Читать книгу Остров святого Сэмюэла - Юлиана Яроцкая - Страница 5

Утро было пасмурным и влажным. Стылый воздух дома царапал глотку – Реймер давно не пил.

А надо.

Он посмотрел в сторону рюкзака, но задумался. Лодочник говорил, что пить можно прямо из озера. Оно очень чистое. Вода едва ли не целебная – что-то про талые ледники и туристов. Мол, ради нее одной сюда раньше приезжали с Болезнью.

«Да пил я эту вашу водицу. Еще тогда пил. Дома. Даже чай на ней заваривал. Утоляет жажду не лучше обычной минеральной. Зато сто́ит, как яхта».

Реймеру казалось, что это не он приехал с Болезнью, а Болезнь приехала с ним. Притащила непослушного ребенка в группу для трудных и неконтактных. И усадила на стул. Не вертись, слушай, что говорят старшие. Водичку пей.

Он подтянул к себе рюкзак, стараясь как можно меньше двигаться. Достал из главного отделения бутылку с водой. Вернее, с остатками воды. Купил на вокзале, как только прибыл в эту северную страну. С чистыми озерами и заброшенными домами.

Сделав несколько глотков и опустошив бутылку, Реймер сел на полу, опершись спиной о стену. Телефон сообщил, что уже половина одиннадцатого. Голова горела. Во всем теле ощущалась нездоровая слабость, граничащая с экстремальной легкостью. С терминальной легкостью. Как будто все мышцы вынули, а вместо них положили клубки паутины.

«Ой, как же это нехорошо».

Кривясь и морщась, он еще раз осмотрел дом. При свете дня вещи лучше поддаются изучению.

Деревянная мебель с огромными трещинами тонула в затхлом пространстве комнаты. Стулья взирали на Реймера с осуждением. Вчера он едва не сжег заживо одного из их собратьев… Хотя камин, скорее всего, остался доволен тем, что в нем наконец зажгли жизнь. Ему подарили тепло. Польщенный, камин был готов дарить тепло взамен.

Стол занял нейтральную позицию.

Везде пыль.

Везде ветхость.

Надо бы прибраться. Но не сейчас.

Реймер блуждал глазами по стенам.

Никаких личных вещей предыдущих жильцов в доме не было. То ли Лодочник забирал их себе, то ли больные приезжали сюда совсем налегке. Обе эти гипотезы Реймеру не нравились. Он осторожно, придерживаясь за стену, поднялся. Подождал, пока зрение покинет его и вернется снова. Подождал, когда отпищит комар в ушах. Потер лицо руками. А потом просто открыл дверь и вышел на крыльцо.

Ветер приветственно зашумел в спящих деревьях. Реймер решил осмотреть остров.

Тропинка, приведшая его вчера из бухты к поляне, утекала дальше в лес. Хотя лесом это назвать было сложно – остров сам больше походил на запущенный участок в пригороде, который новый владелец купил и сразу умер. А заниматься участком оказалось некому – ни семьи, ни соседей. Никого. Вокруг дома вырос спящий лес. В лесу поселились птицы.

Реймер не всегда слышал звуки. И не всегда то, что он слышал, звучало в действительности. Однако сейчас до него доносился вполне отчетливый мелкий стук. Барабанная дробь.

Дятел.

Великий математик медленно побрел по тропинке, щурясь по сторонам. Стройный частокол ольховника – другие деревья здесь практически не росли – густел. И однообразие природы Реймеру даже надоело. Не хватало еще чего-то. Каких-нибудь зайчиков под кустами. Грибов. Ягод. Хотя бы полянок. Но кроме той, что была перед домом, полянок здесь не нашлось. Только темные тела спящих деревьев. Черный частокол.

Тропинка вывела к берегу. Реймер прошел остров насквозь. Под ногами мялся песок бухты – очень похожей на ту, в которую он причалил накануне вечером. Великий математик невольно вспомнил вчерашнее плавание и поморщился еще сильнее.

По ту сторону озера виднелись ржавые поля, упирающиеся прямо в небо на горизонте. Очень-очень далеко. Реймер даже отчаялся разглядеть их подробнее.

Он спустился вниз по песочку. Потрогал пальцем воду. Привычка горожанина, интересующегося в первую очередь температурой воды и ее пригодностью для помывки ног. В детстве он жил в районах, где на лето отключали едва ли не все коммуникации, а спать с грязными ногами – кощунство. Надо было мыть. У Окраины хватало разных мелких речек с ледяной водой. Ручьи. Болотца. Даже летом там было парадоксально холодно, но Реймер, каждый раз на что-то надеясь, проверял пальцем воду, прежде чем опустить в нее ступни.

С трех сторон бухту подпирал ольховник. Реймер, еще немного потоптав песок, вернулся на свою тропинку. Дойдя до дома, он решил не заходить внутрь, а пройтись в другой конец острова. К тому берегу, где он оставил лодку. Надо проверить, как она.

Уставшему от постоянной борьбы мозгу хотелось сделать передышку.

«Давай передохнем, а? Возьмем паузу. Восстановимся хотя бы морально – ведь восстановиться физически шансов нет. Давай закажем библиотеку? Прямо сюда, на остров. Накупим кучу всяких умных книжек и будем их есть. Читать с утра до ночи. Давай?»

Реймер никогда не фанател от чтения. К литературе он относился в лучшем случае, как к пустой трате времени. После работы, в транспорте, умирая от усталости, но не желая отключаться, он иногда почитывал что-нибудь из нехитрой популярной литературы. Что-нибудь про приключения, в контексте альтернативной истории – почему бы и нет. Короли обманывают и убивают друг друга, а над ними летают драконы, и трясут грудями юные девы. Книги и сон были естественным бегством от полной стрессов жизни.

Реймер поднял голову – и тут же пожалел об этом. В глаза резко ударил свет, как будто небо только и ждало, пока на него поглядят, чтобы разразиться агрессией солнца.

«Нет, друг, книги мы купить не можем, – ответил Реймер себе. – Хватит с нас забытья. Мы и так валяемся по двадцать четыре часа… да и кто доставит их сюда, на необитаемый остров? На край Земли. Лодочник?»

Он вдруг остановился. Ему показалось неправильным называть свой остров необитаемым. «Рано». Быстренько вернувшись к внутреннему диалогу, чтобы исправить ошибку, он мысленно произнес: «Никто не доставит книг сюда, на этот остров Сэмюэла». Фраза звучала приятно. Реймер пообещал себе отныне называть этот остров исключительно именем себя, чтобы не скатываться в пессимизм «необитаемого».

Сырая земля под ногами проваливалась и кое-где неприятно хлюпала. Остров, казалось, не только снаружи был окружен водой, но и пропитался ею изнутри настолько, что вот еще чуть-чуть – и пойдет ко дну. Потонет, как перегруженный плот. И очень может статься, что он окажется далеко не первой твердью, поглощенной водами Озера.

Где-то на верхушке дерева засвистела птица. Звук током пронесся по всему телу. «Гнусное создание… Постойте-ка, а чем оно тут питается?» – Реймер попробовал возобновить беседу с собой и тут же пожалел: собеседник оказался слишком болтлив.

«Известно, чем! Орехами! Или жуками. А вообще, они вряд ли здесь живут. С большой земли прилетели харчеваться… А ты бы взял с них пример да поискал, чем может быть богат этот милый островок. В плане жратвы».

Жмурясь так, чтобы видеть мир сквозь ресницы, Реймер еще раз поднял голову. Свет и контрастные черные деревья снова ударили по глазам. В ветках одного из них скакала та самая птица. Исследуя каждый сучок, она прыгала все дальше и дальше. Реймер, стараясь не упасть, пошел за ней.

«Только не свались, робинзон», – хмыкнул внутренний голос.

Реймер вдруг подумал, что было бы неплохо присмотреться к земле, чтобы по гниющим на ней листьям понять, не растут ли тут какие-нибудь полезные деревья. Но быстро сообразил, что опускать голову сейчас нельзя. Сознание не выдержит подобной эквилибристики и уйдет. Покинет морально устаревшее тело. И отправится в магазин за новым

Птица перескакивала с дерева на дерево, не торопясь пользоваться крыльями. Она как будто нарочно делала передышки именно тогда, когда Реймер начинал думать, что идти дальше не может. Голова откручивалась и готова была слететь с шеи, как крышка с бутылки. «Какой интересный новый опыт, – задумчиво комментировал внутренний голос. – Сдается мне, ты никогда еще не проходил с запрокинутой головой больше трех шагов. А теперь – видишь, как долго? И мы до сих пор не завалились».

Тут птица, вспомнив, что она – тварь небесная, расправила наконец крылья и полетела вглубь зарослей. Туда, где, согласно воображаемой карте Реймера, суша заканчивалась южным берегом.

Стараясь не отрывать глаз от птицы, он невольно выпрямил голову, и тут же зашатался.

«Б***».

«Не извольте выражаться. Вы тут не один».

Реймер замер. Отчасти, чтобы привести в порядок вестибулярный аппарат, отчасти – чтобы обдумать услышанное. «Вы тут не один» звучало более чем самоуверенно. «Вы тут не один…» «Как-то неожиданно. На остров я ехал вроде бы один».

Выждав еще немного, он двинулся дальше. В сторону самой непригодной для прогулок части леса. Оглядываясь по сторонам. Опираясь на сырые стволы – руками, на ветви крон – глазами. И того, и другого было недостаточно, чтобы идти ровно.

Птицы, которая завела его в чащу, и след простыл. Однако Реймер ощутил облегчение и даже некую гордость за себя, когда за деревьями стало виднеться озеро. «Официально заявляю: теперь я увидел последний – Южный берег острова Сэмюэла. Восток – это откуда я сейчас пришел. Запад – бухта с лодкой. Север – там дом стоит. И вот наконец юг. Я посмотрел все концы света». Внутренний голос хотел съязвить что-то про «остров Сэмюэла», но не успел: взгляд Реймера наткнулся на то, что вызвало у обоих удивление.

Южное побережье острова, в отличие от Западного и Восточного, не имело ни песчаной бухты, ни сколь-нибудь чистого спуска к воде. Густо растущие деревья заканчивались у самой кромки, будто это была последняя ступенька перед большим бассейном. Бездонным.

Среди ольх, кустарника и высокой травы росла маленькая тонкая груша.

Облокотившись о ближайший ствол – холодный, сырой, как тело утопленника, – Реймер какое-то время восхищенно созерцал свою находку. Голое дерево, пытающееся удержать на себе остатки медных листьев. Крошечные сморщенные плоды цвета глины, кое-где вцепившиеся в ветки, были похожи на уродливые камни, которыми кто-то решил украсить рождественскую грушу. Их вид не только не вызывал аппетита, а скорее его ликвидировал, но Реймер почему-то чувствовал себя невероятно везучим. Он не был голоден. Он даже помнил про припрятанные в рюкзаке вафли. И грушевая диета не входила в его планы на будущее. Но сам факт наличия на острове фруктового дерева необъяснимо радовал. Реймер как будто встретил еще одно живое существо – уже было решив, что из живых он тут один.

«Как думаешь, это «бера» или «конференция?» – задумчиво спросил внутренний голос.