Читать книгу Дух в наследство - ЮГ - Страница 2

– Напоминаю, что вы сдавали четыре практических и два теоретических экзамена. Получат диплом те, кто сдал каждый экзамен хотя бы на четыре. Нашему королевству не нужны лекари, знающие свою специальность, меньше, чем на оценку «хорошо». Дорогие выпускники, девушки и Алфи, вы готовы услышать, кому из вас посчастливилось стать лекарями, а кому вновь придётся проходить полный курс учёбы, чтобы снова попытать счастье на экзамене?

Раздались неуверенные смешки. Ученицы и ученик лекарского университета переглядывались между собой, со страхом предчувствуя плохие оценки за экзамен. Взрослая дама в белом мешковатом платье в пол держала в руках оценки своих учеников и рассматривала их, сердито хмуря брови. Впрочем, это было её обычное выражение лица.

– Мадам Бовуар, пожалуйста, не томите. – единственный ученик мужского пола поднял руку и с мольбой во взгляде уставился на женщину.

– Мистер Алфи, – ответила директриса лицея, не отрывая взгляда от листа с оценками. – Вы можете не волноваться. У вас 4 только по травологии в практической части и теории лекарского дела.

– А по остальным предметам что? Мадам Бовуар, только не говорите мне, что я не прошёл обучение! – воскликнул блондин с большими розовыми глазами.

– А я не собиралась говорить вам это, мистер Алфи. У вас весьма неплохие результаты. Конечно, две четвёрки очень выделяются на фоне остальных четырёх пятёрок, и вам очень повезло, что я не поставила вам четыре за теорию по истории и причинам возникновения болез… – Договорить директриса не успела, поскольку Алфи победоносно вскинул руки вверх и закричал:

– Долой историю болезней! – Одноклассницы Алфи рассмеялись, и даже директриса на этот раз не стала ворчать, а лишь сказала:

– Потише, мистер Алфи. Я уверена, что многие ученики разделяют ваше мнение, однако сейчас у них не история, а другие, более интересные предметы, так что, пожалуйста, не отвлекайте остальные классы от учёбы. И я в последний раз хочу вам напомнить, что изучение истории возникновения болезней помогает лекарям предотвратить появление новых вирусов и, если уж они появились, то бороться с ними наиболее эффективными методами, проверенными годами ранее.

– Конечно, мадам Бовуар, – Алфи в шутку поклонился директрисе, – я запомнил это ещё на первой лекции. – и сел на своё место, прошептав на ухо, сидящей с ним за одной партой девушке с рыжими волосами, что никогда не будет скучать по урокам, и что ему часто в кошмарах снится, как он забывает о том, зачем же будущим лекарям нужен такой предмет, как история, на что однокурсница только фыркнула.

А тем временем директриса лекарского университета продолжала называть оценки. Не всем повезло так же, как и Алфи. Финелла не получила диплом, получив тройку за практику по самому важному экзамену, лечению пациента. Ещё пара учеников провалили историю возникновения болезней. Но больше всего троек ученики получили по травологии. И, наконец, когда оценки были названы, оказалось, что диплом в этом году получат четырнадцать человек из двадцати. Так что из лицея на всех парах выбежал десяток с небольшим выпускников, а затем, лишь спустя минут десять вышли шесть удручённых второгодников.

– Три, четыре… СВОБОДА-А-А! – прокричали выпускники. Второгодники с нескрываемой во взгляде завистью посмотрели на них, но прошли мимо, ничего не сказав.

– Ну что, девчонки, увидимся на празднике? – спросил сияющий от счастья выпускник.

– Увидимся, Алфи. – Ребята обнялись напоследок и счастливые разошлись по домам. Не в одиночку, конечно. Каждый из выпускников взял с собой подругу, которая поможет с вечерним нарядом для бала. Они проводятся ежегодно в последний день учёбы, но сегодняшний сильно отличался от предыдущих тем, что он станет для них последним. Поэтому неудивительно, что никто не хотел готовиться к такому событию в одиночку, взяв с собой, по меньшей мере, одну сокурсницу. Собственно говоря, Алфи взял с собой свою рыжую соседку по парте, Эйми. Ребята подружились еще на первом курсе, а на пятом уже давно считались лучшими друзьями. Они даже хотели снимать одну комнату в общежитии, однако им не разрешили, утверждая, что не могут допустить, чтобы мальчик-подросток жил в одной комнате с девочкой-подростком. Но друзьям всё же удалось добиться соседства, хоть и не в той форме, что они хотели. Теперь их комнаты находились друг напротив друга, и по сути, не принадлежали кому-то одному, а были общей собственностью.

– Ну как тебе? Я подумал, что этот смокинг слишком нарядный, но диплом вручают раз в жизни, так что можно и нарядиться, так ведь, Эйми?

Алфи крутился перед зеркалом в бледно-розовом смокинге, того же цвета, что и глаза парня.

– Перестань вертеться! Ты же не хочешь пойти на выпускной с гнездом на голове?

– Ну ты же идёшь с ним! Почему мне нельзя?

Эйми сердито посмотрела на друга, и уж было собиралась уйти прочь, как Алфи схватил её за руку.

– Ладно, прости. Но я всё равно не понимаю. Почему у парней гнездо на голове это растопыренные во все стороны волосы, а у девушек – красивая причёска?

– Потому что. – отмахнулась от Алфи вернувшаяся к его причёске Эйми. – Всё. Готово. Подожди меня здесь, я переоденусь и приду. Поможешь мне с туфлями, их не застегнуть.

– Надеюсь, что мы не опоздаем из-за этой копуши. – хмыкнул он, проводив подругу до двери, и ещё раз подошёл к зеркалу посмотреть, что же она сделала с его волосами. Ничего нового он не увидел. Эйми просто расчесала и кое-как попыталась уложить блондинистые волосы. Впрочем, сегодня укладка получилась у неё гораздо лучше, чем обычно. Должно быть, ежедневная практика пошла ей на пользу. Алфи сел на кровать и принялся ждать подругу.

Не прошло и двадцати минут, как раздался стук в дверь. Алфи ещё раз заглянул в зеркало и улыбнулся своему отражению. Сколько бы раз он не называл Эйми копушей, надо отдать ей должное, одевается и красится она очень быстро. Входная дверь открылась, и Алфи, хоть и очень наиграно, открыл от удивления рот. Но когда он увидел свою лучшую подругу, его восхищение перестало быть таким уж поддельным.

Эйми такая красивая. И как он раньше этого не видел? И это гнездо на рыжей голове, разве оно так ужасно? А это голубое платье в пол и серебряные ремешок, подчёркивающий талию…

– Ты очень красивая.

– Тебе правда нравится? – спросила, заходя в комнату Эйми. В руках она держала новые голубенькие туфли на невысоком каблуке.

– Очень.

– Тогда помоги с туфлями. Они дополнят мой образ.

– Непременно.

Эйми босыми ногами прошлась по бежевому ковру, села на кровать Алфи и протянула ему туфли.

– Да уж. – сказал Алфи, осматривая их. – замок и правда сложноват, – с сарказмом добавил он, глядя на простые застёжки. – Но ничего, справимся.

Блондин улыбнулся подруге и надел туфлю на уже протянутую ногу. Как оказалось, простые на первый взгляд застёжки, не так-то просто застегнуть на ноге, чтобы они держались, а не висели, создавая угрозу для того, кто носит такую обувь. Промучившись с застёжками в форме бабочки минут десять, Алфи выпрямился во весь рост, и Эйми поднялась вместе с ним. Её туфли исчезли под платьем, как только она встала. Алфи уставился на скрытую тканью обувь и невольно воскликнул:

– Погоди-ка, но ведь туфли не видно! Ты могла обуть что-нибудь другое, с более простым замком.

– Но я же буду танцевать, а значит подол будет подниматься, – возразила Эйми. – там все и увидят мои новые туфли. – Алфи на это лишь пожал плечами, не желая вникать в суть, и открыл дверь, позволяя лучшей подруге выйти из комнаты.

– Готова к выпускному? – спросил блондин, напоследок ещё раз заглядывая в зеркало.

– Да, хотя всё еще сложно поверить в то, что приключение под названием лекарский университет заканчивается.

– Поэтому нами нужно оторваться как следует в последний день. – улыбнулся Алфи. Он полушутя, полусерьёзно поклонился Эйми и рукой указал на открытую дверь.

– Поняла, поняла, – рассмеялась та в ответ. – уже ухожу.

– Только меня не забудь. – попытался пошутить Алфи, однако Эйми пропустила эту реплику мимо ушей. Всё её внимание было приковано к стоящему на пороге мальчику.

На вид ему было лет десять, одет он был очень просто: в белую майку да коричневые шорты с сандалиями. Такая одежда не то что вышла из моды, она в ней никогда и не была. К тому же, шорты в городе всегда считались признаком бедности. Алфи подошёл к Эйми и только потом заметил гостя. Теперь они вдвоём таращились на мальчика, не зная, как с ним поступить. Первой опомнилась Эйми. Она присела на корточки, чтобы её глаза были чуть ниже головы мальчика и спросила:

– Привет. Что ты здесь делаешь? Здесь живут только студенты университета, а ты, пожалуй, слишком мал для этой роли. – мальчик сурово посмотрел на Эйми, всем своим видом говоря, что не надо разговаривать с ним, как с ребёнком.

– Это вам. Тут письмо, – после долгого молчания наконец сказал мальчик и протянул Эйми изрядно помятый жёлтый конверт. Девушка переглянулась с Алфи и взяла посылку в руки. Прежде чем прочитать имя отправителя, Эйми осмотрела бумагу: писавший письмо явно не отличался чистоплотностью, поскольку весь конверт был усеян синими кляксами от чернил. Выпускница аккуратно перевернула письмо и, прочитав имя отправителя резко вскочила на ноги, закричав на мальчика:

– Тебе кажется это смешным, да? Ха-ха, какой интересный розыгрыш! Проваливай отсюда! – с этими словами Эйми вытолкала Алфи из его же комнаты, да так быстро, что тот даже пикнуть не успел, как дверь за ним закрылась и, судя по звукам, закрылась на щеколду.

– Ну дела, – только и смог сказать удивлённый Алфи. – я так понимаю, тебе заплатили за доставку письма, да? – спросил он у мальчика, глаза которого наполнились слезами. – Эй, не плач. – блондин неуверенно погладил мальчика по голове и заглянул в его глаза. – Знаешь, иди-ка домой к семье. Вот, держи. Не знаю, заплатили ли тебе за доставку письма.

С этими словами Алфи достал из кармана брюк и протянул мальчику три лори, которые он взял с собой так, на всякий случай. Мало ли когда могут понадобиться деньги. Тем более, он хотел сегодня оторваться по полной. Но его планам не суждено было сбыться. Мальчик пробормотал что-то вроде «спасибо», взял деньги и убежал в сторону лестницы по длинному коридору, состоящему из одних только дверей. Алфи проводил его взглядом, и когда мальчик свернул за угол, то тут же принялся барабанить в дверь, с криками:

– Эйми, сейчас же впусти меня в мою комнату! Как я тебе помогу, если даже не могу войти? Ну и в конце концов, она же моя! – из комнаты раздались жалостные всхлипы, и Алфи тут же сменил тактику. – Ну правда, Эйми, я не смогу помочь тебе сжечь это письмо, стоя вот здесь, за стенкой. – сказал он, уже более спокойным и тихим голосом.

Всхлипы прекратились, изнутри послышались звуки открывающейся двери, и Алфи еле успел отпрыгнуть в сторону, иначе бы Эйми врезала ему по носу, резко открыв пред собой дверь.

– Ненавижу! Не-на-ви-жу! Почему он мне пишет именно сейчас?! Неужто вспомнил, что у него есть дочь?

– Давай не будем посвящать всё общежитие в твои проблемы, – Алфи затолкал подругу обратно в комнату, после чего быстро и оглушающе громко захлопнул за ней дверь. – ну вспомнил он, ну не надо же так орать… Погоди-ка, неужто это письмо от твоего отца?

Стоявшая посередине комнаты Эйми кивнула. По её лицу текли слёзы, макияж расплылся, волосы растрепались и стали похожи на мужское гнездо. Алфи хотел было по привычке пошутить про суперспособность подруги быстро приводить себя в порядок и ещё быстрее портить свой внешний вид, однако вовремя вспомнил, что сейчас совсем не время для шуток.

– Эйми, отдай мне письмо. Давай его сюда.

– Нет.

– Почему?

– Потому что ты его не сожжешь. А я сожгу.

– Эйми…

Алфи подошёл к подруге и положил свою руку ей на плечо, прошептав:

– Не волнуйся, мы со всем разберёмся. Давай откроем это письмо, и я его прочитаю, оценю масштаб бедствия, а потом вместе решим, сжигать его или нет. – Эйми в ответ лишь тихо всхлипнула, прижимая конверт с письмом к груди.

– Почему он написал мне?

– Не знаю. Хочется верить, что он захотел извиниться.

– Не откроем не узнаем, не правда ли? – спросила Эйми, пытаясь улыбнуться. Получилось не очень. Она также попыталась вытереть лицо, но только усугубила ситуацию, ещё больше размазав тушь по щекам.

Алфи сел на кровать, прислонив голову к стене и улыбнулся подруге:

– Я вижу, что ты уже не хочешь сжечь письмо, не так ли?

– Сначала узнаю, что в нём, а потом сожгу.

– Договорились. – сказал Алфи, взмахом руки приглашая Эйми сесть возле него. – Эй, ну не с ногами же! – возмутился он, когда подруга попыталась положить ноги на кровать. – Хотя ладно, делай то, что хочешь. Только не плач, пожалуйста. – быстро добавил Алфи, заметя как резко изменилось лицо Эйми.

На то, чтобы успокоится и собраться с силами ей потребовалось минут двадцать, не меньше. Всё это время Алфи с беспокойством поглядывал на часы: выпускной уже должен был начаться, а они всё никак не могли открыть это письмо. Но наконец, Эйми в последний раз вздохнула, глядя на письмо, в её взгляде появилась безбашенная решимость, и она резко открыла конверт, разорвав бумагу с текстом и сам конверт на две неровные части. Эйми в отчаянии посмотрела на Алфи, держа в руках куски письма и конверта, её глаза вновь наполнились слезами.

Алфи молча забрал письмо из рук подруги, остатки конверта полетели в мусорку под деревянным столом, и положил два обрывка бумаги на стол так, что они соединились в полный лист.

– Мне прочитать вслух? – спросил он у подруги, быстро пробегая глазами по криво написанным буквам. – Если тебе интересно моё мнение, то почек у твоего отца не из лучших.

Сидящая на кровати Эйми кивнула, сжав руки в замок и поджав губу, чтобы ещё сильнее не разрыдаться. Алфи бросил на подругу сочувствующий взгляд, глубоко вздохнул, и принялся за чтение. Ему не меньше, чем Эйми было интересно, чтобы такое её мог написать отец. Здравствуй, Эйми, – начал медленно читать он, с трудом разбирая буквы – у меня нет времени на подробности, так что скажу кратко. Твоя тётушка умерла. Да-да, я знаю, что не познакомил вас, и ты даже не знаешь о её существовании. Однако моя любимая, это написано в кавычках, – пояснил Алфи Эйми, которая закрыла лицо руками и тихо всхлипывала, слушай письмо. – сестра оставила тебе завещание. Если честно, я не верю собственно написанным словам. Как Мессина могла оставить завещание тебе, при этом забыв про меня? В общем, приезжай. Адрес найдёшь на конверте, Эйми ты что делаешь? – спросил Алфи у подруги, оторвались от чтения.

Вместо ответа Эйми бросилась под стол и, выбравшись оттуда через несколько секунд, показала Алфи два клочка бумаги, вместе когда-то составлявшие конверт от письма. Затем девушка быстро пробежала глазами письмо, а когда нашла место, на котором закончил читать Алфи, продолжила прерванное занятие:

– Прошу, приезжай как можно скорее. Мне очень нужно взглянуть на это завещание. К тому же, недалеко от дома твоей тёти есть деревня, в которой ты могла бы заниматься… прости, не помню, на кого ты сбежала учиться. О, и кстати, буду очень рад услышать причину твоего побега. Жду тебя, любящий отец, – закончила читать Эйми, – любящий. Как смешно. – прокомментировала она.

– И что ты теперь собираешься делать? Ты же не можешь взять и уехать? Нас через неделю выселяют из общежития, нам нужно получить дипломы, ну и в конце концов, как ты доберёшься до отца? И что ты там будешь делать? И как вообще ты будешь говорить с отцом?

– Вот с этим как раз проблем не возникнет. Я очень хочу с ним поговорить. – Эйми говорила спокойным, полным решимости голосом.

– О чём? Эйми, все семь лет учёбы ты говорила, что ненавидишь его.

– Да, однако он всё еще остаётся моим отцом. К тому же я подумала, что у него могли быть причины так себя вести.

– Какие могут быть причины, чтобы сказать своему ребёнку, что ты его не любишь и мечтаешь о том, чтобы он уехал как можно скорее?

– Всё было немного не так. Пойми, Алфи, я уже не та девочка, что сбежала из дома семь лет назад. Я повзрослела и взглянула на некоторое вещи под другим углом.

– На что например?

– Например на взаимоотношения с отцом. Когда мы с ним ссорились в последний раз, он переживал уход моей матери. И я подумала, что это может быть оправданием всем его поступкам. Нет, это, конечно, не делает из него святого человека, но всё же, может быть, он изменился.

– Все способны меняться, – после долгого молчания произнёс Алфи. Его сильно удивила резкая смена настроения Эйми. Ещё минуту назад она билась в истерике, а сейчас уже здраво рассуждала о том, стоит ли ей ехать к отцу. – ты не обязана принимать решение сейчас. Для начала нужно его обдумать как следует, взвесить плюсы и минусы.

– Но отец написал, чтобы я приезжала как можно скорее, – возразила Эйми. – знаешь, я всё-таки поеду, наверное. Я хочу с ним поговорить, но не знаю, стоит ли…

Алфи подошёл вплотную к подруге и взял её за руку.

– Эйми, ты уверена, что хочешь поехать?

На минуту Эйми задумалась, а потом прошептала:

– И даже не извинился за то, что не писал мне в течение семи лет. Последний раз мы виделись с ним в день, когда я уезжала на учёбу. Я подумала, что он может сказать, почему ни разу не написал.

– Может, – не стал отрицать Алфи. – но может и нет. Ты должна быть готова ко всему.

– Он даже не помнит, на кого я поступила.

– А ты ему говорила?

– Нет.

– Но он и не спрашивал, не так ли?

– Да.

Алфи вздохнул, а Эйми ещё раз перечитала письмо. Потом она перечитала его еще раз. Потом еще. И только тогда её взгляд наполнился решимостью, и она произнесла, обращаясь больше самой к себе, чем к Алфи:

– Я поеду. Но только для того, чтобы высказать ему всё, что я о нём думаю. Заодно и поработаю немного. В небольших деревнях можно получить неплохой опыт работы.

– Да. – улыбнулся Алфи. – В конце концов, с дипломом ты можешь пойти работать почти куда угодно.

Улыбка сползла с лица Алфи так же быстро, как и с лица Эйми. Друзья уставились сначала на часы, а потом друг на друга, одновременно выкрикнув всего лишь одно слово:

– Диплом!

Через минуту друзья уже бежали по улице в университет. Выпускной начался почти на час. Они пришли бы гораздо быстрее, если бы Алфи не приходилось постоянно останавливаться и ждать Эйми, которой мешали бежать длинное платье и туфли на каблуках. Когда друзья забегали в здание университета, Алфи бросил взгляд на часы. Они показывали без 7 минут девять.

– Опоздали всего лишь на час двадцать. Это не так уж страшно, да? – спросил Алфи у Эйми, пробегая мимо охранника.

Эйми промолчала. Наконец, друзья подбежали к бальному залу. Двери были закрыты, но до ушей доносились голоса и громкая музыка. Алфи ободряюще улыбнулся Эйми и протянул руку, чтобы открыть дверь, но тут их окликнул знакомый голос:

– А вот и наши выпускники, пожелавшие остаться без диплома. – друзья узнали этот голос. Они медленно повернулись с распахнутыми от страха глазами и потом на лбу, и Алфи промямлил:

– Здрасте, мадам Бовуар. – директриса сверлила взглядом своих уже бывших учеников. – Извините за опоздание, у нас возникли непредвиденные обстоятельства. Семейные обстоятельства. – добавил Алфи, видя, что директрису такой ответ не устроил.

– Вы пропустили выдачу дипломов, – наконец сказала мадам Бовуар. – а ещё опоздали на танцы. Я запрещаю вам двоим появляться в университете, по крайней мере сегодня уж точно. Дипломы будут лежать под дверью ваших комнат уже сегодня. Желаю удачи. Не думала, что вы сумеете опозорить университет в выпускной день, – директриса посмотрела на растрёпанную Эйми: она изо всех сил сдерживала слёзы, ведь бег на каблуках по каменным улицам города не мог пройти бесследно, – мне жаль, что у вас возникли проблемы. Желаю удачи в их решении. До свидания.

– До свидания, мадам Бовуар. – попрощался Алфи. Эйми промолчала, всё ещё успешно сдерживая слёзы.

Директриса кивнула, бросив беспокойный взгляд на Эйми и исчезла за дверьми бального зала. Алфи положил руки на плечи подруги, и двое друзей пошли обратно в общежитие. Обратная дорого заняла в три раза больше времени, ведь у Эйми не было сил бежать. Больше всего ей хотелось снять каблуки и закричать от отчаяния: первый шок от пропуска церемонии вручения аттестатов и получения письма от отца прошёл, ему на смену пришли слёзы и невыносимая боль в ногах. Увы, но снять каблуки было невозможно, ведь по каменной улице идти босиком еще больнее, чем на каблуках. Указ о ремонте дорог вышел больше месяца назад, но в районе университета ремонтные работы по замене камней на менее острые пока не начались.

Спустя 30 минут Алфи открыл дверь в свою комнату, помог Эйми дойти до кровати, после чего уселся на пол рядом с засыпающей подругой. И стоило только ей освободиться от обуви, как Эйми заснула. Алфи ещё немного посидел рядом с подругой и, решив не будить её, достал из ящика стола запасной ключ от комнаты Эйми, вышел из своей. Аккуратно и как можно тихо Алфи закрыл за собой дверь, и чуть было не упал на пол, когда собирался сделать шаг в сторону комнаты Эйми. Оказалось, что, выходя из комнаты, он наступил на лежащие под дверью бумаги. Он нагнулся, поднял, как оказалось, документы об окончании университета, улыбнулся каким-то своим мыслям и подошёл к двери, находившейся напротив его комнаты.

Алфи открыл дверь ключом и зашёл в комнату подруги, ничем не отличающейся от его собственной, и лёг на её кровать. Друзья часто спали в комнатах друг друга, но объяснить зачем они это делают, обоим не удавалось. Со временем в комнате Алфи стало появляться всё больше и больше вещей Эйми, да и её комната перестала принадлежать только ей. В конце концов, друзья решили, что раз они способны практически без ссор уживаться в двух комнатах, то почему бы им после окончания университета не снимать какой-нибудь этаж вдвоём, может быть им бы хватило и на миленький домик. После долгих разговоров на эту тему друзья решили, что найдут себе недорогой двухкомнатный этаж где-нибудь рядом с больницей. И конечно же, они будут вместе работать. Алфи даже присмотрел один этаж заранее. Правда, дом находится почти в самом центре города, да и этаж, который блондин предпочёл бы снимать, не абы какой, а пятый, самый верхний. «Завтра встречусь с владельцем и постараюсь уговорить его снизить цену. Нужно будет постараться и платить за этаж одному, пока Эйми будет с отцом. Вот она удивится, когда приедет обратно и увидит наше новое жилище…» думал Алфи перед тем, как провалиться в глубокий сон. Почему-то сомнений о том, поедет ли Эйми неизвестно куда ради отца или нет, у блондина не было. Было ли тому причиной, что он понимал, как важно для неё помириться с отцом, или Алфи просто ставил на присущее ей упрямство, он и сам не до конца осознавал. Но тем не менее, он пообещал сам себе, что позаботится о том, чтобы Эйми было куда вернуться, если помириться с отцом ей так и не удастся.