Читать книгу Дух в наследство - ЮГ - Страница 5

Эйми смотрела в окно повозки на бегущие мимо редеющие деревья. Они уже выезжали из леса, когда Лориан сказал:

– Извини за сегодняшнее. Я не хотел, чтобы ты видела ту ссору.

– Ничего страшного, – ответила Эйми, – у всех бывают ссоры, без них никак. – ей не очень хотелось разговаривать с извозчиком, поскольку все её мысли были о предстоящей встрече с отцом, и Эйми уже успела придумать тысячу и один вариант о том, как отец портит всё, да и вообще прогоняет дочь на улицу без денег, без наследства. Она понимала, что такой исход крайне маловероятен, но всё равно продолжала всё больше и больше себя накручивать. В её голове уже не раз возникали образы отца, кидавшегося на неё с ножом.

– Я не должен был так говорить, да? – прервал Лориан очередную теорию Эйми о том, как отец не пускает её в дом и забирает всё наследство себе.

– Наверное. – ответила Эйми, всем своим голосом пытаясь дать понять извозчику, что она не настроена на разговор. Однако, Лориан был другого мнения.

– Зря я сказал, что Лира не маг, – продолжил извозчик. Эйми благоразумно решила помолчать, и дать ему высказаться. – да, ей уже десять, а способностей, как не было, так и нет. Фиона продолжает надеяться из-за любви к сестре. Стать магом – мечта Лиры. Но почему ни одна из них не может понять, что этой мечте не суждено осуществиться? И ладно, если бы их родители были магами, но нет! Дар достался Фионе от бабушки так какова же вероятность, что он перепадёт и её сестре? Практически нулевая! Почему они продолжают надеяться?

– Потому что боятся признать правду, – ответила Эйми, – со мной тоже случилось нечто подобное, – тихо добавила она, но Лориан всё равно её услышал и попросил рассказать, – мои родители, как и большинство в наше время, поженились не по любви. Двух детей из домов среднего достатка родители быстро свели вместе, но… Скажем так, у них был очень сложный характер. И у мамы, и у папы. Когда мне было двенадцать, папа не выдержал постоянных ссор с мамой и отправил её обратно к родителям. Мол, вы мне подсунули бракованную невесту. Но мамины родители не захотели принимать дочь обратно, это же большой позор для семьи, и она снова вернулась к отцу, а тот прогнал её прочь. Я помню, как кричала, просила папу вернуться за мамой, но всё было бесполезно. Но мама всё равно приезжала ко мне, сначала раз в неделю, потом раз в месяц, я уж не помню, где и как она жила, но это и не важно. Главное, что я каждый раз радовалась её приезду. Мы могли разговаривать обо всём, кроме моего будущего. Когда мы начинали обсуждать его, мама оставалась непреклонна, говоря о том, что я должна пойти в университет на учителя. Тогда я ей отвечала, что хочу стать лекарем, а она… Говорила, я никогда не забуду эту фразу: «выбери что-нибудь реалистичное, куда ты сможешь поступить»

– Оу, – прокомментировал Лориан, – а я-то думал, что это у меня родители чокнутые. Ой, прости. – быстро оправился он.

– Ничего страшного, я знаю, что мама у меня так себе. Я так долго искала ей оправдания, столько раз пыталась простить за такое неуважение, равнодушие ко мне и к моим мечтам, что даже собиралась посвятить всю свою жизнь преподаванию, как и хотела мама. Наверное, именно в этот момент я поняла, что её попытки помочь своими наставлениями, если это можно так назвать, несли для меня только отрицательный характер. Я стала меньше писать ей, и со временем, и она стала отправлять мне всё меньше и меньше писем, пока мы совсем не прекратили общение. Так что да, я понимаю Фиону. Столько лет надеяться, что сестра окажется магом, что мама исправиться и поймёт, что делала мне больно… Очень сложно и страшно признать правду. Но когда-нибудь Фиона признается самой себе и сестре. Главное, не торопить её. – Эйми замолчала. На несколько минут в воздухе повисла тишина, но она не была неловкой, а скорее даже необходимой. И Эйми, и Лориан думали о своём. Скорее всего, извозчик думал о своих четвероюродных сёстрах. Эйми же думала о маме. Она пыталась вспомнить её внешность, голос. Воспоминания появлялись в голове обрывками: вот рыжие волосы мамы, которую, кстати зовут Мейсен. Или звали. Эйми не имела ни малейшего понятия, жива она или нет. Нет, ей не было всё равно, она бы с радостью прочла ещё одно письмо от мамы, встретилась бы с ней, рассказал о своих успехах, но Эйми просто не знала, как её найти.

А тем временем повозка выехала из леса в степь. Эйми выглянула в окно: кругом была одна трава, хотя по бокам, на линии горизонта маячили сосны.

– Скоро будем на месте, – прервал долгое молчание Лориан. – ты не против, если я тебе расскажу историю болезни пациента?

– Конечно нет. Без неё мне будет трудно здраво оценить ситуацию. – ответила Эйми. Она мысленно настроилась на рабочий лад. «Это мой первый пациент. Всё должно пройти просто идеально, от этого зависит моя репутация.» – думала Эйми. И нельзя ни признать правильность её мыслей.

– Пациента зовут Эрик. У него сильный кашель и температура. Сначала все думали, что это просто простуда, ну и начали лечить своими способами, а ему только хуже стало. Однако узнали об этом только месяц спустя. Я тогда был проездом в деревне. Мне захотелось прогуляться, подышать свежим воздухом и поглядеть на озеро. Я пришел туда и увидел, что Эрик стоит по пояс в воде и с кем-то разговаривает. А потом он потерял сознание, я еле успел его вытащить. Он не просыпался неделю, всё его тело горело. Я поехал в Обычный, чтобы денег подзаработать, да лекарства в деревне сестёр купить. Надеюсь, что они помогут. Надо было раньше тебе рассказать, ты бы, может, ещё какие лекарства посоветовала купить. – вздохнул под конец Лориан.

– Не расстраивайся, – ответила Эйми, – каждому лекарству есть простая альтернатива в виде трав. По сути, лекарства – травы с примесью, добавляющие вкус. Я могу легко сделать практически любое лекарство, – Лориан вздохнул от облегчения, а Эйми принялась вслух рассуждать о болезни пациента. – сильный кашель и температура. В ходе лечения появляются галлюцинации. Хотя, может дело не в болезни, а в лекарствах, которые жители давали больному. Но с кем он разговаривал? Что могло вызвать галлюцинации?

– Почему именно галлюцинации? – спросил Лориан.

– Потому что науке неизвестно, кто может разговаривать в воде, а если верить твоим словам больной с кем-то разговаривал. – ответила Эйми, продолжая перебирать в уме все возможные варианты заболеваний. Затем она немного порылась в чемодане, пока не нашла толстый блокнот и чёрную ручку. Их изобрели буквально год назад, но они уже заменили перья большей половине населения. Эйми открыла блокнот на первой странице и написала:

«22.07.64 пациент №1: Эрик.

Симптомы: галлюцинации, температура.

Диагноз:…»

Она, как и любой лекарь в королевстве, была обязана вести отчёт о своих пациентах. И так как все лекари были хорошо образованы, престиж и уважение коллег можно было заработать только толстым блокнотом с отчётами. А Эйми очень хотелось стать уважаемым лекарем, это была её мечта. Она закрыла блокнот, но убирать его в чемодан не стала, а положила на колени и стала смотреть в окно, в предвкушении ожидая встречи с первым пациентом в её самостоятельной жизни.

Но тут, как некстати, Эйми вспомнила про отца. Вспомнила, как он вышел провожать дочь, напоследок бросив ей «не будь, как мама». Тогда Эйми даже стало стыдно за то, что она бросает отца одного. Но угрызения совести пропали сразу же, как только она выехала из города. На смену сомнениям и некстати проснувшейся совести пришло другое волнение: страх перед неизвестной, новой, городской жизнью. А сейчас Эйми снова возвращалась в деревню. Не в родную, конечно, но всё же… Она, по правде говоря, боялась, что захочет остаться в доме тётушки навсегда, ведь как бы ни старалась Эйми отрицать твою любовь к маленьким деревням, она их обожала. Обожала то, что каждый друг друга знает, и ни у кого нет от других секретов, потому что смысла их хранить нет. Всё равно все всё узнают, рано или поздно, а скорее даже рано. Но какое будущее ждёт обычного деревенского лекаря? Разве об этом, а не о самом популярном магазине в столице со всеми возможными лекарствами, мечтала Эйми? Нет, она не должна оставаться в деревне, ведь в городе больше возможностей, да и к тому же, там Алфи.

– Приехали. – крикнул Лориан, и повозка начала постепенно замедлять ход, пока не остановилась окончательно. Эйми успела взять в руки блокнот и ручку, прежде чем извозчик открыл ей дверь и помог спуститься на землю.

Эйми огляделась. Она оказалась в удивительно красивом месте: повозка стояла рядом с озером, таким мелким и прозрачным, что можно было разглядеть серые камни на дне. Вокруг озера сплошной линией тянулся еловые лес. Тени деревьев падали на водную гладь, закрывая большую часть озера от солнца, оставляя освещённой только маленький участок воды в самом его сердце. На берегу озера резвились трое мальчишек, одетые в простые майки и шорты. В Обычном их бы оклеветали за неподобающий внешний вид, но здесь, в деревне, они спокойно могли носить то, что хотели, игнорируя городскую моду. Они кидали камни в воду, и те, отпрыгивая от неё, скакали в освещённую часть озера, однако в самом конце пути всё-таки погружались в воду под разочарованные возгласы мальчишек. Эйми невольно залюбовалась этим зрелищем, а именно тем, как обычные дети в простой одежде сочетаются с неописуемой красотой природы.

– Ты идёшь или нет? – окликнул её Лориан, и та, словно очнувшись ото сна, перестала разглядывать мальчишек. Она повернулась к извозчику, который уже направлялся с чемоданом в руках к домам неподалёку. Издали эти дома казались просто крошечными. Их было от силы штук двадцать. С одной стороны деревни высились ели, а с другой пролегала равнина, так что деревня казалась каким-то волшебным местом, находящемся не на краю двух природных зон, а чем-то вроде портала между двумя мирами.

В деревне не было ни души. То ли все сидели по домам, то ли ушли куда-то, однако Эйми и Лориан не встретили ни одного прохожего. Дома стояли в хаотичном порядке, между ними были протоптаны тропинки. Эта деревня сильно отличалась от Обычного, в котором все дома были одинаковые. Здесь же, каждый дом построен из разного дерева, к тому же они были не то, что разного цвета, но и разного дизайна. Каждый фасад отличался от другого, не было ни одного похожего дома. И в каждом из них можно было разглядеть богатство хозяина. На одном из маленьких одноэтажных домов на крыльце стояла большая скамейка, на которой лежала огромная картина в золотой раме. На ней была изображена красивая молодая девушка, сидящая за пряжей. В другом доме были искусно вырезанные оконные рамы, а занавески блестели вышитыми на них золотыми листьями. Причём Эйми вовсе не удивилась бы, если бы узнала, что золото было настоящим, ведь оно так ярко переливалось на солнце.

Лориан привёл Эйми к двухэтажному дому, который был окружён металлической калиткой, обвитой плющом. Они поднялись на крыльцо, и извозчик позвонил в висящий перед массивной дверью, золотой колокольчик. Минуты две никто не открывал. Затем послышался звук отодвигающейся щеколды, и дверь открылась. На пороге стоял далеко не молодой мужчина. Выглядел он, откровенно так себе. Огромные фиолетовые мешки под глазами, бесконечные морщины и идеальная лысина только прибавляли ему возраста. Он был одет в розовый домашний халат. Увидев Лориана, мужчина расплылся в широкой улыбке и раскрыл дверь посильнее, приглашая извозчика войти. Но тут хозяин дома заметил стоящую рядом с Лорианом Эйми и вопросительно уставился на рыжего.

– Это Эйми, – представил её Лориан, – она лекарь. Я ей привёз, чтобы она осмотрела Эрика. – добавил он. Улыбка слетела с лица мужчины, как только он услышал имя больного. Глаза старика забегали из стороны в сторону, пока он не уставился в пол. На минуту повисла тишина: хозяин дома рассматривал Эйми, а той хотелось сквозь землю провалиться от изучающего взгляда мужчины.

– Заходите, – наконец сказал он, пропуская посетителей внутрь дома, – и, пожалуйста, – добавил он, – помогите Эрику. Он уже месяца два болеет, а последние две недели вообще из постели не вылезает, всё бредит о какой-то русалке, я уж не знаю, что делать. Мои знания в медицине ограничены, а в моей библиотеке медицинских книг нет, мы с сыном только фантастику читаем. Помогите ему, пожалуйста. Я дам всё, что у нас есть: деньги, много денег. Мы с сыном люди богатые, хоть и не показываем этого. Помогите Эрику, пожалуйста. Я боюсь, он сам не выгребет.

– Я сделаю всё, что в моих силах, обещаю. – сказала Эйми, входя в дом. Она очутилась в коридоре. Из него можно было выйти в три арки: одна вела в кухню, другая в столовую, а третья, куда и повёл гостей хозяин дома, вела в светлую гостиную. Это была небольшая, но довольно просторная комната. На стенах висели пейзажи природы, напоминающие озеро рядом с деревней, а может, это оно и было изображено на этих полотнах. В камине не горел огонь, ведь на улице и так было тепло. Зелёные подушки были разбросаны на диване в хаотичном порядке, как будто кто-то передвигал их с места не место и никак не мог определиться, где они смотрятся лучше, а потом и вовсе забросил это дело, оставив подушки ваяться как попало. К слову, эти подушки были того же ярко-зелёного цвета, как и ковёр на полу, устилавший больше половину комнаты, чуть-чуть не доходя до камина. За исключением подушек, комната была в идеальном порядке. В самом её углу находилась винтовая лестница. Именно туда и повёл Эйми и Лориана пожилой мужчина, по пути рассказывающий о себе и Эрике. – Меня Рикор зовут. Эрик – единственное, что у меня осталось. Он хороший, умный. С самого детства рыбалке учился, да и меня, старика своего, к рыбалке приучил. А когда его матери плохо стало, ведь у нас, как и у всех стариков здоровье ни к чёрту, он одной рыбалкой ей на лекарства больше заработал, чем я за всю свою жизнь садоводством. Вот только мать Эрика старость быстрее подкосила, чем меня. Я-то, как видите, ещё ничего.

Рикор быстро пересёк гостиную и поднялся по лестнице с такой скоростью, что Лориан и Эйми еле успевали за ним.

– Вот то делает с людьми жизнь на свежем воздухе. – прошептал извозчик ей на ухо, и Эйми не могла с ним не согласиться.

Поднявшись на второй этаж, троица очутилась в небольшой библиотеке. К стенам были придвинуты книжные шкафы, на которых не было ни свободного сантиметра, всё было уставлено книгами, а в середине находился круглый диван. Нет, это был не пуфик, а именно диван. Круглый. Да-да. Если включить воображение и представить, что у круглого дивана есть стороны, то получится, что в противоположных сторонах от дивана были две двери. Одна была закрыта, а другая распахнута настежь. Именно туда и повёл посетителей Рикор.

Они очутились в огромной спальне. По крайней мере, такой эта комната казалась Эйми, что неудивительно, ведь её комната в общежитии была раза в три меньше. В спальне, как и в гостиной царил идеальный порядок. Везде: и на тумбочке, и в шкафу, дверцу которого забыли закрыть, или попросту не хотели этого делать, не было ни пылинки, ни одной разбросанной вещи. Кроме кровати. На этом роскошном ложе с бесчисленным количеством подушек и одеял, царил полный хаос. И в середине этого бардака лежал в обнимку с красной, с первого взгляда понятно, что шёлковой подушкой юноша. Это и был Эрик. Его волосы сбились в кучу, а какое от него было амбре… Создавалось впечатление, что он не мылся как минимум неделю, хотя, скорее всего, так и было. Отец Эрика пригласил Эйми внутрь кивком головы, и та вошла в комнату. Лориан остался стоять в библиотеке, головой прислонившись к дверному косяку.

Эйми зашла в комнату и подошла вплотную к кровати больного. Она положила блокнот с ручкой на прикроватный столик и тихо спросила:

– Эрик, ты не спишь?

Послышалось ворчание, и Эрик с трудом перевернулся на другой бок лицом к Эйми.

– Я лекарь, – сказала та. – я здесь, чтобы помочь тебе. Ты же хочешь выздороветь? – Эрик медленно кивнул, – вот и отлично, – расплылась в улыбке Эйми и дотронулась до лба пациента тыльной стороной ладони. Затем она взяла с тумбочки блокнот и продолжала записи, попутно задавая вопросы больному об его самочувствии.

– Температура в норме, но вот с пульсом беда. – сказала Эйми, обследуя пациента. Она без труда определила температуру пациента одним касанием руки, проверила пульс, записала данные в отчёт:

«22.07.64 пациент №1: Эрик.

Симптомы: галлюцинации, температура, отсутствие пульса.

Диагноз: галлюциногенный гриб»

В диагнозе Эйми не сомневалась. На всём свете существовала только одна причина, при которой пациент может оставаться жив, даже при полном отсутствии пульса.

– Скажи, Эрик, а ты когда ел в последний раз? И что это было? – спросила она у пациента, откладывая записи в сторону.

– Суп. Уха. Я сам готовил. – подал голос отец Эрика.

– Мне важно, чтобы ответил именно Эрик. – мягко объяснила Эйми Рикору. Старик не находил себе места. Он ходил из стороны в сторону, пристально следя за действиями Эйми. На него хмуро поглядывал Лориан: хозяин дома, проходя мимо него загораживал извозчику вид на процесс лечения, однако он не говорил ни слова, всем сердцем сочувствуя старику.

– Грибы… – пошептал Эрик. – я гулял по леску, проголодался и… – слова давались ему с трудом.

– Увидел розовый гриб и съел его, да? – уточнила Эйми.

– Нет. – ответил Эрик. – Синий.

Эйми вздохнула, и обернулась к Рикору. Тот с мольбой уставился на неё:

– Доктор, скажите, как мне вылечить сына?

– Никак, – ответила Эйми. – он выздоровеет сам, – быстро добавила она, видя, как округлились глаза Рикора. – Ваш сын съел галлюциногенный гриб. Их проходят в каждой школе на уроках травологии. Однако дети всё равно едят его, но… обычно действие синего гриба заканчивается спустя две недели, – немного помедлив, сказала она. – но ваш сын похоже съел немного больше. Я думаю, как минимум пять грибов.

– Почему именно пять? – спросил всё ещё наблюдавший из дверного проёма Лориан.

– Потому что только после употребления пяти грибов… – Эйми замолчала. Она не хотела говорить при старике, что именно после пяти грибов у человека останавливается пульс. Ей не хотелось ещё больше пугать отца Эрика. – поднимается такая высокая температура. – быстро выкрутилась Эйми. Она подумала, что в том, что такие вещи в школе не преподают, а учат только тому, что есть можно, а что нельзя есть свои плюсы. Например, старик не знает, что к его сына нет пульса. Хотя это странно, что он первым делом не измерил его.

– И скоро Эрик поправится? – с надеждой в голосе спросил Рикор, подходя к кровати сына.

– Не знаю, – честно ответила Эйми. – это зависит от количества съеденных Эриком грибов. От действия одного гриба отходят примерно неделю, плюс минут один-два дня. И никто не помнит, сколько именно грибов съел, поскольку проблемы с памятью начинаются сразу после попадания гриба в желудок. Это очень сильный яд, никакие травы не помогут. Только время. – Эйми посмотрела на Рикора. Тот в ответ расплылся в благодарной улыбке.

– Спасибо вам. Я буду ждать выздоровления Эрика. Рыба буквально выпрыгивает из озера, а рыбачить некому. Ещё раз, спасибо вам. Давайте ваш отчётник, я распишусь за Эрика.

Эйми протянула старику отчётную книгу, предварительно перевернув страницу, чтобы Рикор не увидел симптомы своего сына. Он взял блокнот написал свой отзыв мелким, но ровным почерком, а Эйми проговорила наизусть выученный на первом курсе текст с советами, как облегчить участь съевшего галлюциногенные грибы.

«Оценка лечения: 5/5. Очень милая девушка, хоть и не может вылечить моего сына из-за его диагноза, но сказала, что он поправиться и что нужно только подождать. Спасибо доктору за лечение! Рикор.»

Поблагодарив хозяина дома за хороший отзыв, Эйми вышла из дома. Лориан ненадолго задержался, чтобы поболтать со стариком. Забравшись в повозку и устроившись поудобнее, Эйми вновь и вновь перечитывала свой первый отзыв о работе. Её немного угнетало, что она не смогла вылечить своего первого пациента, но её успокаивало то, что даже лучшие врачи королевства не смогли бы избавить Эрика от последствий синего галлюциногенного гриба.

Вскоре пришёл и Лориан. Он протянул Эйми мешок, под завязку набитый лори, валютой королевства. Скупость и жадность снова проснулись в девушке, и она без угрызения совести приняла деньги. Лориан закрыл дверь повозки и уселся в козлы. Затем он ударил вожжами, и повозка начала движение.

– Потерпи, осталось немного! – сказал он Эйми. – скоро приедем, ещё буквально пару часов ехать.

– Здорово. – без нужного энтузиазма сказала Эйми. Мысли её вновь вернулись к отцу, и к их не самому счастливому расставанию.