Читать книгу Букет Миллениала - Ярослав Солонин - Страница 8

Gusinovka
VI

Оглавление

Одно из любимых занятий гусиновцев – рыбалка. Ещё в начале XX века, когда здесь ещё протекала река Воронеж, а не водохранилище, как сейчас, мужики вылавливали гигантских сомов. В 1903 году члены Воронежского городского общества Кольцов и Попов поймали сома, весом в 96 кг. Но к моменту моего рождения всё это уже перешло в разряд легенд.

Босоногая детвора охотилась на пескарей и карасей. Любители спортивной рыбалки охотились на речных хищников – щук, окуней и судаков. Именно хищник доставляет особый кайф азартному спиннингисту. Окунь размером с ладошку даёт такое сопротивление, что кажется, будто на том конце лески круговертится по меньше мере килограммовая чушка. На закате тысячелетия ещё практиковался среди местных промысловый лов. Сети, подъёмники, телевизоры, то есть портативные сетки, которые можно закидывать с берега, косынки – вариация «телевизора». Речная милиция не дремала, что придавало рыбной охоте особый драйв как в фильме с Куравлёвым «Ты – мне, я – тебе». Лещей и подлещиков, окуней, густеру, плотву, воблу и прочую краснопёрку вялили, чтобы потом заточить «под пивко». Из сомов делали котлеты, из судака и щуки – заливное. Карасей жарили в сметане. Из уклейки, аналога морской кильки, делали «шпроты», засаливали их или мариновали с перчиком. Из окуня и судака варили уху. Одно время в водохранилище в изобилии водился ёрш. Видимо, в честь этой мелкой, с чьей-то подачи, названной «сорной», рыбы, прозвали убойный мужской коктейль из водки и пива. Когда я впервые попробовал «ерша», у меня в голове заиграли ангельские колокольчики, после которых тут же началась мерзкая тошнота. Что касается ерша природного, к моменту нашего заезда на Гусиновку, его в водохранилище практически не осталось. Говорят, плохая экология ударила в первую очередь по этой «сорной» рыбёшке.

Экологией газеты пугали рыбаков-энтузиастов, рассказывая байки о двухголовых щуках, двухвостых подлещиках и о радиоактивных гибридах ужа и чехони. Впечатлительному читателю, а в то время газеты ещё были популярны, рассказывали о том, что внешне съедобная рыба, плавающая в городской черте, накапливает в себе тяжёлые металлы, радионуклиды и бог знает, что ещё.

Я сейчас подумал, и решил, что газеты в Гусиновке до сих пор популярны, по крайней мере среди «Последних из Могикан». В пяти минутах ходьбы от святого источника имени Святителя Митрофана Воронежского находится почтовое отделение. Как какая-нибудь сельская почта, оно уютно и не оставляет даже намёка на суету. Помимо городских и федеральных газет, здесь можно приобрести тематическую периодику на тему рыбалки. Я одно время постоянно приобретал газеты с зазывающими, полными оптимизма и народного задора, названиями: «Рыбак рыбака», «Рыбалка круглый год» и «Рыбачьте с нами». Вряд ли рыбаки-старожилы выписывали себе такие издания, ведь им Знание досталось от отцов и дедов.

Большинство гусиновцев ели рыбу из водохранилища, не морщась. Как известно, алкоголь успешно противостоит радиации. И всем, кто участвовал в ликвидации последствий «Чернобыльской аварии», выдавали сухое вино, а возможно – и водку.

Я тоже увлёкся рыбалкой, и года с 2000 по 2003 предавался этому занятию. Мои утренние и вечерние зорьки можно назвать «этнографическими экспедициями». Подружился с Колькой-рыбаком, Дедом-щукарём, моим ровесником розовощёким увальнем Илюхой, который ходил на рыбалку вместе с профессорского вида дедом. Мужскому лобби противостояли рыбачки-лесбиянки старого засола. Ирина и Марина. Обеим лет по 38, за счёт алкоголизма они выглядели ещё старше. У них была овчарка Джек. Ирина в этом тандеме доминировала, ревновала Марину и периодически поколачивала. То есть уклад практиковали домостроевский. Надо сказать, они никогда не уходили без улова.

Колька-рыбак – классический советский сельский дед. В хорошую погоду сидел в белой рубашке и бескозырке, да смолил «Беломор». На вопрос, «Как дела», всегда сипло голосом Вицина из «Джентльменов удачи» отвечал: «Курю вот». Когда его здоровье ухудшилось, он стал реже появляться на лавочке, рыбалку забросил. Однажды, после долгого перерыва, я его встретил. Был бледен, к тому же исхудал. С неизменной папироской. На вопрос «Как дела», откашлявшись, ответил: «Худо. Теперь ещё уколы в хуй колют».

Дед-щукарь был бодр и удачлив в рыбалке. Если у тебя заканчивалась наживка или подкормка, он обычно отвечал: «В рыбалке – как в картах. Проигрался – не обессудь». Илюха с дедом ловили на донку, и в этом мастерстве им не было равных. Упакованные рыбаки. Современные углепластиковые удилища, мощные безынерционные катушки, финские лески, крючки из высокоуглеродистого металла. Наживка распихана по аккуратным коробочкам, подкормка – в баночке и вкусно пахнет ванилью. Они ловили самых крупных лещей и подлещиков, тягали сомов, сазанов, судаков. А в период «жора», когда у рыбы начиналась гастрономическая активность, и она наедала жирок на зиму, выуживали крупных окуней-горбачей, судаков и щук.

Борьба за место – отдельный разговор. Однажды Илюха с дедом пришли на рыбалку, а на их месте стоял Щукарь, в садке которого блестело уже несколько жирных плотвиц.

– Эй, Щукарь, это наше место, мы тут позавчера подкармливали, возмутился илюхин дед.

– Я тут всё время стою, ёбана жизнь, – блеснул диоптриями Щукарь.

– Ты стоишь правее, не первый год же знакомы. Ну имей совесть – кило жмыха извели.

– В рыбалке как в картах…

– Да иди ты на хуй! – в сердцах плюнул дед Илюхи, и пришлось им встать правее от Щукаря.

Иногда рыбалка превращалась в весёлое времяпрепровождение. Один мужик как-то засел на позиции с пятью донками, прицепил к ним колокольчики, бросил подкормку, закинул подальше снасти. Удобно расположился в рыбацком стульчике, надвинул на лоб кепку, чтобы утреннее солнце не слепило, и закурил. Всё шло своим чередом. Поклёвка – подсечка, подвод – рыба в садке. Часам к двенадцати подошли его друзья в лице разбитных парня и девушки с «фонарём» под глазом. Они достали самогону, налили…

Через полчаса осоловелый рыбак клевал носом, слушая шебутную речь девки. Вскоре собутыльник закричал:

– Чувак, у тебя кажись клюёт, вон колокольчик звенить.

Рыбак посмотрел тяжёлым взглядом на собутыльника, на удочки с колокольчиками, надвинул кепку на глаза.

– А ну её на хер, не нарушай романтику!

Почти все рыбаки отличались чувством юмора, а некоторые облекали свои остроты в хлёсткие выражения.

– Ну что, Федька, поймал рыбу?

– Ага, поймал кота за хуй.

Поскольку ловили в основном с набережной, неподалёку от Успенской Адмиралтейской церкви, официального туристического места, куда потом подтащат реконструированный корабль Петровских времён «Гото Предистинация», рыбаки составляли часть туристического пейзажа. Часто к ним подваливали любопытствующие со своими вопросами. Иногда мамаши подводили своих детишек: «Смотри, дя-я-я-дя рыбку ловит. Тщ-тщ-тщ, громко не разговаривай, а то дядя ругаться будет». Новые русские любили покрасоваться перед своими блядьми. Подходит такой Шкаф к рыбачку. И так с распальцовкой начинает:

– Слышь, братуха, дай рыбку половить. Десять баксов даю.

Ко мне иногда подходили красивые девушки. Иногда гопники.

– Чо, блять, ловишь?

– Ну, ловлю.

– А давай, мы тебя в воду скинем рыбам на корм.

– Не, боюсь мой дед не одобрит, – и показывал на Илюхиного деда.

– А-а-а, ну живи пока, на.

Одним из моих компаньонов по рыбалке был дородный скинхед. Он по моде того времени слушал Раммштайн, любил сериал «Дальнобойщики», не терпел «Лиц Кавказской национальности», но поскольку их на набережной всегда водилось в изобилии, он довольно часто рычал себе под нос: «Ну ничего, ничего. Придёт ещё русская весна. Всех бараноёбов на родину их отправим».

Да, ещё раз о девушках. Это только кажется, что для прелестниц рыбак – какой-то изгой, чудак в своей фуфайке, насаживающий грязного червя на крючок. То есть тот, кто никак не ассоциируется с флиртом. Молодые красивые, намакияженные, пахнущие дорогими духами, попивающие свои коктейли и шампанское, потягивающие кальяны и сигареты Sobranie живо интересовались рыбацкими делами, зачастую забывая про своих кавалеров. Мне всегда такое внимание было приятно. Не стоит недооценивать девушек, даже тех, что ассоциируются с гламуром – все они наши, от сохи, соотечественницы, при первом позыве легко стряхивающие с себя гламур и лоск. Потому что они знали, что нефтедоллары рано или поздно закончатся, Новые русские и олигархи сядут в тюрьму. А рыбак всегда накормит ухой и согреет.

Как-то мимо меня проходили два стрёмного вида парня в некрасивых татухах и с гнилыми зубами: «Ну чо, братуха, где рыбалка – там и ебалка, а? А-ха-ха-ха-ха».

Букет Миллениала

Подняться наверх