Читать книгу Конструкт - Ярослав Русалеев - Страница 11

Марк Айзен быстрым шагом шёл по коридору школы. Его движения казались более резкими, чем обычно, даже судорожными. Взгляд его был направлен в пол, лишь изредка он затравленно оглядывался, заслышав громкий звук.

«Ещё бы, столько событий за один день. Сначала эта странная чудаковатая девушка, которая вывела меня из состояния равновесия, затем двое из Управления безопасности, встречу с которыми и при других обстоятельствах трудно назвать позитивной, а сейчас так и вовсе я находился на волоске от смирения. Ну и самое главное – что случилось со мной?»

Марк прислушался к своим ощущениям и даже остановился посреди серого коридора школы, стены которого были оснащены плоскими, толщиной в несколько миллиметров жидкокристаллическими панелями с меняющимися друг за другом ровно каждые двадцать пять секунд постулатами порядка. Он рассеянно оглянулся вокруг.

«Да, кажется, ничего не поменялось, – сделал вывод о своём состоянии Марк. – Ну да, один неуравновешенный индивид с бредовыми мыслями, которому давно пора обновить нейроинтерфейс». – Он задумчиво взглянул на постулат № 13, появившийся как раз в этот момент на ближайшей панели.

«Забыть о своём предназначении – значит совершить преступление против порядка, сделать это намеренно – совершить преступление против Общества», – гласил постулат. Жирный каллиграфический шрифт надписи казался объёмным.

Марк сделал полшага вправо, чтобы пропустить класс, который, не обращая на него ровным счётом никакого внимания, проследовал в полном молчании в ближайшую аудиторию. Проводив взглядом одинаково одетых, коротко остриженных индивидов мужского и женского пола, Марк вызвал в памяти глаза Анны, тембр и интонации её голоса, выразительную мимику.

«Она явно отличалась от остальных, и отличалась в первую очередь отношением, – решил для себя Айзен. – Она смотрела на меня не сверху вниз, как большинство учеников на учителей, не с некоторой снисходительностью, а как на равного. И говорила не высокомерно и уничижительно, а, можно сказать, даже с уважением. А этот её взгляд, направленный, как казалось, в самую душу, не оставлял шанса сохранить невозмутимость.

Вот и вышло так, как вышло», – с горечью подумал Марк. Схватив её за руку, он совершил серьёзное нарушение Регламента, предписывавшего приравнивать тактильный контакт учителя и ученика в учебных заведениях к эмоциональному преступлению второго класса. Хуже было только проявление несдержанности учителя или акт агрессии, которые автоматически карались смирением. И если бы был хоть один свидетель этого секундного контакта, или Анна сама бы заявила об инциденте, то Марк уже направлялся бы в Управление безопасности под конвоем специальной группы быстрого реагирования на эмоциональные преступления для последующего разбирательства. И, с большой долей вероятности, следующие десять лет он бы провёл работая ассенизатором в городской канализационной системе.

Погружённый в тяжёлые мысли, Марк ещё раз взглянул на панель, находящуюся прямо напротив его лица. Теперь его взгляд был сосредоточен и мрачен.

«Порядок – есть форма проявления высокой сознательности членов Общества, неотвратимость наказания – это важнейший инструмент порядка», – гласил постулат № 24.

* * *

В то же самое время чёрный автомобиль с логотипом Управления безопасности обогнул окрашенные в чёрно-жёлтую полоску бетонные блоки, в шахматном порядке размещённые перед пропускным пунктом, и плавно затормозил в метре от автоматических титановых барьеров, преграждавших проезд. По бокам от КПП возвышался трёхметровый бетонный забор, служивший границей жилого сектора Эпсилон III, к которому была прикреплена социальная ячейка № 190.160.14.14 – Эпсилон.

Тонированное стекло со стороны водителя опустилось ровно настолько, чтобы сканер службы охраны смог протиснуться внутрь салона и считать информацию о пассажирах. Сиденье было пустым. Все автомобили особого отдела Управления безопасности уже давно были оснащены автопилотом, поэтому необходимость вести автомобиль самостоятельно отпала. Транспортные средства без автопилота оставались только на территории жилых секторов, и им запрещалось покидать зону сектора.

Охранник считал данные на дисплее и поспешил убрать сканер из салона. Все автомобили Управления были оборудованы системами защиты от любых наружных электромагнитных излучений или импульсов, чтобы особые поручения сотрудников особого отдела Управления не стали достоянием всех желающих. На дисплее службы охраны отобразились идентификационный номер машины и все данные о пассажирах, после чего «Eye» автоматически занёс все сведения в общий электронный реестр.

Барьеры плавно опустились в специальные пазы в дорожном полотне, и автомобиль неспешно проследовал внутрь сектора Эпсилон в направлении жилого блока, в котором на данный момент находилась социальная ячейка Анны Рауш.

Нейроинтерфейс R-0 безошибочно прокладывал кратчайший путь до нужного места, мгновенно передавая данные автопилоту. Итан, не проронивший ни слова с начала поездки, смотрел в окно. Его лицо не выражало никаких эмоций, которые могли бы показать его отношение к происходящему.

Идеально ровная дорога – настолько гладкая, что пассажиры будто плыли по водной глади озера, – вела в глубь жилого сектора. Тонкий слой воды на мокром асфальте, едва заметно колеблющийся, создавал оптическую иллюзию: казалось, что дорожное полотно дышит, то вздымаясь, то опускаясь на несколько миллиметров. По бокам дороги и в центре на двухметровой разделительной полосе красовались идеально ровные подстриженные газоны. Трава была мокрой от прошедшего дождя и блестела, отражая свет фар автомобиля. На газонах через каждые пятнадцать метров были высажены единообразные хвойные деревья одной высоты, создающие ощущение живого забора, за которым кое-где виднелась пешеходная зона, выполненная из тротуарной плитки чёрного и жёлтого цвета.

За зелёной изгородью неспешно протекало существование жилого сектора – типичной формы организации жизни и деятельности индивидов в рамках замкнутой городской системы Общества. Здесь были организованы рабочие места для резидентов низкого интеллектуального уровня в сфере услуг, питания и обслуживания жилых блоков и общественных зон. Численность резидентов ежеминутно контролировалась и оставалась константной, равно как и число рабочих мест на территории сектора, количество и наполненность социальных ячеек, а также масса других показателей, позволявших искусственному интеллекту поддерживать жизнедеятельность индивидов сектора Эпсилон III на одном уровне. Резидентов сектора, меняющих по воле нейроинтерфейса место своего обитания (либо стареющих и умирающих), немедленно заменяли другие индивиды.

При комплектовании жилых секторов искусственный интеллект анализировал все данные, начиная от пола индивида, и заканчивая группой риска, уровнем интеллекта и эмоциональной стабильностью. Все сведения проходили через систему Оракула и были приведены к идеальным константам, установленным Регламентом жизнедеятельности индивидов. Изменения обычно не колебались более чем на одну сотую процента от каждого параметра за отчётный период.

Дождь перестал уже как час. На улице было достаточно много индивидов, которые при виде автомобиля Управления безопасности останавливались, поворачиваясь к нему правым боком, и в знак смирения опускали подбородок к груди.

Было обеденное время, и многие спешили посетить центры питания, симметрично расположенные в центре каждого жилого блока. Жилой блок представлял собой идеально ровный квадрат тридцатиэтажных домов с внутренним двором площадью около одного квадратного километра. Во внутреннем дворе находились все сопутствующие жизнедеятельности индивидов строения. Здесь был многоэтажный центр питания, все стены которого представляли собой огромные плазменные панели с электронными часами, отсчитывающими время до конца приёма пищи. По соседству находился мрачный параллелепипед центра досуга, здание с тяжёлым облезлым фасадом – типичный образчик архитектурного конструктивизма и рационализма. На стенах центра особо сюрреалистично выглядели огромные агитационные световые коробы, выполненные по старинной технологии, со сменными рекламными поверхностями, на которых через равные промежутки времени появлялись яркие картины, демонстрирующие правильный образ жизни индивидов в Обществе. Чуть поодаль находился инкубаторий в виде цилиндра с растяжками из баннерной ткани с напечатанными на них каллиграфическим шрифтом постулатами Общества. Картину дополняло небольшое, чёрное как смоль здание крематория, вырабатывающее энергию для общественных уборных. Здание казалось тяжеловесным из-за крытой галереи по всему периметру, перекрытия которой опирались на колонны. На портике большими светящимися буквами мерцала и переливалась надпись: «Все мы – дети Общества и должны работать на Общество от начала жизни и до самого конца её». Сбоку от здания крематория виднелось покрытое плиткой и на многие этажи уходящее под землю здание общественных уборных, в котором царил вечный полумрак.

Автомобиль проследовал к одному из блоков и, неспешно въехав во двор, остановился около входной группы ближайшего дома. R-0 вышел из задней левой двери автомобиля, неспешно обогнул его и открыл дверь перед Итаном, пропустив личность вперёд и склонив голову в знак уважения. Итан вышел и направился прямиком к главному входу, R-0 разблокировал остальные двери и приказал Анне следовать за ним. Сидящие на скамье около дома разнополые индивиды первой возрастной группы, издалека завидев личность, как один подскочили и, низко опустив головы, повернулись правым боком, приняв максимально почтительную позу.

Подходя к дому, Итан бросил взгляд наверх, на стометровую стеклянную фронтальную стену дома, разделённую прозрачными перекрытиями из сверхпрочного, армированного особым полимерным волокном триплекса, и вошёл внутрь здания через автоматически открывшуюся перед ним дверь. Дверь была достаточно массивной, выполненной из многослойного стекла, на каждой половине был нанесён символ порядка.

Внутри здания на цокольном этаже была организована проходная, двери которой открывались лишь после того, как подходившие индивиды прикладывали указательный и большой пальцы к сенсорной панели на входе, фиксируя таким образом вход и выход из здания в электронном журнале. Невидимые глазу сенсоры, расположенные по всему зданию, безошибочно определили в вошедшем личность и за доли секунды передали на проходную команду пропустить Итана без сканирования. R-0 и Анне пришлось приложить два пальца к сенсорной панели и дождаться разрешения пройти к шахте лифта.

Прозрачный лифт бесшумно и быстро поднял всех троих на двадцать седьмой этаж, двери лифта распахнулись и выпустили гостей на лестничную площадку. Сквозь прозрачный пол, стены и потолок можно было наблюдать за жизнью индивидов в этом муравейнике.

Итан поморщился, глядя на копошившихся повсюду индивидов. Он отчётливо представлял не самый приятный разговор, который ему предстоял, ведь оба члена социальной ячейки Анны Рауш – смиренные, а их-то он вообще не почитал за индивидов.

Они двинулись вглубь, следуя указаниям нейроинтерфейсов, и остановились около жилого помещения с номером 176. Прозрачная дверь автоматически открылась, сенсоры вновь распознали в личности и в одном из индивидов граждан Общества с допуском Альфа-2.

Пройдя внутрь помещения, Итан окинул жилище внимательным взглядом. Помещение было квадратным, с абсолютно прозрачными, голыми стенами, согласно строгому Регламенту жизнедеятельности индивидов. Всё убранство состояло из трёх кроватей, расположенных в разных углах, прозрачного платяного шкафа и прикроватных тумб.

«Как же замечательно, что вторичные функции жизнеобеспечения индивидов были вынесены по Регламенту в общественные места во дворе», – мелькнуло в голове Итана.

Взгляд его остановился на двух индивидах, сидящих на кроватях в разных углах помещения. Завидев личность, они немедленно поднялись со своих мест и смиренно склонили головы.

– Известно ли вам, – Итан начал разговор без приветствия, ровным бесстрастным голосом, как подобает личности, вынужденной по какой-то досадной случайности общаться со смиренными, – что подконтрольный вам индивид Анна Рауш отличается девиантным поведением и позволяет себе запрещённые эмоциональные переживания? – холодно завершил свой вопрос Итан.

– Руководитель ячейки, индивид Виктор Гудроу, – не поднимая глаз, сухо представился мужчина у кровати в дальнем углу. – Да, хранитель, через нейроинтерфейс мы получали уведомления из учебного заведения и провели необходимые корректирующие беседы с индивидом Анной Рауш. Кроме того, – продолжал Виктор, – нами было направлено прошение о вне очередной диагностике нейроинтерфейса подконтрольного индивида, а также написано прошение в Управление безопасности об установке дополнительного контроля над индивидом Анной Рауш. – Руководитель социальной ячейки поднял взгляд на личность.

В этот момент даже Итану стало не по себе. В глазах Гудроу была пустота, холодный вакуум межзвёздного пространства. Итан никак не мог привыкнуть ко взгляду смиренных, хотя весьма часто по долгу службы вынужден был встречаться с ними. Через их глаза можно было мгновенно увидеть самый дальний уголок их души, в которой, увы, не оказывалось абсолютно ничего.

«Как будто смотришь в бездонный колодец, в котором гулким эхом отражаются твои собственные мысли, – подумал Итан. – Весь свет, который попадает туда, идёт через тебя, но внутри него темнота и безнадёжная, удушающая тишина».

Итан слегка повёл головой, сбрасывая некоторое оцепенение, и ещё раз окинул взглядом стеклянный куб.

– R-0, вызовите команду экспертов, – голос Итана был холоден, – пусть проанализируют каждую молекулу в этом помещении. От этих, – он презрительно повёл головой в сторону двух молчаливо уткнувших взгляды в пол индивидов, – ничего интересного ждать не приходится.

– Индивид Гудроу, – Итан обратился к руководителю ячейки, – вам надлежит в течение двадцати четырёх часов представить подробный отчёт о деятельности подконтрольного вам индивида Анны Рауш за последние три декады.

– Индивид Анна Рауш. – Личность повернулась вполоборота к двери, возле которой, не проронив ни слова с самого выхода из школы, стояла девушка. – У вас есть шанс облегчить вашу участь чистосердечным признанием, вы не желаете избавить нас всех от этой бессмысленной траты времени? – чётким голосом, чеканя каждое слово, задал свой вопрос Итан.

– Нет, личность. Как я могу чистосердечно признаться в чём-то тем, кто не понимает значения слова «чистосердечный» и у кого вместо сердца нейроинтерфейс? – не поднимая взгляда, тихо, но твёрдо произнесла Анна.

Итан пристально посмотрел на девушку, и во взгляде отчётливо промелькнули разряды молнии и грянули первые раскаты грома, хотя на лице его не дрогнул ни один мускул.

– Должен ли я, – голос Итана не выражал ровным счётом ничего, хотя внутри его раздражение достигло пика, – считать, индивид, ваши слова обвинением в субъективности или же проявлением недопустимых эмоций? – задал вопрос Итан, направив пронзительный взгляд своих чёрных глаз на Анну.

– Отнюдь, хранитель. – Анна подняла, наконец, свои глаза, в которых не было ни тени страха или смирения. Её грудь быстро вздымалась и опускалась, свидетельствуя об учащённом дыхании. – Считайте мои слова высокой оценкой вашей объективности и профессионализма, хранитель Итан. – Анна Рауш ещё раз с прищуром всмотрелась в его глаза Итана и затем вновь смиренно опустила голову.

Итан выдержал паузу в три-четыре секунды, которые показались всем находящимся в комнате вечностью. И, полностью усмирив свои эмоции за этот короткий срок, взвесив все за и против и разработав очередной гениальный план, спокойным деловым тоном отдал приказ:

– R-0, направьте через нейроинтерфейс официальное уведомление индивиду Анне Рауш и копию уведомления руководителю её социальной ячейки. Текст уведомления следующий: «Индивиду Анне Рауш, идентификационный номер 12-NJ13.9027.АА3, надлежит завтра в десять утра прибыть в Управление безопасности для проведения теста на лояльность и эмоциональную стабильность на осциллографе. До одиннадцати утра завтрашнего дня возможности нейроинтерфейса индивида будут ограничены до минимальных жизненно необходимых функций, без возможности изменения или удаления информации из виртуального поля индивида», – холодно завершил Итан и, развернувшись, молча покинул комнату.

R-0 за доли секунды в своём «Eye» составил уведомление и направил информацию Виктору Гудроу и Анне Рауш. После чего, выполняя приказ личности, направил заявку Оракулу на ограничение функций «Eye»-интерфейса указанного индивида.

После этого он вышел из комнаты и направился вслед за Итаном.