Читать книгу S.T.N.M. Часть «SA» - Янис Ником - Страница 8

Целое больше, чем сумма его частей. Жизнь вам не мозаика.

Так что в следующий раз, когда кто-то предложит собрать все части воедино

– покажите ему раздавленную крысу.

Пусть соберёт. (Я.Н.)

Порой, наблюдая за догорающими остатками всей своей жизни, нам достаточно держать в объятиях надежду – полураздетую, заплаканную, в саже.. Ещё не осознавая, но чувствуя, что потеря Всего – единственный выход, чтобы найти Всё. Хрупкое Всё в руках незнакомца, которое будет чувствовать себя счастливым – наконец-то дома.

Тем временем Вы, читатель, пытаетесь выбраться из перевёрнутого автобуса…

Вы когда-нибудь представляли себя сторонним наблюдателем с точки зрения предмета? К примеру, на месте старого отеля – ваша голова? Кремово-обветриваемые стены этого отеля, этажи со спёртым, удушливым воздухом и номера, приютившие бесчисленное количество посетителей со своими чемоданами и барсетками (со скелетиками) – всё это ждёт новых путников. Тайны, интриги, сгоревшие шторы, разбитая посуда и обязательно мертвец с опергруппой.

Каждый новый день вы-отель ожидаете новых постояльцев в своих меблированных комнатах, которые, может быть, разбавят ваш досуг своей печалью, радостью, болью, страстью, да чем угодно, – главное, чтобы они нарушили тишину и пустоту, сделали наблюдателем новой истории или даже её соучастником.

Это может быть дальнобойщик, отдыхающий после дневного перегона – он так устал, что даже отказался от массажных услуг юной Делайлы. Она периодически наведывалась в ваш отель, чтобы предложить себя, так как отец её погиб (то ли от запоя, то ли от пули), взвалив непосильно тяжёлую болезнь матери на плечи хрупкой девятнадцатилетней девчушки.

Делайла очень любила старенького профессора Максима Дмитриевича, который тоже иногда ночевал в этом отеле, возвращаясь с очередной конференции. Хоть он и пользовался её услугами, но не тронул её и пальцем, ночи напролет рассказывая о научных теориях, гипотезах и других необъяснимых и удивительных вещах. Утром он уходил, растворяясь, как утренний туман, оставляя после себя запах трубочного табака и желание жить. Вот уже неделю как от него не было новостей. Уж кому-кому, а ему она никогда не желала смерти. А умереть она желала многим: от священника Карла Старшего, читавшего Делайле талмуд моральных наставлений, а после направляющего на путь истинный в особо извращённых формах, оставляя после себя синяки веры и приторно горький привкус правды; до полковника Шведова, который всегда молча избивал её, не оставив живого места, окрашивая ночь и спальню в багровые тона.

Старый отель, верно хранящий тайны жителей, страж жизней и судеб. Стоящий на границе мира мёртвых и мира живых, на обочине автомагистрали, делящей город пополам, как тот самый пробор среди сальных волос водителя автобуса, в котором сейчас вы читаете эти строки. Доверили жизнь сальной, кучерявой макушке и рады? Ещё, небось, и за проезд заплатили?

Нет же! Разум ваш, как плот, шлюпка, лодка. Ваша голова – лайнер, совершающий кругосветный круиз длиною в жизнь. Аккуратней, Капитан с самого утра чувствует «лёгкое», но по законам жанра – смертельное недомогание.

Головокружение.

Или же ваша голова больше похожа на пассажирский боинг, который несколькими минутами ранее начал резко терять высоту и совсем скоро потерпит крушение.

Самолётокрушение.

Да нет же, что за глупости?! Допустим, что ваш череп это бокал, а вы в нём – холодный виски, который ждёт Скутера. Скутер, какой-то поникший и обмякший, только что вышедший из номера в вашем отеле-голове и направившийся в бар «Счастливый случай», где вы стакан-голова уже ждёте его, чтобы он смог распить в вас трагедию. Ему только что сообщили о погибшем отце – Капитане затонувшего лайнера вашей головы. Как вы уже догадались, жена Скутера работала на борту разбившегося боинга вашей головы, чью катастрофу уже начали транслировать в том же баре. В тот же миг, когда Скутер вас пригубил.

Вы – уже не первый стакан виски. И не второй. Уже даже не третий. Вы уже и вовсе не стакан, вы – бутылка, вы – наполненная пепельница, вы – мольбы к богу, вы – проклятия к богу. Вы – снова отель через дорогу от бара, охваченный огнём, беспощадно удушающий газом спящего мальчика лет шести – сынишку Скутера…

Головокрушение.

«Раньше всё казалось слишком большим, необъятным, нажитым годами, но оказалось, что всё может рухнуть и стать горсткой пепла за каких-то полчаса, полностью стерев тебя до последней здоровой клетки способной чувствовать. А в следующий миг всё может возродиться фениксом в первой встречной проститутке и создать тебя нового. Иногда, чтобы не умереть от горя, необходимо полностью заменить себя, и новое счастье лучше всего с этим справляется, новый смысл жизни в другом человеке. Только тогда приходит прозрение: не так уж много и надо было, можно было сразу без долгов перед временем, просто объять, нет, обнять необъятное…» – этот абзац вы прочли уже в больничной койке.

Как вы оказались там? Не помните? Сколько там за проезд? Передайте за жизнь!

По новостям передали, что ваш автобус, вообразивший себя падающим боингом, слетел с моста. А после видимо решил поиграть ещё и в затонувший лайнер. Никто не погиб, но промокли все знатно.

Возьмите больничный за счёт кучерявого водителя. Передайте кроме жизни ещё и за больничный. Спасибо мостам, не вовремя позвонившим родственникам и скользкой дороге.

∞

Странно ухмыляясь и жестом снимая выдуманную шляпу со своей шапки, Янис продолжал идти мимо зелёного забора, который превращался в сплошное маслянистое пятно цвета окиси хрома, когда он ускорял шаг. В его городе было много прекрасных заборов цвета рвоты и светло-зелёного салата. Когда Янис особенно себя ненавидел, он бежал вдоль этих заборов и изводил свои внутренние органы, наблюдая за тем, как облупленная краска на заборах превращается в зеленоватое месиво. Так он напоминал себе, что жив.

В большинстве своём здоровая целая душа при рождении получает одно из девяти полей, в зависимости от рождения. Есть ещё деление на 12 цветов, точнее «длин волн» или «частот», которые мы воспринимает как цвет. Но при детальном изучении можно сузить всё почти к девяти (профессионалы и вовсе сводят всё к сакральной семёрке). Каждое поле обладает своими характеристиками. Всё почти так же, как со знаками зодиака. Подозреваю, что и возникновение со временем десятого поля является таким же развитием разнообразия, как появление змееносца у зодиаков – но этот факт, конечно, на ваше усмотрение.

Аура – что-то вроде многослойной ткани, состоящая из пяти тонких тел и шестого тела – эфирного, двойника физического тела. Точнее физическое повторяет эфирное с некоторым запаздыванием (помехами), но это тонкости. Считается, что разница между мирами порядка трёх месяцев. Этим пользуются всякие шарлатаны, запугивая людей, мол, что-то не так с вашими ангелами, ваш двойник в астральном мире почти потух, ваш эгрегор умер, значит и вы тоже, если мы вас не бла-бла-бла…

Понемногу, по мере приближения к метро, начали появляться небольшими волнами люди, так же активно занимающиеся лишь бы какими делами. В основном Янис делил людей на четыре типа свечения эманации: на шарообразные, контурные, излучающие и остаточные. Все они отличались размером, густотой, целостностью… Даже шарообразные различались друг от друга. Поэтому некоторые из них, как положено, были похожи на разноцветные шарики, кто-то – на целые планеты, другие на хомяков в колесе. С контурными было чуть проще, они все были похожи на персонажей из комиксов, которых заключили в рамку. Излучающие же порой завораживали, как магические объекты, из которых исходят волшебные клубы дыма, а порой напоминали персонажей из игры Симс, когда те долго не мылись. Остаточные сияли разнообразием неполноценностей. От тех, что были в крапинку, до вяло волнующегося шлейфа. Этот эффект так же называют аурой или биополем.

Биополе является не совсем барьером, скорее это излучаемая человеком атмосфера. Чакры – шлюзы, а аура – продукт переработки космической шакти. Солнечное же сплетение – центр выработанной энергии. Это поле помимо своей способности отражать вредные привычки, события в жизни и помыслы, также является любимым блюдом вампиров. Это своеобразное топливо жизни, которое помимо настоящего и прошлого иногда способно предвосхищать будущее.

Он немного ускорял шаг, когда проходил мимо закусочных, где местные чужеземцы кормили сограждан вполне съедобным, но весьма сомнительным мясом. Там же проводил своё свободное время и остальной цвет нации, преимущественно синий: бомжи, алкоголики и остальные СЛИВки общества, зависящие от последствий. Именно последствий, ведь обстоятельства можно обойти, а с последствиями надо быть куда деликатней, особенно ночью. Ночью же этот контингент не сильно менялся, разве что на смену приходили наркоманы, гопники, проститутки. Были ли это те же самые люди или нет, это вопрос риторический. Или лучше сказать «летаргический»?

Если энергии много (она приятная, чистая) и ты светишься, то случайные люди на улице будут заговаривать с тобой просто так. Особенно это проявляется, когда тебя слишком часто спрашивают: «Сколько времени?» или «Где находится…?», пусть даже ты обладатель не самой дружелюбной физиономии.

Кто-то стоял и ждал, когда ему нальют стопку, кто-то пачкался кепчунезом от горячей шаурмы, которая манила своей низкой ценой и приемлемым вкусом, кто-то ждал покупателя, который являлся оборотнем, а кто-то докуривал первую сигарету своего дня и последнюю в своей жизни. Все были заняты своими повседневными делами – выживанием и существованием. Янису вдруг стало стыдно за всех этих «выживателей» и «сосуществователей» перед дедушкой, просящим милостыню внизу у лестницы. Дедушка этот точно прошёл войну и потерял достаточно много во имя всего того, где сейчас находился.

Маги видят человеческих детей как причудливые светящиеся шары энергии, целиком покрытые сияющей оболочкой, чем-то вроде пластикового покрытия, плотно облегающего их энергетический кокон.

Хищники поедают именно эту сверкающую оболочку осознания во время взросления, и когда человек достигает зрелости, от нее остается лишь узкая каемка от земли до кончиков пальцев ног. Эта каемка позволяет людям продолжать жить, но не более того.

Дедушка был даже не сед. Он был бел, скукожен и скочерыжен, как воробушек. Так же выглядела бабушка Яниса за две недели до смерти, так же выглядел воробей, который на его глазах вдруг затрясся и упал замертво. Старые люди имеют свойство скукоживаться, как несчастные птицы на холоде – это признак того, что они скоро умрут. Совсем скоро. Он излучал такой тусклый свет, что возможности определить какой-либо суразный цвет или оттенок не было. Скорее всего, даже не излучал вовне, а, напротив, в себя, такое случается у старых людей, но это редкое явление. Хотя, раз уж редким явлением называют тот вариант, когда всё потухло раньше смерти, то этому явлению подойдёт наиредчайшее. Мало кому остаётся сил светить, а тем более себе. Что-то его держало в этой жизни, какое-то сильное воспоминание, которое не давало ему пасть до обычных пожилых с начатым вампиризмом.

Самое паршивое – это стать абсолютно невидимым, никому не нужным под старость лет. Когда ты есть, но тебя нет. Нет в магазине, когда ты считаешь мелочь; нет в мфц, когда ты меришь давление; нет тебя. Ты стал неудобен, и люди перестали тебя замечать. Даже в очереди тебя порой не замечают. И ты бы мог заметить это, если бы не перестал замечать себя сам.

После этих мыслей Янис вспомнил сказку, которую придумал в детстве. Сказку о Камне Истины. Глупую детскую сказку…