Читать книгу Серебряный след - Янина Дикаева - Страница 17

Далеко от дома, в дали от детей, за решеткой, метался Хайрулла, как загнанный зверь… проклиная себя и день, когда он появился на свет. Не прошло и двух месяцев после того, как он узнал о смерти жены, как руководство вызвало его к себе, и за хорошее поведение, ответственное отношение к работе досрочно освободило. Не мог он принять как есть этот факт. Знал, что кроется здесь участие третьего лица, но никак не мог понять какого. Руководство и слушать не стало его подозрения.

– Иди мол пока не передумали…

Хайрулла вышел на улицу. Жгучее солнце светило в глаза. Мужчина почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Он оглянулся. За его спиной, опустив голову стоял Вассо.

– Прими мои соболезнования. Она была достойной женщиной, – тихо промолвил он.

– Спасибо! Вассо… Твоих рук значит дело? Не нужно было, Вассо. Я виноват, и было бы справедливо, если бы я понес до конца свое наказание.

– Ты там в горах нужнее… а жизнь сама рассудит кто прав, кто виноват, и сама накажет….

– В этом ты прав… меня, по-моему, уже наказала, – прервал его Хайрулла.

– Жизнь продолжается, ты нужен детям, – Вассо подошел и робко протянул ему руку. Хайрулла обнял его.

– Спасибо тебе! Я знал, что ты человек чести… князь Вассо! – добавил он. Попрощавшись, они разошлись. Какое-то непонятное чувство теплоты осторожно коснулось Хайруллы. Ему было приятно, что вечно враждовавший с ним Вассо в такую минуту проявил свое благородство…

Вечерело. Сам того не осознавая, Хайрулла приближался к Шарою. Сердце забилось сильнее. Интересно, кого же я встречу здесь первым – вставал перед ним раз за разом один и тот же вопрос. Волнение охватывало не на шутку. И неудивительно. Он кровник, как бы там ни было. А такое клеймо горцы просто так не снимают. Удар кинжалом, которым он рассек плечо Хакима мог бы стать и смертельным. На нем кровь по сути безвинного человека, и, учитывая это, Хайрулла даже не имеет права по адатам войти в это село на коне. Пока не простит его семья Хакима, он должен жить с опущенной головой. И сельчане, наверное, его не поняли, а ведь больше 17 лет он умело руководил аулом, а теперь потерял все – работу, жену, отмотал немалый срок и еле волоча ноги идет домой.

Хайрулла издали увидел силуэт приближающегося всадника. Холодный пот прошиб все тело. Перед ним стоял Мовлид Муртазов. Мужчина быстро соскочил с коня. Взгляд Хайруллы сразу упал на малоподвижную левую руку Хакима.

– Слава Аллаху, что хоть без руки не остался – мелькнула первая мысль. Хайрулла понял, что Хаким растерян, а тот в свою очередь видел его волнение. Они оба были в полной мере виноваты друг перед другом. Виной Мовлида стало его элементарное малодушие и невоспитанность сына, виной Хайруллы же стал пыл, который он не смог вовремя остудить.

– Прими мои соболезнования. Муъминат была удивительной женщиной. Весь аул скорбит по ней… и прости меня, Хайрулла… именем Аллаха тебя прошу! – Мовлид подошел к нему и обнял его. Удивлению Хайруллы не было предела.

– Спасибо, да будет доволен тобою Аллах! Все мы покинем этот мир. А извиняться передо мной не стоит…

– Не надо. Я признаю, что искалечил твою жизнь. Я виноват перед тобой. Все могло бы быть по-другому, – прервал его Мовлид. Хайрулла молчал.

– Ну что мы стоим-то? Тебя же дети заждались, —улыбнулся Мовлид и подал Хайрулле поводья коня. Хайрулла въезжал в аул на коне Мовлида Муртазова – человека, которого он чуть не лишил жизни, человека, чья кровь была на его совести. Уже второй раз Хайруллу не разочаровала его сильная вера в людскую добродетель, о которой он всегда рассказывал старшему сыну. И она – эта вера в людей зажигала надежду уже на новую жизнь, и горящее от ран сердце постепенно остывало. Не доезжая до тропы, ведущей вверх в сторону его дома, Хайрулла остановил коня.

– Мовлид, спасибо тебе! Дальше я сам, свежим воздухом хочу подышать, очень сильно по горам соскучился.

– Конечно! Увидимся еще, Хайрулла. Все наладится, не переживай, – ответил Мовлид и уехал по своим делам, вскочив на коня. Хайрулла медленно брел домой. Боялся полной грудью вдохнуть свежий, пьянящий воздух родных гор.

– Сколько же всего пройдено здесь… и сколько, наверное, предстоит, – думал он. Поток его мыслей прервал резкий крик…

– Дада!!! Он оглянулся. За ним бежал мальчишка, в котором Хайрулла узнал старшего сына. Мальчик припал к отцу. Хайрулла заметил его полные слез огромные глаза.

– Тише, тише, тише! Ты чего, Малик? – Хайрулла поднял голову ребенка. По лицу мальчишки стекали слезы одна за другой. – Прекрати! Пошли домой! – строго приказал отец. И побрели они вместе по знакомой протоптанной тропинке, не смотря друг другу в глаза – нельзя мужчинам плакать, а слезы, видимо об этом не знают…

– Все говорили, что все хорошо будет, что надо добрыми быть! И хорошо все не стало! Все врут – дядя тоже. Он говорил, что мама выздоровеет, но она умерла, теперь дедушка тоже умирает, – всхлипывал Малик, вытирая слезы.

– Это решения Аллаха, Малик, мы не можем с ним спорить, нет у нас такой власти, понимаешь. А людей все-таки надо любить, надо. Помнишь я тебе говорил как-то про доброту, помнишь?

– Помню…

– Так вот, знаешь кого я первым встретил на окраине нашего аула?

– Андарбека что ли? – удивился Малик.

– Нет. Его отца Мовлида. Он именем Аллаха просил у меня прощения, хотя я его кровник, подал мне коня, обнял, выразил соболезнования. Это значит, что он изменился, Малик, изменился! А хотя бы одна человеческая душа, в которую пролился свет, дорогого стоит. Ты это когда-нибудь поймешь, потом вспомнишь. А злобу с сердца убери, слышишь меня? Убери! На кого ты злишься? На Аллаха? На кого? А мать… мать помни, и никогда ее образ не забывай, храни его в сердце, молись за нее, проси за ее покой у Всевышнего. Это лучшее, что мы можем сегодня ей сделать…