Читать книгу S.T.N.M. Часть «SA» - Янис Ником - Страница 6

Говорят, что от любви до ненависти один шаг.

Врут же сволочи, ей-богу, врут. Там даже шага нет.

От любви до ненависти поместится лишь крик.

^{*звучит ужасающий крик взрослого, переходящий в крик новорождённого, но белый шум постепенно всё заполняет*}

– Мы справимся, сэр! Мы обязательно справимся. Не зря же всю жизнь убегали от действительности, чувств и проблем? Мы опытные беглецы. Что нам стоит сбежать от себя? Что нам стоит убежать от мысли? Чувств-ахаа? – последнее слово человека, с довольно моложавым голосом, переросло в истерический гогот.

– Мне кажется, что раньше нам удавалось сбежать лишь потому, что нас никто не преследовал. Никогда. По-настоящему, – прозвучал хриплый, но резкий и суровый голос, оставляющий пепельный осадок в сердцах слышащих.

– Но ведь со временем все устают?..

– Главное, чтобы мы не устали раньше. Главное, чтобы время и расстояние существовали в этом побеге, чтобы расстояние имело смысл, чтобы то, что преследует нас, имело животное происхождение.

Завершив свой внутренний диалог, человек сделал вдох до головокружения и оторвал свой взгляд от динамического тоннеля, состоявшего из шестигранников, который тут же собрался обратно в ничем не примечательную точку на потолке.

– Соберись, ничтожество, ты с этим справишься, ты разберёшься, – оскалило Слово свои буквы на человека, сквозь стену безумия, наконец, выбравшись из бредовой комы. Человек, которым являлись Вы, старательно избегал некой навязчивой мысли. Она заполонила всю голову. То и дело Вы поочерёдно стучали по большому пальцу правой руки остальными четырьмя, напоминая себе о настоящем, пытаясь ухватить призрачный хвост реальности. Прикосновения запоздалым эхом доходили до вашего восприятия.

Сделав над собой усилия, вы приподнялись. Жидкость между суставами поскрипывала, как старая железная калитка. Вы оглядели такую знакомую, но совершенно чужую пустую комнату.

Замкнутую. Утробную. Загробную комнату.

Первая волна паники отступила, и начались знакомые всем стадии.

«Этого… Этого не может быть. Здесь должно быть окно, дверь, трещина, в конце концов! Да что угодно!»

Но стена была сплошной сукой и гладкой стервой без единого намёка на динамику или выемку.

«Тогда почему комната такая светлая? Где же источник света? А воздух? Откуда он проникает? Воздух же должен проникать откуда-то?!»

Запертый прощупал и простучал всю стенку в поисках тайничка, источника света или хотя бы щёлочки для воздуха, но все попытки «разбивались» как о стенку горох из консервной банки.

«Такое чувство, будто комната подсвечивается извне, но как же воздух…»

В какой-то момент, проводя руками по верхнему углу комнаты в поисках хотя бы малейшего дуновения, Вы почувствовали слабый ветерок.

«Наконец-то нашёл!» – пронеслось у вас в голове и эхо последнего слова ещё долго не стихало, хотя бытие уже выплюнуло правду в лицо. Это был всего лишь выдох из вашего рта, мираж расстроенного рассудка. Нет, вы испытали не разочарование, даже не «двачарование» и не «триочарование». Ваше многочарование стало небоскрёбом отчаянного мата…

На самом деле, комната была не совсем пустой. Хотя, пожалуй, это был тот самый случай, когда лучше бы она оказалась таковой.

На полу лежала ручка и небольшое, размером с ладонь, заляпанное зеркальце. Обычная синяя шариковая ручка с чёрными чернилами и надписью «Голосуй!», и ещё более обычное зеркальце, в котором почти ничего не видно, сколько не оттирай. Лишь мутные разводы, как через очки близорукого знакомого, которые надеваешь забавы ради или ещё хуже – закапываешь в глаза незнакомые капли и буквально растворяешь всё в пределах вытянутой руки, становишься кротом на час-полтора, и как назло за час до киносеанса.

Через какое-то время, осуществив с предметами все возможные манипуляции (в пределах приличия), Вы вернулись к мирно ожидающему самобичеванию, до боли вам знакомому, докрасна щёлкая о лоб ручкой и вопрошая: «Может всё-таки это какой-то ключ?»

Новый срыв не заставил себя ждать. Вы блуждали по периметру, прощупывали и прослушивали каждый сантиметр, с каждым разом всё истеричнее и истеричнее.

Совсем скоро дело дошло до избиения стен и криков о помощи. Кровавые ошмётки оставляли жалкие потуги надежды на стенке, пока не раздался первый хруст костяшек. Это было бесполезно. Вы устало рухнули на пол, прислонившись спиной к холодной стене, подвывая и прижимая к себе покалеченную руку.

Странно, что нам не всегда необходимо испытывать боль. В тех же самых снах мы можем корчиться от боли, не понимая, что её нет. По привычке, по наитию. Мы привыкли, КОГДА нам должно быть больно. Так же и с холодом. Придя к тому, что выдуманного чувства нет – мы понимаем, что не осознаём реальность и начинаем вопить от наплывшей панической атаки. Почти всегда недостаточно громко. И обычно, как следует постаравшись, мы всё же просыпаемся с криком. По статистике. Но статистика – не есть норма, когда её составляют лишь те, кто проснулся. Разве это статистика? Статистика исключений от страдающих синдромом выживших?

…в любом случае вы не просыпались, хотя орали изо всех сил…

Вам нужно проверить сон ли это или нет. И вы начинаете вспоминать разные способы. Откуда вы вообще знаете эти способы? Часто приходится проверять?

Со стороны это выглядит весьма комично: сначала вы некоторое время смотрите на свои руки, потом щипаете себя, вскрикиваете, снова смотрите на руки, прыгаете и машете ими как умалишённые; потом падаете, закрываете рот и нос, пытаетесь вдохнуть и сидите так, пока не покраснеете; потом начинаете кричать. Через пару минут перестаёте, пялитесь в одну точку, прислоняете указательный палец правой руки к виску, напрягаетесь, потом внимательно осматриваетесь, вздыхаете и повторяете. Раз за разом.

Это все способы, которые пришли вам в голову. Последний – визуализация желаемого или придание желаемых характеристик наблюдаемому объекту. Еще два – такие как пощёлкать светом и понаблюдать за часами – увы, опробовать возможности не представилось.

Мы привыкли просыпаться при первом понимании своего сна, либо от сильного испуга (достаточно вспомнить сны с падением, в которых мы просыпаемся за миг до приземления). Но некоторые сны не так просты. В некоторых снах мы долетаем до конца. Из них недостаточно выйти просто осознав. Из этих снов не вышвыривает при осознании своего положения в другой сон или в реальность пробуждения. Нет. В них не работают обычные техники проверки на нереальность, в них даже профессиональные методики по осознанным сновидениям не работают. И изменить в них что-то по собственному желанию, полететь или просто усмирить внутренний диалог, оглядеться и прочувствовать отсутствие вкуса реальности нет возможности. Такие сны – ловушки и они не растворяются, как их заприметишь, напротив, они всем весом наваливаются и оглушают, становятся куда реалистичнее, приобретают законы материи, грубо пародируя мир наяву при бодрствовании. Чем упорнее пытаешься доказать, что такие сны – нереальны, тем больше они набирают вес реальности. Становятся даже более реалистичной, чем обычная реальность. Быть может это и не сны, а что-то, о чём мы не знаем и по ошибке называем снами.

И тут же боль в руке снова накатывает пуще прежнего, Вы кричите как невменяемый и утопаете в страхе – всё это не закончится, паникуйте, сколько угодно. Такие сны работают по своим правилам, если они на самом деле сны. Вам придётся разгадать их логику, чтобы выйти. Или же просто дождаться. Быть может это кома, а может даже смерть. В любом случае задачку придётся решить, ведь ждать в пространстве, где отсутствует время – та ещё морока.

Когда фантомная боль поутихла, Вы вернулись к зеркальцу и с полным отсутствием веры в чудо начали оттирать его. Чисто механически, без единой мысли, следуя скорее внутреннему импульсу, трансу _{(не трансгендору)}, чем здравой логике. Вы недолюбливали зеркала, но ещё больше – грязные.

Пришлось постараться. Зеркало было замазано чем-то маслянистым, от чего каждое ваше усилие создавало новое пятно, и тошнотворно проникновенно удушливым. Труд того стоил. Кое-как получилось очистить большую часть зеркала и, приблизив лицо к очищенному отражению, Вы с криком отбросили его, чуть не разбив.

– Бл#ть! – в панике выкрикнули Вы свои мысли.

Вдох, выдох, вдо-о-ох, выдо-о-ох, вот так.

Вы медленно подползли к зеркальцу, на котором после падения образовались две небольшие трещинки-паутинки. Вы стали разворачивать его, вглядываясь в своё отражение, чтобы рассмотреть как можно больше. Зеркало оказалось разговорчивее всего остального в этом бетонном гробу и обнажило множество еле заметных надписей на вашем лице. Некоторое время, стараясь сфокусировать зрение, Вы внимательно рассматривали послания.

– Это точно мой почерк, но я не помню, чтобы… — Вы были настолько потеряны, что совсем не заметили, как мысли перестали заканчиваться в вашей голове, и нашли выход в пространство. Вы прикрыли свой рот рукой. Затем закрыли нос. И снова попытались потерять сознание, – безуспешно, разумеется.

Пожалуй, это способны понять только люди. Хоть иногда стесняться и некого, но некоторые все равно предпочитают не озвучивать собственные мысли. То ли верят, что у стен есть уши, то ли знают, как ужасно даже для них звучат эти помыслы… Так что на всякий случай предпочитают не озвучивать и хранить в своём сундучке на замочке. Может они наивно полагают, что мысли не влияют на них?

Некоторые из слов в надписях повторялись, многие были неразборчивы, но кое-что Вы смогли прочесть: «слу4айности», «высо4айший», «надзвы4айный», «fran4ise», «вели4айший», «cвы4ай-обы4ай», «4ild», «Невзна4ай», «4айковский», «4айхана», «4ina», «изу4ай», «приру4ай», «наитяг4айший», «прока4ай», «4айница», «иван-4ай», «кросс4айнворд».

Что это значит? Общее, надо найти общее. Цифра «четыре»?

Вы быстро разделись и осмотрели себя с головы до пят. Надписи вереницей тянулись по вашему телу, начиная с лица, обволакивали, словно шарф всю шею и уходили за спину, подобно плащу. Надписи встречались в каждом уголке тела, который Вы сами не смогли бы заприметить глазом, чётко вымерялись, неуловимые даже для периферического зрения.

Изучив более доступные участки исписанной кожи, наконец, вы дошли до спины. Пришлось потрудиться, чтобы разобрать надписи на спине. Корячась и ругаясь, какие только фигуры Вы ни принимали! Очень неловкие позы и паузы. Сам бы Ватсьяяна рукоплескал. Дабы рассмотреть надписи перед зеркальцем со всех сторон, да так, чтобы ещё и видно было текст. Но Вы справились и даже смогли соединить слова в единое предложение или типа того:

«Дичайшая, ярчайшая, тончайшая, мягчайшая, величайшая, глубочайшая, сладчайшая, редчайшая, псевдослучайная, необычайная, чайная Чай капризничай, прочайничай, чрезвычайничай. Встречайся чайще в чайще чайруй и чайдь чайдящей ко мне в чайевых, к чайнику невзначайному».

Ча… Чай? Но причём тут чай?

Сложно было размышлять над этой задачкой незаметно, аккуратно, через щёлочку, чтобы ненароком не впустить ту страшную мысль, что с момента пробуждения охотилась на Вас всё это время. Она так упорно тарабанит и колотит, что вот-вот снесёт дверь разума с петель.

«Steamos. Instead. Euritea. Tearstained. Tatea»

– Это бессмысленно! – прокричали Вы, схватившись за голову руками. Начинался новый виток паники, безнадёжного скитания вдоль стенок и полного бездействия от отчаяния. Всё бы могло закончиться разбитой головой, если бы не тумблер…

Тумблер – маленький переключатель, зажигающий тот самый путеводный свет, ту самую лампочку в голове у каждого, кто отчаялся искать путь во тьме.

Что-то инстинктивно перещёлкнулось в вас, в человеке. Озарение! Инсайт! В пустой комнате он, то есть Вы, всё же смогли найти ручку и зеркало! Ведь так? Признаться, была бы комната полна вещами как обычно, на это потребовалось бы некоторое время. В последние дни Ваш дом был похож не на склад забытых вещей, как обычно, а на сокровищницу, в которой искали нечто ценное, отключив гравитацию. Но не найдя ничего так и оставили. В данном примере всё было также, но с одним дополнением: не найдя ничего, они решили забрать всё.

К всеобщему бардаку теперь прибавилась пустота в комнате (тот ещё хаос). Бардак в голове был не меньше.

Но если зеркало помогло вам продвинуться, значит ещё не всё потеряно. Надо было просто попробовать воспользоваться ручкой. Действовать инстинктивно, но не логично. По наитию, согласно интуиции. Точнее логично, но не совсем. Так… Воспользоваться по назначению – то есть написать. Но нечто иррациональное… Не зря же на Вашей руке набита надпись «must write». Это же подсказка? Это единственная надпись – татуировка настоящая. Только в ней нет привкуса чай, цифры 4 и буквы «Ч». И она на видном месте, на правой кисти. К тому же Вы – правша.

Точно, чтоб на глаза попадалась каждый раз! Как напоминание…

Было сложно сконцентрироваться на чём-либо, при этом избегая враждебной для Вас мысли. Чем больше вы расслаблялись и теряли контроль, чем больше забывались и отдавались потоку, тем ближе была мысль, тем больнее становилось Вам. Как будто не крик, а вой души, всё тело замыкало в ожидании смерти, финальной партии в «Море волнуется раз…». Сердце останавливалось, и его суть проваливалась в ничто. Точка зрения расползалась туннельным эффектом, пронзая реальность насквозь. Поэтому Вы бежали от этой мысли. Очень страшно было провалиться в эти открывающиеся чёрные дыры сознания, кротовые норы души.

Наконец найдя самую подходящую часть тела, – ею оказалась правая ладонь, Вы, с трудом выводя каждую букву, стараясь лишний раз не думать и не тревожить ту плохую мысль, написали: «Я хочу встретить Чай». Постаравшись зрительно запомнить эти криво написанные буквы, пересекавшие линии на ладони, словно линии судьбы. Вскоре, спустя бесконечность, ничего не случилось, и Вы свернулись на полу в позе эмбриона. Не происходило совсем ничего, и пламя страсти внутри Вас начинало затухать. Но так как ещё не погасло, то и последующие, чисто механические действия Вы оправдывали планом, поддерживали тлеющие угольки. Вы были уверены, что даже непреднамеренно умирая на поле боя, любой воин оправдывает смерть вынужденной мерой. Подписанную ладонь Вы подложили под ухо и попытались остановить карусель мыслей.

Ваш «план» был прост: сбежать из сна с помощью сна. Уснуть во сне – это попахивало одной знаменитой картинной франшизой, но вдруг? Логика проста – если из этого сна не получается выйти обычным путём, то может, стоит построить мостик, который являлся бы сном в этой реальности и в той, откуда вы. Возможно, сны в Ваших реальностях совпадают, и Вы сможете проснуться обратно.

«О-с-о-з-н-а-н-н-ы-е с-н-ы-э-т-о н-е-п-л-о-х-о-э-т-о д-о-л-ж-н-о п-о-м-о-чь», – Вы мысленно смаковали каждую букву в этой фразе. Вы чувствовали, как всё вокруг крутится и вертится, крутится и вертится… Трудно было сопротивляться водопаду мыслей в голове, они то и дело перескакивали и обгоняли друг друга, да и буквы норовили собраться вместе, изображая чей-то облик. Казалось бы… женский? Длинные ресницы, греческий нос, смуглая кожа, овальное лицо, длинные каштановые волосы…

Как принять то, что ты понял? Когда именно остановиться? Легче представить, что Чай – это девушка. Пусть будет так. Вам так кажется. Быть может потому, что Вам сейчас может быть только одиноко, а не холодно или больно? Сон абсурден, сон сам диктует свои правила. Сможете ли Вы во сне бороться с преследующей Вас мыслью? А может, Вы никогда больше не проснётесь? Может, Вы уже вообще в аду? Нет. Вы давно не спали. И уж точно ещё не умерли. Наверное. Так Вам казалось, хотя Вы начинали предполагать, что назревают сомнения. Вам так много и так часто казалось, что впору было не креститься, а чертить вокруг себя пентаграмму.

В книжках об осознанных снах пишут, что надо представить чувство, которое возникло бы при встрече с объектом или субъектом твоего желания. Спроецировать.

И ладно, что Вы не знали субъекта встречи, сложнее всего было вообразить как раз это чувство, которое Вы испытаете при встрече с ним. Как она будет выглядеть, какой отблеск будет у её кожи при солнечном свете? Каким будет этот цвет: нежно-розовым или похотливо-красным? А может, цвет бледной луны предстанет во всём разнообразии искусственного освещения? Как можно придумать и насильно вызвать чувство? Это же тебе не лампочку включить. Особенно если ты не чувствуешь ничего, кроме страха. Каков будет окружающий мир? В конце-то концов, в каком Вы сами будете самочувствии, состоянии и настроении?

Люди часто не придают значения тем мелочам, которые происходят внутри них. Химическим процессам, влияющим на настроение. Об энергетических даже вспоминать не буду.

Возможно, в момент встречи к ядрам ваших клеток пытаются подключиться вирусы, взломать защиту и устроить диверсию. Или же внутри Вас уже вовсю кипит война между иммунной системой и вирусом гриппа.

Фагоциты и B-лимфоциты – штурмуйте, T-хелперы прикрывайте с тыла, T-киллеры занимайте позиции!

И пусть Вы сами не будете чувствовать симптомы, зато эти внутренние бои будут влиять на сумму, разницу и произведение восприятия в целом. Столько мелочей!

Да и как можно понять чувство, если не знаешь, с кем ты жаждешь встречи?! Понять чувство… Прочувствовать мысль. Глупость. Абсурд. И сюр.

Вам вдруг почудилось, что кто-то ударил вас в грудь, прямиком в солнечное сплетение. От удара Вы встрепенулись.

Опять эта назойливая мысль не даёт уснуть, отвлечься.

В страхе вы зажмурились, боясь открыть глаза и больше не закрыть по собственному желанию. Надо сосредоточиться.

Внутренняя и внешняя атрибутика каждого элемента встречи, материя и дух, недавние события, с которыми они пришли на встречу как со жвачкой прилепленной к подошве обуви; энергетика самого места: его прошлое, настоящее и будущее. И тонкое переплетение красных невидимых нитей между ними, как запахи, которые пронизывают всё в этом пространстве.

Так много деталей и мелочей… Слишком много, чтобы собрать всю картину воедино.

Даже на примере обычного чая. Зелёного чая из Китая. Если человек ни разу там не был, откуда он знает, что испытает? Откуда он знает, какие чувства поглотят его при встрече с желаемым? Любовь? Разочарование? А может, ничего? Ноль. Разве фильмы, книги или фотографии способны объективно раскрыть всё таинство китайской чайной церемонии? Интимной магии двух влюблённых? Атмосферу Италии или энергетику джазового концерта со смесью твоих процессов, субъективно протекающих внутри? Рассказы друзей?

По этой причине Вы не любите ни слушать рассказы, ни смотреть фотографии друзей, привезённые из путешествий. Вы отлично понимаете природу происхождения Парижского синдрома. А всё из-за завышенных ожиданий, спровоцированных яркими картинками на открытках. Отсюда и ваша страсть к предвосхищению проблем. Пусть и к чрезмерному, утрированному, но Вы считали, что эта крайность в вашей черте характера намного лучше той крайности, которую предлагают туристам.

На отрезке любого качественно-оценочного события (объекта) всегда имеются две крайние точки – Радикалы. Для примера можно взять тот же страх. Радикалы страха – «самый трусливый» и «до безрассудства храбрый». Радикалы, безусловно – зло, именно они портят лояльность обычного гражданского к целым группам населений. От религиозных конфессий до ЛГБТ и других сообществ.

Но в данном случае Ваш радикал был меньшим из зол, он исходил исключительно из вашего собственного «имхо».

В любом случае, Вы старались. Старались представить чувство, которое хотели бы испытать, на которое рассчитывали. Старались создать сон или хотя бы проснуться. И Вы снова вздрагиваете в оцепенении от ощущения, будто резко провалились куда-то туда, в себя, в послепустоту.

Контроль. Взять под контроль.

Наконец, постепенно Вы начинаете ощущать наплывающую щекочущую вибрацию где-то в груди, чувство детской радости, взмывающей ввысь на качелях, но при этом Вы уверены, что это не то. Это скорее чувство предвкушения, то самое чувство, когда ты влюблённый ожидаешь свидания со своей возлюбленной. Ожидаешь того, чего очень долго ждал. Но чего ждать Вам?

Рядом тихонько нёс ахинею телевизор:

– Команда! Срочно взять рифы! Харибда на горизонте.

– Ненавижу эту тварь, её надо обойти! Засосёт, как моя бывшая.

– Не смешно! Штурман, приборы!

– Сорок семь!

– Что 47?

– А что, бл*дь, приборы? Анероид, анемометр и аксиометр зашкаливают!!

– А остальные что?

– А остальные НЕ РАБОТАЮТ

– Что на марсе? Заваливайте! Сейчас дрейфы пойдут! Заряжай брандскугель по правый борт! Левиафан наклёвывается.

– Сдох, гнида! Но барбеты снесены. Боеприпасы на исходе.

– Бочки с порохом и ромом тащите! Шевелите просаленными костями, морские черти!

– Только не рооом!

– Заткнись и тащи, если шкура дорога. Где Стрелок?!

– Лернейскую гидру травит.

– Капитааааан, Кракен по левому борту!

– Проклятый сундук мне в каюту, вот это день! Улов, что надо. Разрывными ему в зевало, главное до мозгов дорваться, а там он в фарш! Да гвоздей не жалей!

Но Вы уже не слышали телевизора. Вы даже не задались вопросом, откуда он появился. Глаза были закрыты. Разум ворковал с душой в иной атмосфере. Дверцы лифта, ведущие на этаж Морфея, захлопнулись за человеком.

zzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzz