Читать книгу Серебряный след - Янина Дикаева - Страница 18

Он вернулся, он вернулся домой, в дом, где еще жило ее тепло, ее ясный лик, ее шаги. Все это было в его доме, за исключением ее физического присутствия, которое он старался найти теперь в детях. Нужно было заново начинать жизнь, уже новую жизнь. Жизнь, в которой не было, и уже никогда не будет ее печального образа. Хайрулла не знал с чего ее начинать – эту жизнь, порой такую жестокую и несправедливую.

На следующий же вечер он пошел к мулле Ахмаду. В сумерки Хайрулла постучался в дверь богослова. Ахмад был рад его приходу. Они долго, как обычно тихим шепотом, вели свою беседу.

– Не зря у тебя на сердце волнение-то, Хайрулла! Беда к вам придет, большая беда.

– К нам? Не много ли их для меня одного? – усмехнулся Хайрулла.

– Не к тебе одному, а к народу целому, а я вот ее не увижу и слава Аллаху, что не увижу.

– Не понимаю тебя, Ахмад?!

– Да и я сам сейчас не совсем понимаю. Но беда будет большая. С последним зимним снегом обрушится она на всех вайнахов и надолго обрушится…

– Когда?

– Время покажет, время…

– Эххх время! Будь оно неладно это время! – Хайрулла сжимал кулаки…

Через несколько дней аул потрясла очередная новость – раскулачивание так называемых богачей, подозрение в помощи абрекам, скрывающимся в горах, и многое другое. Все было понятно – в район поступили доносы. Хамид рассказывал Хайрулле, что после его ареста власти частенько начали наведываться в аул по ложным и неложным доносам. А ведь сельчане даже и не знали, что преданный большевистскому строю Хайрулла, спас многих от грозненской мясорубки…

Заскочил взволнованный Малик.

– Дада! Дада!

– Что случилось?

– Дедушку Ахмада, муллу этого заберут, говорят, – тихо прошептал мальчишка.

– Когда?

– Сегодня. Мы не успели спрятать все. Вчера ночью с ребятами закопали Кораны, а другие сегодня спрятать не успели, – голос ребенка дрожал. Хайрулла пылал. Он вспомнил, как и раньше, после его предупреждений детвора, в том числе и его сын, помогали старику вместе с его внуками скрывать священные книги. Словно горящими углями осыпало всего внутри. Он не ожидал, что после смерти Муъминат какая-то новость сможет его так потрясти. Мужчина быстрым шагом вышел из дому. Везде шумели людские голоса, народ высыпал на улицу. Кто-то молча проклинал власть, кто-то бесшумно глотал слезы…

Среди собравшихся Хайрулла заметил статную фигуру всадника на сером коне в военном обмундировании. Это был известный в Шарое Арсанукай Хакуев – блестящий работник НКВД, который не дал в себе усомниться начальству ни на секунду ничем: ни случайным упоминанием Аллаха, ни намеренным сокрытием невиновного земляка. Его иконой была лишь власть Советов, которой он служил, служил, но не людской верой и не Божьей правдой. Холодный, расчетливый взгляд, красивый горский профиль и черные усы над крепко сжатыми, тонкими губами.

Арсанукая в Шарое знали все. Начальство редко доверяло чеченцам, но его преданность их ни разу не подвела. Арсанукай с Шароя! Так он представлял себя незнакомцам. А в самом Шарое многие его боялись, многие гордились, затуманенные советской идеологией они видели в нем безупречного героя – смелого и красивого. Но был единственный человек, который мог осадить крылатого коня его гордыни. И зная это, Арсанукай намеренно не пересекался с ним. Построить дружеские отношения у него не хватало благородства, которого было с лихвой в натуре Хайруллы. И как раз удачно подвернулся случай во дворе Хакима, когда Хайрулла не сдержал свой гнев. И в этой печальной для него истории Арсанукай сыграл не последнюю роль.

Всадник приближался, а за ним шла сгорбившаяся фигура богослова Ахмада, тайно хранившего много лет у своего изголовья писание Творца. Старик шел по горной тропе, еле волоча ноги, с перекинутым за спину мешком, в котором лежали священные книги Аллаха. А молодой, бравый чеченец гарцевал на высоком коне, игриво перекидывая в руках поводья. Приблизившись к толпе людей, Арсанукай придержал коня. Устало вздохнув, остановился и Ахмад. Арсанукай, улыбаясь, окинул всех своим холодным взглядом, в котором на тот момент отсутствовало что-либо человеческое. Это был омерзительный взгляд шакала, который чувствуя отсутствие рядом волков, ощутил себя на мгновение повелителем гор…

– Ну что, Ахмад? Сегодня бы, наверное, хотел бы ты быть коммунистом, не правда ли? – рассмеялся Арсанукай. Но поздно уже, дядя! Надо было раньше меня слушать. Видишь, сколько ни читай у свечки этих книжек, сколько ни колдуй, а от власти не сокрылся. Вот и где спрашивается волшебство ваше религиозное? Правду ведь, говорю, Ахмад? – с издевкой в голосе продолжал свой разговор НКВД-шник. Хайрулла вскипал. Вот-вот и рука опустится к кинжалу, и эта гадкая голова в долю секунды слетит к ногам стоящих людей. Перед глазами Хайруллы уже вставала эта картина. Но взгляд мужчины встретился с глазами старика и шепот, слетевший с его трясущихся губ заглушил одновременно и смех Арсанукая и гнев Хайруллы.

– Не смей!!! – этих коротких два слова были направлены к Хайрулле, хотя он просто стоял, как и десятки людей, но Ахмад знал – на что способен Хайрулла….

– Чего ты там бормочешь? Отвечай по делу! – не унимался Арсанукай.

– Ответить говоришь, Арсанукай? Отвечу!!! Клянусь прочитанным мною священным Кораном, не хотел бы я сегодня быть коммунистом! И я беру этой клятве своей в свидетели десятки людей и эти горы, в подножье которых очень скоро найдут твое оскверненное тело! И тогда, Арсанукай, ты вспомнишь сегодняшний день и старца Ахмада, и твоя душа задаст тебе этот вопрос, который ты задал сейчас мне, но будет уже поздно. Вот мой ответ! – старик, тряся головой, окинул всех взглядом. Он говорил громко, и среди наступившей тишины шаройские горы тройным эхом повторили орлиный клекот непоколебимого старца. Арсанукай посерел. Железный атеизм не помог оставить без внимания проклятие старика.

– Пошел вон! – прикрикнул он и подтолкнул Ахмада, наклонившись с седла. Старик не упал. Он продолжил свой путь, не выпуская из рук мешок, в котором лежали последние откровения Всевышнего Аллаха. Люди долго стояли, пока эти две тени не исчезли за первым хребтом…