Читать книгу Конструкт - Ярослав Русалеев - Страница 10

Глава 7

Оглавление

– Эмоции возникли в процессе эволюции для лучшей адаптации живых организмов к различного рода ситуациям, с которыми каждому развитому биологическому существу приходилось сталкиваться за время своего существования, – учитель взвешенно и неторопливо излагал материал. – Эмоции всегда были двувалентны и имели как положительные, так и отрицательные проявления, которые напрямую связывались с удовлетворением или неудовлетворением интересов живого существа. – Марк Айзен активно демонстрировал на фронтальной интерактивной панели презентацию по биофизике сложных систем.

Перед Марком был совершенно новый класс индивидов № 6, его он получил в результате перераспределения после неприятного инцидента с индивидом 4Е на прошлом уроке. В этом классе тоже было двадцать пять разнополых индивидов, и сегодня он читал им первую лекцию по природе эмоций живых организмов и влиянии эмоций на эволюцию жизни на Земле.

– Изначально живые организмы были вынуждены бороться с различными внешними угрозами и инстинктивно демонстрировали различные эмоциональные переживания, – продолжал Марк. – В древнем мире индивидам приходилось бороться за пищу с дикими хищниками, а негативные эмоции были побочным эффектом этой борьбы. Зачастую ненависть и злоба шли рука об руку со страхом. – В этот момент на экране появились анимированные картинки, демонстрирующие страх индивида перед огромным хищником с зубами, больше похожими на заточенные клинки, и перед выглядевшим угрожающе природным катаклизмом. – Однако потом индивиды нашли научные обоснования своих страхов, усмирили опасных хищников, разместив их ограниченные популяции в специальных биосферных заповедниках, – завершил мысль Айзен.

– Были и другие причины для ненависти, – Марк сделал небольшую паузу перед следующими словами. – Иррациональная ксенофобия, которая проявлялась по отношению ко всему неизведанному и непонятному. – Как будто пробуя на вкус эти слова, Марк кончиком языка коснулся передних зубов, и в этот момент на всех интерактивных панелях начали появляться картины прошлого, наглядно демонстрирующие различные виды ксенофобии, социального и гендерного неравенства, религиозной нетерпимости и территориальных войн. Среди сюжетов были известные полотна: «Герника» Пабло Пикассо и «Апофеоз войны» Верещагина, «Отрубленные головы» Теодора Жерико и «Сад земных наслаждений» Босха, апогеем же презентации стали фотографии Джорджа Роджера, сделанные в день освобождения концлагеря Берген-Бельзен, а также архивные документальные кадры, снятые после бомбардировки Нагасаки.

Марк усилием воли отвёл взгляд от леденящих кровь кадров на интерактивных панелях и перевёл его на класс, но, встретив несколько пар совершенно безразличных холодных глаз, поспешил опустить голову.

– Однако шестьдесят лет назад Общество нашло решение всех проблем разом. – Марк сделал небольшую паузу и вывел на интерактивные панели сменяющие друг друга диаграммы, демонстрирующие статистику преступлений в Обществе за последние шестьдесят лет. – Решение оказалось на поверхности. Все проблемы были от тьмы неведения в головах индивидов, от невежества и варварских порядков старого мира.

Но в тот самый момент, когда цивилизация оказалась на краю гибели, Великий Оракул принёс свет в тот мир, раздираемый противоречиями, как Прометей, спустившись с Олимпа, передал в дар людям огонь, согласно античной истории. – Марк остановился на мгновение, чтобы перевести дух. – «Eye» позволил индивидам в максимально сжатые сроки пройти весь путь к живительному свету. Позволил познать разницу между порядком и хаосом, открыл нам глаза на добро и зло, на правду и ложь и создал фундамент для идеального Общества, свободного от предрассудков и стереотипного мышления, от неконтролируемой ненависти и злобы, от корысти и алчности, от жестокости, блуда и всех остальных пороков старой цивилизации. Того Общества, в котором живём все мы сейчас, – Марк вдохновенно завершил свой рассказ, а на всех интерактивных панелях разом загорелись восьмилучевые звёзды, символы порядка. Глаза большинства индивидов в классе остались безучастными. Его «Eye» услужливо подсказал, что индивид 2Б желает задать вопрос.

– Мы слушаем ваш вопрос, индивид 2Б, – обратился Марк, не отрывая взгляда от виртуального дисплея перед собой, к индивиду, пожелавшему через нейроинтерфейс поучаствовать в уроке.

– Меня зовут Анна Рауш, и впредь прошу вас обращаться ко мне только так, учитель, – негромко, но отчётливо проговорила девушка.

Марк изумлённо поднял взгляд на место «2Б», откуда донёсся этот тихий женский голос, и пристально всмотрелся в лицо нарушительницы спокойствия. Девушка улыбалась одними уголками рта, а в глазах цвета весеннего неба, которые искрились и переливались, словно голубые жемчужины в лучах солнца, читалась явная, но незлобная насмешка. Прошло ещё мгновение, и она, будто бы призывая Марка к более активным действиям, вдобавок приподняла тонкую бровь в знак удивления.

– Мы вас поняли, индив… ээ… эм… Как вы сказали, простите? – переспросил учитель неуверенно.

– Анна Рауш, – спокойно повторила девушка, в её голосе не было ни толики раздражения.

Марк Айзен оказался настолько потрясён, что потерял дар речи и пристыженно замолчал, понуро опустив голову и не зная, как отреагировать на новые обстоятельства.

– Уважаемый учитель, можем ли мы сказать, что являемся следующей ступенью эволюции, раз мы научились контролировать свои эмоции и полностью избавились от негативных проявлений человеческой сущности? – Анна на одном выдохе произнесла свой вопрос и с интересом посмотрела на Марка.

Тот внимательно выслушал девушку, и от него не ускользнула практически неприкрытая нотка сарказма в её голосе.

– Что ж, Анна, мы считаем, что судить об этом возможно будет по прошествии более длительного периода времени, однако официальная наука признаёт, что нынешний вид Individuum Optimus является следующей ступенью эволюции Homo Sapiens.

– Но вы, я вижу, считаете иначе? – Анна с хитрым прищуром продолжала наблюдать за реакцией Марка Айзена.

«Ну, вот и всё, опять попал, – промелькнула в голове Марка горестная мысль, – сейчас я уже не отверчусь и отправлюсь прямиком на улицу. Второй раз мне уже не простят конфликт с учеником».

– А впрочем, ваше право сохранить своё мнение при себе, учитель, – добавила она, увидев смешанные чувства, очевидно проявившиеся на лице Марка.

– Скажите, учитель, я могу говорить ничего не скрывая? – задала вопрос Анна.

Марк, не выдержав её взгляда, ставшего откровенно лукавым, перевёл глаза чуть выше и теперь упрямо пытался мысленно определить длину коротко остриженных светло-русых волос девушки.

– Да, разумеется, мы считаем, что в учебном заведении нужно и дóлжно говорить искренне, ибо честность – есть основа порядка, – машинально проговорил Айзен.

– В таком случае я бы хотела не согласиться с вами, учитель, – голос Анны зазвенел, словно капель весной, было видно, что тема для неё очень важна и интересна.

– Эмоции действительно полярны по своей природе, однако нельзя настолько категорично утверждать, что отрицательные эмоции лишь деструктивны! – с напором продолжала девушка. – В том мире, о котором вы, учитель, рассказываете и о котором практически не осталось доступных данных, было место и подвигу, и самопожертвованию, совершавшимся во имя таких эмоциональных категорий, как добро и любовь, свобода и мир. Однако совершались эти деяния в том числе и благодаря негативным эмоциям! – Анна на секунду остановилась и перевела дух. Щеки её зарделись от явного эмоционального всплеска, она нервно облизнула ставшие сухими губы и продолжила:

– Судить человека по его эмоциям – это словно идти вслепую по тонкому льду: никогда не знаешь, будет ли твой следующий шаг правильным или ложным. – Анна опустила глаза, тяжело вздохнула. В воздухе повисла гнетущая тишина. – Я из семьи, в которой и отец, и мать принадлежат к смиренным, – тихо произнесла она спустя пару секунд.

Марк, пристально смотревший всё это время на девушку, понял, что крепко сжимает в правой руке электронную указку, да так, что у него от напряжения начала дрожать кисть. Он слегка расслабил правую руку, левой потерев затёкший сустав. Растерянно обведя глазами аудиторию, он осознал, что все учащиеся с удивлением смотрят на Анну Рауш.

– Мой отец двенадцать лет назад был обвинён в преступлении против Общества лишь за то, что его нейроинтерфейс определил его научную работу по исследованию прошлого как угрожающую Обществу. Его забрала специальная команда, и он всего через сутки был подвергнут смирению. Я даже не успела с ним проститься, – сквозь плотно сжатые зубы процедила Анна. – Моя мать три года назад была подвергнута смирению, когда нарушила порядок. По официальному заключению специальной экспертной комиссии отдела смирения, она проявила излишнюю агрессивность, набросившись на служащего Управления безопасности. Причина этой эмоции была лишь в том, – в голосе Анны отчётливо прозвучала горечь, – что автомобиль, который управлялся автопилотом, потерял управление и сбил насмерть мою младшую девятилетнюю сестру в пешеходной зоне. Управление признало виновной маленькую девочку, которая находилась в неположенное время на тротуаре. – Лицо Анны стало мрачнее грозовой тучи, глаза светились холодным и жёстким голубым светом, руки крепко сжимали полы синего платья.

– И вы, досточтимый учитель, будете и дальше рассуждать об эволюции? – девушка с горечью произнесла эти слова. – О вреде негативных эмоций и кромешной тьме в головах наших предков? – теперь в голосе Анны Рауш звучала неприкрытая угроза, несмотря на то, что вопросы явно были риторическими.

Марк впервые в своей жизни столкнулся с подобным проявлением эмоций и замер на месте, не шевелясь и практически не дыша, ожидая грома.

От дальнейшей эскалации конфликта спас сигнал об окончании урока. Привычно зажглись интерактивные панели, и ученики один за другим вставали, поправляя подолы платьев и оправляя туники, и направлялись к выходу из квадратной комнаты.

Последней к выходу направилась Анна Рауш, лицо её было спокойно и сосредоточенно. Когда она поднялась со своего места, то оказалось, что девушка довольно невысокого роста. Проходя мимо Марка, она пристально взглянула на него ещё раз, пытаясь добраться через его глаза, как казалось, до самых дальних уголков его души. И, вероятно, найдя где-то глубоко внутри учителя то, что искала, она слегка смягчила взгляд своих выразительных глаз.

– Спасибо за урок, учитель, – промолвила Анна.

Она уже прошла мимо Марка, когда тот, повинуясь какому-то непонятному внутреннему чувству, резко рванулся к ней, сделав два стремительных шага, и неловко схватил её правую руку в районе запястья.

Анна опешила от подобной реакции учителя и остановилась как вкопанная, глядя на Марка и пытаясь найти ответ в его глазах.

– Если вы, Анна, думаете, что мы не понимаем вас, вы очень сильно заблуждаетесь, – отрывисто проговорил Марк, стиснув зубы, затем помедлил ещё секунду, отпустил руку девушки, которую он сжал так сильно, что на ней остались белые следы от пальцев.

Она начала нервно растирать чуть затёкшую кисть другой рукой.

– Вы должны быть осторожны, Анна… мы знаем, о чём говорим, – перешёл на шёпот Марк.

Анна выразительно посмотрела на Айзена, медленно склонила голову в едва заметном кивке и направилась к выходу из класса.

В тот момент, когда до выхода оставалась лишь пара шагов, сенсорная панель двери сдвинулась с места и за доли секунды скрылась в специальном углублении в стене, пропуская внутрь двоих в форме особого отдела Управления безопасности. Один из них был индивид мужского пола, с аккуратной причёской и стальным холодным блеском серых глаз. Второй вошедший оказался не просто членом Общества. Это была личность.

В голове Марка промелькнула неуместная в данной ситуации мысль о том, что ему, пожалуй, ни разу не доводилось видеть личность так близко.

Личность была грандиозной, ростом разве только чуть-чуть меньше двух метров, мощная фигура выгодно отличалась на фоне сопровождающего её тщедушного индивида-исполнителя. Прямой волевой подбородок, заострённый крупный нос и холодные чёрные глаза, в которых почти не разглядеть было зрачков. Губы были сжаты в презрительной усмешке, голова без единого волоска чуть наклонена вперёд, как у коршуна, с высоты высматривающего жертву. Ни намёка на второй подбородок, ни одного несовершенства на этом впечатляющем лице не оказалось. За ухом был нанесён символ порядка небольшого размера, свидетельствующий о достижении его носителем пятой возрастной группы. Но самым ярким штрихом его внешности, по которому однозначно и мгновенно можно было понять, кто находится перед тобой, была татуировка на правой части лица в виде двух вертикальных линий: широкой вдоль височной области и более узкой, начинающейся чуть выше правой брови, прерываемой глазницей и заканчивающейся на середине щеки, – всем и каждому с рождения известным символом личности.

Это были Арнольд и Итан.

Итан презрительно взглянул на учителя, который немедленно повернулся к вошедшему правым боком, чтобы были хорошо видны символ порядка за ухом и опознавательные знаки на форме, и смиренно склонил голову. Руководитель особого отдела бегло взглянул на индивида женского пола, который повторил регламентированное приветствие.

– Этот индивид едет с нами, – сухо бросил он в сторону Анны Рауш и, не проронив более ни слова, резко развернулся и направился к выходу из кабинета.

Конструкт

Подняться наверх