плату за проезд.

«Спаси Христос!» – на всякий случай говорит на прощанье бабушка.

«Санататэ. – Здоровья», – отвечает водитель.

По глубокому снегу пробираемся на свет из окошка ближайшей избы.

Стучимся.

«Чего надо?» — спрашивает сиплый мужской голос.

«Не знаете, где тут Шесточенки живут? Мы приехали к ним!»

Слышно, как падает тяжелый крюк запора.

Дверь открывается.

«Как не знать Шесточенков? Мы всех тут знаем, кто живет. Только далеко это, ночью не найдете. Заходите, переночуете у нас, а завтра утром, Бог даст, я отвезу вас к ним».

Входим в тепло натопленную хату. В углу перед иконой, покрытой рушником, мерцает лампадка. Вкусно пахнет свежеиспеченным хлебом.

«Попейте чайку, согреетесь. Замерзли, небось, – говорит пожилая хозяйка. – Откуда так поздно?»

«Мы с Одессы. – отвечает ей мама. – Машина поломалась, думали не доедем». И снова рассказывает историю про мужа, попавшего в плен где-то в районе Тирасполя.

Хозяйка вздыхает. Сочувствует.

Попили чаю. Устраиваемся на ночлег.

Утром хозяин отвезет нас к Шесточенкам…